Роман Ващук, 59, гражданин Канады, дипломат и этнический украинец. После 30 лет работы в посольстве – он в том числе был послом Канады в Сербии и Украине – в январе переехал в Киев работать бизнес-омбудсменом. Теперь будет помогать украинскому бизнесу бороться с налоговым давлением и рейдами правоохранительных органов
По образованию Ващук – историк; в свободное время исследует генеалогическое древо своей семьи и много читает, любит книги Юрия Андруховича и «медитативную» литературу Джоржа Бату. В интервью Forbes Ващук рассказал, как украинскому бизнесу отстаивать свои интересы и что нужно, чтобы «инвест-няни» и индустриальные парки заработали. Forbes публикует сокращенную и отредактированную для ясности версию интервью.
Вы больше 30 лет проработали на дипломатической службе. Теперь защищаете бизнес. Почему решили этим заниматься?
Для меня бизнес – не новое направление. В Канаде я работал в министерстве иностранных дел, которое занимается как дипломатией, так и торговой промышленной деятельностью, продвижением канадских компаний и различными программами по развитию бизнеса.
Я немного знаком и с украинским бизнесом. В 2014–2019 годах сопровождал канадскую программу по развитию семейных молочных ферм в Украине. Видел много украинских хозяйств и коров.
В 2019 году вышел на пенсию, но позже понял, что сделал это преждевременно. Затем случилась пандемия, я писал много аналитических статей. Было время теоретизировать свои знания. Теперь, работая бизнес-омбудсменом, смогу применить их, вместе со своим дипломатическим опытом.
Кто вам предложил стать бизнес-омбудсменом?
Конкурс был публичным. Объявления были в The Economist и Financial Times. Мои знакомые из украинского и международного бизнеса присылали сообщения об этой вакансии. Я почитал требования и отправил заявку.
Затем было три круга интервью. Первые два – с рекрутинговой компанией. Последний – с наблюдательным советом Совета бизнес-омбудсмена, в который входят представители Европейского банка, Кабинета министров и бизнес-ассоциации. Представителем от Кабмина была замминистра экономики Ирина Новикова, а от бизнес-ассоциации – глава Федерации работодателей Дмитрий Олейник.
Кто финансирует Совет бизнес-омбудсмена?
Нашу организацию финансируют 13 стран плюс Євросоюз. Это мультидонорский счет, который администрирует ЕБРР с 2013 года. Цель – создать прозрачную бизнес-среду для украинского и международного бизнес-сообщества.
Кто входит в команду?
Я, два моих зама и более 20 юристов. Наш штат практически не меняется в отличие от государственных структур и министерств. У нас есть экспертиза, наработанная годами.
Для большинства украинских предпринимателей вы новый человек. Как будете выстраивать диалог с украинским бизнесом?
Буду общаться с бизнесом, разговаривать с Forbes. Еще во время подготовительного периода в декабре я обошел пять бизнес-ассоциаций – Федерацию работодателей, Американскую торговую палату, Европейскую бизнес-ассоциацию, Украинский союз промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленную палату.
Планирую встречу с Союзом украинских предпринимателей. Я как раз посмотрел их презентацию на 100 слайдов и готов ее обсудить. Запланированы встречи в регионах – Харькове и Одессе; но все будет зависеть от карантинных ограничений.
Была встреча с генеральным прокурором Ириной Венедиктовой, обсуждали давление на бизнес со стороны правоохранительных органов. Будем продолжать этот диалог. Запланирована встреча с премьер-министром в рамках подготовки к конференции On the Road to Lugano, которая пройдет 20 января в Швейцарии.
Сколько жалоб от бизнеса вы уже получили?
За четыре дня работы мы обработали 40 жалоб.
Что уже удалось сделать Совету бизнес-омбудсмена?
За время работы Совет рассмотрел более 10 000 жалоб от бизнеса, 7000 были разрешены, украинскому бизнесу удалось вернуть более 21 млрд грн.
Мы не только решаем проблемы, но и даем дальнейшие рекомендации по улучшению работы бизнеса. Согласно опросу, который мы проводили, более 95% клиентов позитивно оценивают нашу работу.
Роман Ващук Фото Александр Чекменев
Какой алгоритм действий для бизнеса?
Мы рассматриваем обращение бизнеса в течение 10 дней. Есть случаи, когда жалобы не подпадают под наши критерии. Мы – досудебный орган, как только дело ушло в суд, уже не можем в него вмешиваться. На этом этапе исключаем около 30% заявок.
Если жалоба соответствует критериям, то мы отправляем отправителю уведомление, что взяли ее в работу. У инспектора есть 90 дней, чтобы найти решение:
- 90% случаев решаются в течение трех месяцев;
- более 60% из них успешны.
Мы не берем деньги за свои услуги. Бизнес может получить быстрое решение и не тратить на это деньги.
Каковы ваши краткосрочный и долгосрочный планы по поддержке украинского бизнеса?
Нужно выслушать и понять, что нужно бизнесу – насколько наш подход соответствует ожиданию. По нашим опросам, клиенты, которые с нами сотрудничают, довольны. Вопрос, охватываем ли мы весь бизнес или где-то о нас не знают.
Мне нужно несколько месяцев, чтобы проанализировать ситуацию и понять, где нужны улучшения. Я хочу почувствовать пульс бизнеса и уже потом делать выводы.
Более половины жалоб, которые приходят бизнес-омбудсмену, связаны с налоговой. Не так давно был скандал с компанией «Синэво-Украина», которой налоговая насчитала дополнительных налогов на 1,1 млрд грн. Как уменьшить давление со стороны налоговых служб?
Вопросы с налоговой возникают во всех странах. В Канаде есть отдельный налоговый-омбудсмен. Когда в стране миллионы налогоплательщиков – это логично. Могут возникать неточности и споры. Мы помогаем их решить.
Цифровизация и автоматизация процессов помогают решить большинство проблем, связанных со взятками. Например, если сравнить с ситуацией в 2012–2014 годах с уплатой ПДВ – прогресс виден. Проблема есть с невыполнением некоторых судебных решений. Недобросовестные люди цепляются за те сферы, которые не были автоматизированы.
Компания «Синэво-Украина» говорила, что будет обращаться к нам для разрешения этого вопроса, но пока этого не сделала. У нас в этом деле связаны руки. В прошлом году было дело «Новой Почты», они к нам обратились, и мы им помогали. Тогда глава Госпродпотребслужбы была заинтересована в разрешении этого случая.
Мы надеемся, что в аналогичных ситуациях главы государственных органов будут сотрудничать. Они тоже должны быть заинтересованы в ликвидации таких ситуаций.
Еще одна проблема, о которой говорит бизнес, это ужесточение фискальной политики. Нужно ли увеличивать налоговую нагрузку на бизнес в период пандемии?
Сложно найти удачное время для проведения налоговой реформы. Бизнес вряд ли будет когда-либо этому рад.
Я понимаю желание государства навести в этом сегменте порядок. Любой человек, который платил два или три разных счета в ресторане, понимает, что это ненормально. Точно так же, когда на карпатском курорте человек платит отдельно за полотенца, номер и другие услуги.
Для этих изменений нужны переходный период и правильная коммуникация с бизнесом. Подозреваю, что в результате реформы, у нас появятся новые жалобы. Мы будем пытаться их решить в соответствии с законом.
Вы долгое время жили и работали в Канаде. Какие принципы ведения бизнеса Украине стоит заимствовать у Канады?
Бороться с бюрократией. Разница между англосаксонской и украинской правовой средой: в Украине боятся дискреции и хотят все прописать до последней запятой. Из-за этой бюрократии процесс инноваций в Украине происходит не так быстро. В Канаде больше толерантности к рискам. Действует презумпция: если что-то не запрещено, значит, это разрешено.
Нужно работать над упрощением законодательства и регуляторных ограничений. Понятно, что мы не говорим об экономическом своеволии, но пробовать все зарегулировать до последней гайки – это неправильно. Мы будем работать над рекомендациями для правительства и госорганов, как можно сделать жизнь украинского бизнеса более свободной.
В конце 2014 года бывший министр экономики Айварас Абромавичюс хотел провести дебюрократизацию – «регуляторную гильотину». Тогда канадское правительство даже собиралось финансировать эту реформу. Но представители Европейского Союза рекомендовали этого не делать.
Украина существует в общем регуляторном поле с Европейским Союзом, а ЕС – не чемпион по простоте в законодательстве. Это нужно учитывать. Мои канадские атавистические тенденции нельзя полностью внедрить в Украине.
Как вы оцениваете закон про «инвест-нянь»?
В большинстве стран есть инвестиционные агентства, которые помогают большим стратегическим инвесторам. «Инвест-няни» – полезная инициатива, но они не смогут заменить четкие законодательные и регуляторные правила для бизнеса.
А насколько могут быть эффективными для бизнеса индустриальные парки?
Международный опыт показывает, что это эффективный способ развития промышленности. Но такие инициативы могут сработать только в экосистеме, которая помогает им развиваться. Без завершения судебной реформы, уменьшения давления со стороны силовых органов эти инициативы не смогут полноценно заработать.
В Украине много говорят о привлечении международных инвесторов. Сейчас мы видим кейс канадской компании TIU, которая ушла с украинского рынка из-за конфликта с Никопольским ферросплавным заводом Игоря Коломойского. Как защитить международные инвестиции в Украину?
Мы возвращаемся к судебной реформе. Невозможность доказать свою правоту демотивирует бизнес.
Государство должно делать всё – как в антимонопольной сфере, так и в правовой, – чтобы большие олигархические группы не могли злоупотреблять своим местом на рынке и своим местом в экономической системе.
Поможет ли Бюро экономической безопасности (БЭБ) снизить давление со стороны фискальных органов?
Я люблю простоту. Меня настораживает, когда речь идет об увеличении количества институций. Чем больше органов, тем больше будет вероятность, что они в полномочиях будут пересекаться между собой или дублировать в чем-то друг друга.
Я пока не встречался с главой БЭБ. Думаю, после встречи будет больше понимания.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
