Категория: Деньги
Дата: 10 августа 09:00

Потери украинских энергокомпаний от войны – $56 млрд. Реально ли добиться компенсации от России? Опыт международной судебной борьбы от топов «Укрэнерго», «Нафтогаза», «Энергоатома» и «Укргидроэнерго»

Анастасия Дэйна

Forbes

3 хв читання

Насколько реально выставить России чек за разрушенную энергетику ? Сколько могут занять международные суды? Как охотиться за активами РФ в других странах? Опыт «Укрэнерго», «Нафтогаза», «Укргидроэнерго» и «Энергоатома», которые пытаются заставить РФ заплатить

На восстановление энергетической системы после российских обстрелов Украине уже нужно более $50 млрд, подсчитали в Киевской школе экономики (KSE). «Этот чек будет только расти», – убежден глава правления «Укрэнерго» Владимир Кудрицкий.

Прямые убытки энергетики KSE оценивают более чем в $16 млрд, косвенные – в $40 млрд.

Как принудить Россию заплатить? Forbes собрал главные тезисы CEO «Нафтогаза» Алексея Чернышова, вице-президента «Энергоатома» Якоба Хартмута, заместителя гендиректора «Укргидроэнерго» Богдана Сухецкого и Кудрицкого из «Укрэнерго» по презентации исследования KSE по поводу убытков и потерь энергетического сектора Украины.

Владимир Кудрицкий, глава правления «Укрэнерго»

Оккупация одной ЗАЭС с установленной мощностью 6 ГВт – это десятки миллиардов долларов убытков. Также мы потеряли балансировочные мощности – минимум 6 ГВт тепловой генерации и Каховскую ГЭС.

В ближайшие несколько лет минимальная потребность в инвестициях – до $1 млрд. Это только чтобы восстановить часть поврежденных электростанций и пережить ближайшие отопительные сезоны.

Но восстанавливать все, как было, не стоит. Угольные станции советского образца – это прошлое. Нам нужна энергосистема нового формата. Требуются новые технологии. Единственный ресурс этого восстановления – частный сектор. Рынок и рыночные механизмы должны определять, какие именно станции, где и кем будут построены.

«Укрэнерго» уже много лет находится в процессе судебных тяжб к государству-агрессору. С 2014 года Россия оккупировала наши активы в Крыму. Но чтобы доказать это в судах и иметь аргументированную позицию, нужны тонны страниц доказательств.

Что касается активов, незаконно изъятых у нашей компании еще с 2014 года, и там нужно будет показать не просто какие-то бухгалтерские регистры с первоначальной и остаточной стоимостью активов. Только доказательство юрисдикций может занять годы. Мы до сих пор в отношении крымских активов определяем юрисдикцию: это арбитраж или другой суд. Главная проблема – мы судимся не с компанией, а страной.

В нашем судебном процессе по крымским активам мы себя не сдерживаем и требуем компенсаций за стоимость всех активов, расположенных на полуострове – €527 млн.

Алексей Чернышов, глава правления «Нафтогаза»

Нам понадобилось более семи лет, чтобы добиться решения Гаагского трибунала по компенсации $5 млрд от России. Следующий шаг – реализация этого решения, которое также займет годы. РФ добровольно не будет платить эти суммы, поэтому подаем дополнительные иски в других юрисдикциях, таких как США, европейские страны, Соединенное Королевство. Цель – найти активы РФ, которые носят нерезидентный характер, что позволит взыскать их как компенсацию.

Для восстановления украинской энергетики кроме привлечения внешних инвестиций нужна еще либерализация рынка, который на 90% состоит из государственных компаний. Компенсации – это важный вопрос, но чем больше частного капитала, тем лучше в первую очередь энергетике. В качестве примера конкурентный рынок горючего – проблемы с бензином, возникшие в начале полномасштабной войны, довольно быстро решились благодаря бизнесу.

Нынешнее плохое состояние энергосетей – тепловых, газораспределительных, электрических – является следствием отсутствия рынка и конкуренции. Государственным компаниям очень некомфортно попасть в конкурентную среду. «Нафтогаз» в ноябре 2022-го имел долю коммерческого рынка газа в Украине только 7%, являясь крупнейшим газодобытчиком в стране (80%). Пытаемся увеличить эту долю до 30%.

Богдан Сухецкий, заместитель гендиректора «Укргидроэнерго»

Россияне разрушили 40% гидрогенерации Украины. Нам приходится учиться не только считать убытки, но совершенствовать методологию. Почему? Мы столкнулись с ситуацией, в которой посторонние оценщики считают по-своему и не видят убытков, которые мы видим. Нам действительно нужно собрать тонны документов.

Слабая реакция мира на разрушение Каховской ГЭС развязала руки агрессору и он начал бить уже по станциям, а не подстанциям и трансформаторам, как было до того. Когда атаковали Днепровскую ГЭС, били уже прямо в машинные залы, в дамбу, в водосливные затворы.

22 марта мы производили около 57 000 МВт·ч, а уже на следующий день этот показатель упал до 24 000 МВт·ч.

Разрушение Каховской ГЭС повлияло на работу и других гидроэлектростанций. Гидроагрегаты построены таким образом, что нуждаются в подпорке воды внизу, то есть если ранее мы могли позволить себе, чтобы Днепровская ГЭС не работала с первого часа ночи до семи утра, а затем выдавала энергию в период пика потребления, то теперь нам нужно поддерживать нижний бьеф и заливать его водой постоянно.

Якоб Хартмут, вице-президент «Энергоатома»

Прорабатываем несколько механизмов для возмещения ущерба, вызванного оккупацией АЭС. Сотрудничаем с ведущими международными юридическими фирмами, которые предоставляют консультации, а также помогают в поиске финансирования для сопровождения соответствующих исков. Мы предприняли необходимые первоочередные действия для обращения в международный инвестиционный арбитраж.

Ущерб, нанесенный только в первые дни захвата россиянами ЗАЭС, с разрушением имущества и инфраструктуры, «Энергоатом» оценивает по меньшей мере в 36 млрд грн. Установление полной суммы ущерба станет возможным только после деоккупации и независимой оценки.

Оккупация, повреждение, разрушение активов «Энергоатома» повлекли за собой недопроизводство 87 млн МВт·ч.

Из-за сокращения объемов производства недополученная выгода «Энергоатома» составляет 243 млрд грн.

Материалы по теме