Судьба дела Порошенко, 200 дел против Ахметова и «посылки» с окровавленными птицами. Интервью с генпрокурором Ириной Венедиктовой

Свой кабинет, в окна которого вставлены бронебойные стекла, Венедиктова пытается сделать домашним – три вазы с разноцветными тюльпанами, орбитрек и гречишный чай, который готовят специально для нее. Говорит, что работа для нее приоритет, домой заезжает только переодеться и иногда чувствует себя как «раб на галерах».

В избирательном списке партии «Слуга народа» Венедиктова в 2019 году шла под третьим номером, сразу после Дмитрия Разумкова и Руслана Стефанчука, а через полгода после выборов стала генпрокурором. За время ее каденции десятки народных депутатов и экс-президент Петр Порошенко получили подозрения, но громкие дела по убийствам Екатерины Гандзюк и Павла Шеремета до сих пор в суде.

Венедиктова рассказала Forbes о том, как снизить давление на бизнес, о реформе фискальной службы, судьбе 200 дел против Рината Ахметова, а также о делах против Виктора Медведчука, Александра Трухина и Петра Порошенко. Forbes публикует отредактированную и сокращенную для ясности версию.

Угрозы – часть жизни

Вы почти два года в должности генерального прокурора. Как это время прошло для вас?

Это безумная ответственность за принимаемые решения, сверхтяжелый менеджмент, отсутствие какой-либо человеческой жизни. Потеряла много нервных клеток, получила немало седых волос и новых влиятельных врагов. Друзей на такой работе тоже больше не становится.

7 февраля неизвестные избили вашего советника Зураба Адеишвили. Как работать, ощущая постоянную опасность?

Они уже нам известны, а некоторые из них задержаны.

Я привыкла к ощущению опасности, и у меня есть охранники. За два года мы проходили фаер-шоу, митинги, угрозы. Мне через забор дронами доставляли «посылки» с убитыми окровавленными птицами; травили собак.

Если человек к этому не готов, то ему не следует быть прокурором, потому что угрозы – это часть жизни всех прокуроров. Прокурор привлекает преступника к ответственности. В глазах преступника именно прокурор – проблема.

Ахметов, обыски на «Метинвесте» и «Арселоре»

В настоящее время против Рината Ахметова возбуждено более 200 уголовных дел. Какова их судьба?

Вы о моем эпическом посте в фейсбуке в декабре 2021 года? Это не политическая история и не давление на крупный бизнес. Этот пост был обращением к правоохранительной системе перед моей долгой командировкой в Вашингтон – что я знаю, что и где у нас лежит и что с этим делается. Меня поняли.

Это дела за длительное время. Они разные. Есть те, которые непонятно, зачем открывали, но перспективны с точки зрения реальной защиты публичного интереса. Я не могу называть конкретные компании, потому что существует тайна следствия.

Дела по «АрселорМиттал Кривой Рог» и «Метинвест». Бизнес говорит, что это давление. Какова ваша позиция по поводу обысков?

Обе истории, связанные с уплатой налогов, речь также может идти об экологии. Однако это разные дела, с разной историей.

Дело против «АрселорМиттал Кривой Рог» ведется более двух лет, есть и другие производства. Некоторым сотрудникам компании, связанным с уклонением от уплаты налогов, мы уже сообщили о подозрениях.

Это не давление на бизнес, а история уголовной юстиции и справедливой уплаты налогов. «АрселорМиттал Кривой Рог» общается с нашим департаментом по защите инвестиций. Когда закон на стороне компаний, они могут отстаивать свою позицию – и получают от нас защиту.

«Метинвест» – это совсем новое дело, здесь вообще рано о чем-то говорить. Увидим, на что выйдет следствие. Не люблю вдаваться в детали, когда следствие еще не окончено и дело не передано в суд.

Почему обыск на горнообогатительных комбинатах «Метинвеста» проводил Офис генерального прокурора вместе с Бюро экономической безопасности (БЭБ)?

Мы выступаем процессуальным руководством, орган следствия – БЭБ. Это их, так сказать, дебютный аккорд.

«Угольное» дело и подозрение Порошенко

По «угольному» делу двое фигурантов из рейтинга Forbes: Медведчук и Порошенко. В декабре Офис генпрокурора сообщил о подозрении экс-президенту Порошенко. Ему избрали меру пресечения – личное обязательство. Но вы требовали ареста или залога в 1 млрд грн. Зачем?

По этому делу у нас четыре соучастника: два народных депутата-лидера фракций, один из экс-министров и человек, которого называют «угольным королем». Для всех подозреваемых у нас был одинаковый подход к мере пресечения.

1 млрд грн – разумная стоимость залога, потому что нанесенный государству ущерб соответственен, статьи особенно тяжелы, а их санкции строги.

Мне удивительно, что в Украине список Forbes – это, в значительной степени, список экс-чиновников. Forbes – это рейтинг для бизнеса. К человеку, работающему много лет на государственной службе, а затем оказывающемуся на верхних позициях рейтинга Forbes, возникает вопрос.

Но это совсем не значит, что мы сейчас будем заниматься и пойдем с обысками к участникам рейтинга Forbes. Я, наоборот, за то, чтобы в Украине жило много богатых людей. Главная задача страны – развивать средний класс, а не делать богаче избранных богачей за счет государства.

Как получилось, что подписывал подозрение Порошенко ваш заместитель Алексей Симоненко, а не лично вы?

Это не первый случай, когда подозрение подписываю не я. Вопросы к процессу возникают только у политиков и журналистов. У политиков – потому, что, по их мнению, появился маневр для спекуляций и подковерных интерпретаций. У журналистов – потому что появилась новая тема для разговоров, созданная политиками.

В прокуратуре подозрения подписывают только лица, уполномоченные по закону, и это только для нас важно. Поэтому подписал тот, кто имел на это право, и это часть нашей привычной прокурорской жизни.

У нас 12 подозрений 10 народным депутатам, не все подписывала я. Это никак не влияет на законность этого подозрения. Это нормальная история, когда генеральный прокурор не на месте, его обязанности исполняет заместитель. К тому времени я была в отпуске на день, но продлила его до конца недели. Здесь нет конспирологических теорий.

Медведчук – более полугода под домашним арестом. Какова судьба его дела?

Там два дела.

• Первое – покушение на разграбление национальных ценностей и госизмена. Следствие уже завершено. Сторона защиты знакомится с материалами дела.
• Второе – по госизмене и содействию деятельности террористических организаций «Л/ДНР» через организацию приобретения угля у подконтрольных им предприятий за государственные средства Украины. Это поставило энергетическую сферу Украины в зависимость от РФ и террористических организаций и подорвало ее экономическую безопасность в 2014–2015 годах. А государству-агрессору были предоставлены более широкие возможности для вмешательства во внутренние дела и подрывной деятельности. Расследование продолжается.

В свое время экс-премьер-министра Юлию Тимошенко посадили на год, а бывшего генпрокурора Юрия Луценко на два года. Чем и когда закончится дело против Порошенко?

После вручения подозрений следствие имеет максимум 12 месяцев, чтобы закончить расследование, отправив дело в суд, или закрыть его. Следствие по «угольному» делу мы должны завершить в сентябре. После окончания следствия материалы открываются для ознакомления стороне защиты. Затем – суд. Как долго будет продолжаться судебное производство – не известно.

ДТП Трухина

Что касается экс-нардепа от «Слуги народа» Александра Трухина – почему ДТП с его участием начали расследовать только после публикации расследования УП?

Нет. ДТП стали расследовать немедленно – 23 августа силами полиции.

В начале сентября, когда выяснили, что там фигурирует депутат, дело передали в Государственное бюро расследований, и оно у них до сих пор.

Как только «Украинская правда» опубликовала расследование и появилась информация о вероятном предложении взятки полицейскому, было открыто еще одно дело – я внесла сведения в ЕРДР с квалификацией «предложение, обещание или предоставление неправомерной выгоды должностному лицу» и поручила расследование НАБУ.

Как получилось, что журналистам удалось быстрее получить запись, чем правоохранительным органам?

Это вопрос к следственным органам. У нас нет доступа к серверам национальной полиции.

Дело ПриватБанка

Какова дальнейшая ситуация с делом ПриватБанка?

Это успешный кейс. Он указывает, что Офис генерального прокурора эффективно координирует все правоохранительные органы. Мы отработали совместно с НАБУ – у нас шесть подозрений по пяти топ-менеджерам банка по поводу растраты средств банка.

По первому эпизоду речь идет о 136 млн грн противоправного начисления и выплаты дополнительного вознаграждения, а по второму эпизоду – о 8,2 млрд грн фиктивного кредитования.

Сейчас мы ждем результатов международных поручений и потом будем двигаться дальше. После этого передадим дело в Высший антикоррупционный суд.

Бизнес, рейдерство, коррупция

Бизнес жалуется на рейдерство и давление налоговой. Как ему помочь?

В Украине платить налоги стало как бы плохой привычкой. Результат: скрутки, оффшоры и другие минимизации. В воображении общества чиновники набивают свои карманы именно за счет налогов. Такое отношение можно понять, оно формировалось годами.

У меня совершенно нет розовых очков и в отношении государственных, и в отношении правоохранительных органов. Некоторые чинуши любили разного рода «абонплаты» из компаний. Поэтому бюджет недополучал

• 50 млрд грн в год с таможни;
• 18-20 млрд грн из-за так называемых скруток;
• более 30 млрд грн из-за незаконного оборота подакцизных товаров.

Бывает, что их конкуренты пытаются использовать правоохранителей и «подсвечивают» им схемы или то, что им кажется схемами. Но классическое рейдерство стражей порядка – это уже история.

Осталась ли коррупция в прокуратуре?

В прокуратуре сегодня нет системной коррупции – бизнес не вносит «абонплату», как это было раньше.

После двухлетней жесткой реформы 35% прокуроров не прошли аттестацию и вышли из системы. Но человеческий фактор все равно срабатывает – за мою каденцию мы нашли свыше 30 взяточников в системе, по ним уже ведут уголовные производства.

Зарплаты у прокуроров достойные. Обычный прокурор получает от 26 000 грн. В Офисе генерального прокурора – от 40 000 грн. В прокуратуре большие коррупционные риски, а достойная зарплата предотвращает это.

Я открыто общаюсь с бизнесом: в январе встречалась с ведущими бизнес-ассоциациями, Советом бизнес-омбудсмена; мы обсуждали отношения с правоохранителями. Один из первых вопросов – рейдерство и коррупция в прокуратуре. Мы услышали, что нам удалось искоренить системные поборы с бизнеса и привлечение прокуратуры к схемам.

А тех, кто продолжает этим заниматься, рано или поздно найдем – наша Генинспекция работает.

Также следим через наше подразделение инвестзащиты, чтобы не «разбойничали» другие представители правоохранительной системы.

Бизнес следует поддерживать: бюджет наполняют работающие люди и бизнес.

Одно из ключевых условий ведения бизнеса – прозрачные суды. Как вы считаете, как провести судебную реформу?

Прокуратура может быть успешной только с эффективной судебной системой, поэтому принцип верховенства права должен стать базовым. Тогда, кстати, станет нормальным не знать фамилий генерального прокурора или министра МВД.

Судебная реформа у нас с 1996 года. Простейших решений здесь не будет – нужна системная работа. Президент запустил первые законы, чтобы перезапустить Высший совет правосудия и создать комиссию по отбору судей. Это позволит наполнить судебную власть профессиональными кадрами.

Далее – совершенствование процедур, обеспечивающих своевременность и справедливость. Над этим мы пока работаем недостаточно. Сейчас по нашему Уголовному процессуальному кодексу привлечь к ответственности кого-либо довольно трудно. Он прописан так, чтобы все процессы были бесконечны.

Здесь совместная работа ученых, депутатов, прокуроров, адвокатов, юристов и обязательно самих судей – ключ к реформе. И сложно говорить о каких-то дедлайнах.

Что делает Офис генерального прокурора для защиты инвесторов – иностранных и местных?

В 2020 году я создала Департамент по защите инвестиций, чтобы правоохранительные органы перестали использовать для давления на бизнес.

В Николаеве судостроительный завод годами находился под давлением правоохранителей, и дело казалось бесконечным. Мы вмешались, и сейчас предприятие вышло из цепи банкротств, развивается и выплачивает зарплату.

И таких кейсов много. У нас уже более 70 успешных дел. За два года мы защитили 21 млрд грн инвестиций.

Два года назад бизнес-ассоциации высказывали обоснованные претензии к работе прокуратуры. Сейчас бизнес в основном говорит об общих достижениях и прогрессе. К примеру, мы впервые совместно с бизнесом разработали стандарты деятельности прокуроров в сфере защиты инвестиций в ходе досудебного расследования.

Надеюсь, подобную стандартизацию удастся провести и органам следствия.

Как помочь бизнесу в Украине?

Международные рейтинги свидетельствуют, что Украина – самая экономически несвободная страна в Европе. В последние 30 лет экономика развивается медленно, хотя в стране мощный человеческий потенциал.

Нужно делать, как в Сингапуре, Ирландии и Гонконге, – убрать препятствия инвесторам: дерегулировать экономику, уменьшить налоги и создать независимую судебную власть. Я поклонница Laissez-faire.

Запуск БЭБ. «Wow-эффекта пока нет»

Поможет ли бизнесу запуск Бюро экономической безопасности?

Этот орган только начал свою работу. Нет еще региональных отделений, все идет через центральный аппарат. В штате центрального аппарата БЭБ должно быть 179 детективов, а набрали всего около 80.

У меня насчет БЭБ сдержанный оптимизм. Да, wow-эффекта пока нет, но орган только перестраивается.

Более половины из тех 80 сотрудников БЭБ – бывшие служащие Государственной фискальной службы. Новый орган со старыми лицами. Какая у вас позиция?

Кадры – сложная тема. Это вопрос философии органа. И концепт, и стратегический подход развития должен избрать лидер института. Это его управленческий стиль и его ответственность.

Когда разрабатывали и принимали закон о БЭБ, была разработана новая модель. Сотрудники бывшей ГФС должны четко понимать: правила игры поменялись. Работать по старинке они не смогут – не те времена, не те требования и не те ожидания у общества. А тренд работе правоохранителей сейчас задают именно ожидания общества.

Подготовка списка «олигархов»

В мае мы увидим список «олигархов». Вы – член СНБО. Как идет подготовка этого списка?

Я не принимаю непосредственного участия в подготовке. Как генеральный прокурор я буду внимательно следить за процессом, чтобы потом не было обвинений в политическом давлении на уголовные производства или, наоборот, криминализации политических процессов.

Каждый член СНБО может представить своих кандидатов. Какой у вас список?

Лично я подавать список не планирую. По крайней мере, на сегодняшний день. Чтобы не было потенциального конфликта интересов. И, кроме того, у прокуратуры другие методы и инструменты.