На что Украина может рассчитывать в период послевоенного восстановления? Может ли страна повторить экономический успех стран, прошедших жестокие войны? Да, если сделает ставку на технологический экспорт, считает американский экономист Ноа Смит.
Новый номер журнала Forbes
Этот материал из последнего номера Forbes. Приобрести его с бесплатной доставкой можно по этой ссылке. В журнале: 50 крупнейших экспортеров страны, восемь подробных кейсов удачной экспансии, год войны Зеленского, приключения Баффета в Украине, реанимация бизнеса Rozetka и все о ИИ-лихорадке.
За несколько недель до начала российского вторжения американский экономист и блогер Ноа Смит написал обширную статью об экономическом провале, постигшем Украину после распада СССР.
Текст заканчивался советом каждому украинскому лидеру прочитать книгу Джо Стадвелла «Почему Азии удалось». Зачем? «Чтобы научиться «экспортной дисциплине» и снова стать мощным производственным экспортером», – пишет Смит.
Что именно Украине нужно знать из опыта Кореи и Тайваня, которые сильно развились, несмотря на постоянную угрозу? Стоит ли копировать модель Польши и чему можно научиться в Эстонии или Африке?
Об этом со Смитом поговорил контрибьютор Forbes Петр Чернышов.
Интервью сокращено и отредактировано для ясности.
Начнем с предположения, на котором будет базироваться наш разговор: представим, что война закончилась. Реально ли реформировать страну с высоким уровнем коррупции? Или поначалу обязательно нужно ее побороть?
Коррупция, с которой жила Украина до войны, – это власть олигархов, получивших активы в результате посткоммунистической приватизации. Это очень вредный тип коррупции.
Но коррупция бывает и менее злокачественной. К примеру, Китай во время взрывного роста в 1990-х и 2000-х тоже имел очень значительный уровень коррупции на всех уровнях. Что там сделали? Переориентировали коррупционную систему от обычных взяток до бенефитов от развития страны, когда должностные лица фактически имеют неформальную «долю» в вверенных им госструктурах.
Мы видели проявление такой коррупции и в США в начале индустриализации.
Это как в медицине, где есть понятия «хороший» и «плохой» холестерин. Я бы еще назвал это коррупционным опционом. По тому же принципу, что и опционы как вознаграждение менеджмента компаний.
Это не совсем о «плохом» или «хорошем», ведь называть коррупцию хорошей не слишком честно. Речь идет об очень плохой коррупции, когда государство обворовывают, и о менее плохой, когда коррумпированный чиновник, желающий обогатиться, заинтересован в росте экономики. Второй тип при определенных обстоятельствах может быть даже эффективным.
Так что опцион – хорошее сравнение. Кажется, вы изобрели новый термин.
Сколько, по вашему мнению, может занять восстановление Украины?
12–15 лет при хорошем сценарии и 20 – при среднем. Речь идет сугубо об восстановлении. Я склонен полагать, что импульс для выхода на новый уровень появится позже. Первые 10–15 лет будут сложными для украинцев. Придется много и тяжело работать.
Ноа Смит. Фото иллюстрация Илья Колесник для Forbes Украина
Вы много пишете о модели Чанга – Стадвелла, которая заключается в промотировании экспорта. Расскажите об этом.
Основная идея – правительство стимулирует компании, чтобы производили товары на экспорт, вместо того чтобы фокусироваться на внутреннем рынке. Продавать другим странам гораздо труднее, чем дома, где ты знаешь потребителей, конкурентов и правила игры и в конце концов можешь как-то договориться. Поэтому чтобы эффективно конкурировать в мире, компании вынуждены внедрять best practices, нанимать лучших специалистов, постоянно повышать производительность.
«Почему Азии удалось»
Журналист и исследователь Джо Стадвелл рассказывает о феномене экономического успеха наиболее динамичных стран Восточной Азии. Южная Корея, Малайзия, Тайвань и Китай в 1960-1990 годы стали звездами мировой экономики. Как они поставили себе на службу передовые технологии и нашли баланс между рынком и влиянием государства?
Выделяющаяся в смысле очень успешного использования этого подхода страна – Южная Корея. В книге об ее опыте Чанг пишет, что на первых этапах своего послевоенного развития страна поощряла прямые иностранные инвестиции (ПИИ). Можно ли что-либо похожее представить в Украине по окончанию нынешней войны?
Корейцы действительно не хотели, чтобы иностранцы владели их компаниями. Так появились Samsung, Hyundai, LG и другие известные корейские бренды.
Логика, по которой некоторые люди считают, что развивающимся странам не стоит слишком полагаться на ПИИ, базируется на двух вещах. Первая – собственные крупные бренды позволяют зарабатывать вам гораздо больше денег, чем когда у вас просто хорошее производство. Второе – если иностранцы владеют заводами в вашей стране, они вряд ли принесут к вам свои ключевые технологии.
У нас также есть примеры Польши и Малайзии. С самого начала они, напротив, делали ставку на ПИИ. Можно ли назвать этот путь проще того, что сделала Южная Корея?
Польша и Малайзия – это действительно хорошие примеры. В свое время это сделали Китай и Тайвань. Все добились хороших результатов.
Польша начинала с привлечения германских инвестиций в строительство достаточно простых фабрик. Постепенно производство усложнялось. Теперь страна должна ответить на вопрос, способна ли она строить свои сильные компании и крупные бренды?
Я думаю, что способна и уже имеет определенные успехи. Хотя пока нет однозначного ответа, как сильно ПИИ сдерживают страну от выхода на трек создания собственных брендов. Польша однозначно смогла быстро выйти из когорты бедных стран и приблизиться к состоятельным, но пока не стала богатой.
Китай шел по тому же пути, но с собственной новацией – поощрял ПИИ, ограничивая право иностранцев владеть более 50% компаний. Это помогло создать собственные бренды мирового уровня. И теперь китайцы донимают даже американцев…
Китай – одна из причин, почему я верю, что Польша и Малайзия тоже способны выйти на траекторию развития собственных брендов. Обратите внимание, где в этом смысле стал успешным Китай: именно в секторах, в которых активно привлекали ПИИ. Например, электроника, где находится Huawei, или автомобильная промышленность.
Украина, в отличие от послевоенной Кореи или постсоциалистической Польши, имеет свои преимущества. Я о достаточно развитой индустрии IT-аутсорса. Может, стоит ориентироваться на то, чтобы стать чем-то вроде «европейской Индии» для мировых IT-гигантов?
Думаю, Украина может делать более сложные вещи, чем аутсорсеры из Индии. Да, эта индустрия не имеет такого сопутствующего эффекта для других отраслей, как большинство производственных проектов, но это тоже хороший путь для развития экспорта.
Лучше подумать о модели Эстонии или Ирландии, в последние годы ставших софтверными центрами в Европе. В общем, Восточная Европа является, пожалуй, наиболее развитым регионом мира после США с точки зрения software-разработки.
Чтобы восстанавливать страну, вам нужны люди. Где их взять, учитывая, что в Европе не слишком высокие показатели рождаемости? Средняя Азия? Кавказ? Постсоветское пространство?
Ноа Смит
Для того чтобы в стране появилось много продуктовых IT-компаний, нужен развитый финансовый рынок и в частности рынок венчурного капитала. В Украине этого нет. Именно поэтому я склоняюсь скорее к тому, что Украина могла бы выполнять ту же функцию, что Индия в мире, однако исключительно для Европы.
Возможно. Но я все равно не ставил бы слишком много на эту идею.
На каких индустриях вы бы тогда рекомендовали сфокусироваться?
Украина хоть и не является сухопутной страной, но все же присущи им проблемы. Если Польша имеет выход к Балтийскому морю и поэтому может быстро доставлять грузы морем в ту же Германию, то у Украины есть черноморские порты. Но, кроме угрозы от россиян, это более сложный логистический маршрут. Потому я бы думал о переориентации на легкие индустрии. Например, электронику или производство лекарств.
Недавно мы увидели впечатляющий кейс известного производителя дронов из Турции, который хотел построить в Украине завод, но столкнулся с тем, что для подключения к сети ему прежде всего нужно инвестировать $10 млн в развитие соответствующей инфраструктуры. Для Украины это обычная история. Речь даже не о коррупции, а о результате глубокой монополизации почти повсюду в инфраструктуре. Что с этим делали страны, имевшие похожую проблему?
Подобная история часто встречается в Африке. Я думаю, выходом может быть создание особых экономических зон. Например, во Львове. Кстати, из этого города происходят мои предки.
Начните с одной. Но там должна быть вся необходимая инфраструктура. Не только электроэнергия, но и вода, и транспорт, и дороги, и жилищные условия, возможно, комплекс субсидий для инвесторов, планирующих строительство. Главное – иностранные компании должны понимать, что это доступно и недорого.
В условиях Украины специальная экономическая зона должна быть не только о доступе к инфраструктуре, но и о верховенстве права. Скажем, спецсуды, которые невозможно купить (в отличие от обычных судов по всей стране). Реально ли это?
Да, хорошая идея.
Петр Чернышев. Фото иллюстрация Илья Колесник для Forbes Украина
В Гондурасе была создана экономическая зона, на которую распространили американское право. Впрочем, проект выглядит не слишком успешным. Что вы об этом думаете?
Это, скорее, добавит проблем. Во-первых, вам нужно большое количество юристов, которые разбираются в правоприменении в другой юрисдикции. Во-вторых, вы не контролируете эти условия, потому что они создавались и меняются под нужды другой страны, а не вашей.
В Украине время от времени набирает популярности идея пригласить иностранных менеджеров с опытом в Польше или, скажем, Корее, которые собственноручно реформировали бы страну. Одна из причин – недоверие к местным управленцам. Такой подход может принести результат?
Можно попробовать, но это не означает гарантированно положительный эффект. К примеру, в книге How Asia Works Стадвелл описывает историю экономического консультанта из Европы, который советовал азиатским странам проводить земельную реформу, стимулировать экспорт и тому подобное, что в конечном итоге привело их к успеху.
Еще одна популярная тема в Украине – вступление в ЕС. Мое мнение – Украине не стоит становиться членом ЕС, ведь вся та бюрократия и регуляции, которые генерирует Брюссель, способны убить экономику
Петр Чернышев
Другая история – о Чили, когда Августо Пиночет пригласил в Сантьяго группу экономистов из Чикаго. Их основным советом было «либерализовать всё». Это закончилось огромным банковским кризисом.
Еще одна популярная тема в Украине – вступление в Евросоюз. Мое мнение – Украине не стоит становиться членом ЕС, ведь вся та бюрократия и регуляции, которые генерирует Брюссель, способны убить слабую экономику. Украине следует идти по нескольким наиболее важным договорам, либерализующим основные экономические отношения. К примеру, движение рабочей силы и капитала. Что вы думаете об этом?
Вряд ли Украина скоро сможет стать членом ЕС, ведь там действительно очень много требований и правил. Но это важный стимул для реформ. В этом смысле тоже полезен опыт Польши, полностью изменившей движение в ЕС.
Разница в том, что Польша вступила в ЕС 20 лет назад. Тогда это была гораздо менее бюрократизированная структура. В настоящее время Брюссель хочет регулировать буквально всё.
Это может быть проблемой, но в любом случае интеграция с ЕС способна помочь Украине подняться на новый уровень. Возможно, стоит несколько отложить непосредственное вступление в ЕС, тем временем пользуясь определенным ограниченным членством. Например, как Финляндия, которая не могла присоединиться к европейскому сообществу из-за неформальных требований СССР, но, в конечном счете, имеет фактически все атрибуты типичной европейской страны.
В Польше сейчас можно наблюдать нетривиальную картину: люди, покидавшие страну как трудовые мигранты, возвращаются. И не просто так, а с дополнительным образованием, связями и капиталом, которые они получили в Великобритании или Германии за время эмиграции.
Может быть, Украине не стоит спешить с возвращением своих переселенцев, переехавших из-за войны, и сначала дать им пройти тот же путь в западных странах, что и когда-то поляки?
Во-первых, я думаю, что значительное количество украинцев вернется сразу же после окончания войны. Исходя из опыта предыдущих конфликтов, предполагаю не менее половины или чуть больше.
Концептуально эмиграция – это не так уж плохо. Особенно когда ваши граждане получают опыт и в конце концов возвращаются.
Но в целом это двоякая история. С одной стороны, утрата образованного населения может стать серьезной проблемой. С другой – чтобы восстанавливать страну, вам нужны люди. Где их взять, учитывая, что в Европе не слишком высокие показатели рождаемости? Средняя Азия? Кавказ? Постсоветское пространство?
«23 скрытых факта о капитализме»
Изобретение стиральной машины повлияло на мир больше, чем распространение интернета, свободный рынок является только мифом, а контроль за инфляцией делает экономику менее устойчивой. Корейский экономист Ха-Юн Чанг приводит контринтуитивные аргументы, которые помогают посмотреть мир и роль экономики в нем под другим углом.
Миграция не исчерпывает проблему человеческого капитала. Когда-то я был учителем математики и сейчас развиваю программу для учителей, чтобы они повышали свой уровень. Я прекрасно понимаю, какое образование в Украине. За некоторыми исключениями, университет у нас – это место, где люди не получают знания, а покупают дипломы.
Вы многое писали о том, что качество человеческого капитала является важным фактором для экономического успеха. Объясните, какая связь между собственно образованием и достижениями в экономике?
Если вы думаете, что украинцы плохо знают математику, поверьте, американцы хуже. Другое дело, что это компенсируется условно 10% или 20% людей, которые хорошо учатся и становятся исследователями или развивают технические специальности.
В этом смысле лучшими, пожалуй, являются корейцы, где большинство населения имеют хорошее образование, в том числе математическое. Но я не думаю, что это обязательное условие.
Например, в Японии слово «колледж» ассоциируется с чем-то вроде паузы или отдыха. То есть люди там проводят время с друзьями или отдыхают, но точно не получают знания. Они учатся в компаниях, когда начинают работать. Сейчас они пытаются это изменить, но в то время, когда экономика Японии была на подъеме, этот феномен был очень известен в мире.
Мы начали разговор с предположения, что война завершилась. Но Россия, а значит, военные риски, никуда не денутся. Как объединить развитие экономики и привлечение инвестиций с угрозой ракетного удара из РФ?
КНДР тоже может в любой день наносить удары по Южной Корее. Так же Япония строила свою промышленность, держа в уме угрозу вторжения коммунистического Китая. Тайвань, собственно, живет с этим по сей день. Однако это не помешало им построить TSMC – важнейшего для всего мира производителя чипов.
То есть вы не можете сказать, мол, мы не в состоянии ничего построить в Украине, потому что РФ может это разрушить. В мире много стран в похожей ситуации. И, несмотря на это, они строят, строят и еще раз строят.
