Вадим Мельник – налоговый милиционер с 16-летним стажем. С августа он возглавляет Бюро экономической безопасности, которое должно заменить собой, в частности, налоговую милицию. Как выходец из старой системы сможет создать новую
Верховная Рада 17 ноября приняла ключевой для работы Бюро экономической безопасности (БЭБ) законопроект №3959-1. Благодаря ему БЭБ сможет расследовать экономические преступления вместо налоговой милиции, СБУ и Нацполиции. Официально Бюро заработает уже 25 ноября, однако пока в распоряжении его председателя Мельника ни штатных работников, ни собственного помещения.
В интервью Forbes Мельник рассказал о проблемах, связанных с запуском работы БЭБ, как оно будет работать, и ответил на вопросы по поводу своего состояния. Forbes публикует сокращенную и отредактированную для ясности версию.
О репутации и прозрачности
Год назад вы стали главой Государственной фискальной службы (ГФС), которую тогда планировали реструктуризировать. Почему решили возглавить умирающий орган?
В 2017-2018 парламентский комитет пригласил меня принять участие в разработке Национального бюро финансовой безопасности. Этот орган должен был бороться с экономическими преступлениями. Модель его работы теперь заложена в БЭБ. Я еще тогда планировал идти в новый орган, но когда в 2020 году объявили конкурс на главу фискальной службы, решил поработать и понять, какие изменения можно внести в работу налоговой милиции.
Тогда я запустил Офис эффективного взаимодействия – как результат, бизнес помогал информацией о «теневиках» в экономике. Когда мы проводили обыски, то объясняли, что невозможно действовать другим способом. Бизнес нас понимал.
Но количество жалоб в Офис бизнес-омбудсмена выросло вдвое, когда вы возглавили ГФС. Бизнес жаловался, что налоговая милиция не выполняет решение суда и не возвращает имущество. Почему жалоб стало больше?
Мы более активно начали работать, чтобы показать, что способны бороться с экономическими преступлениями. Мы изучили жалобы. Вопросы были не к мерам, которые проводили работники фискальной службы, а к процедурам: кое-где закон не позволял нам действовать другим способом, потому что система несовершенна.
Были жалобы на возвращение ценностей, и такие ситуации мы исправляли. Бизнес должен работать – я это понимаю. Превышения полномочий мы не допускали.
О ваших полномочиях и репутации: в 2016-м вы фигурировали в деле о хищении вещественных доказательств. Чем все закончилось?
Когда я работал руководителем Главного следственного управления налоговой милиции, ни одно вещественное доказательство не было украдено. Это были попытки подчиненных бывшего руководителя службы Романа Насирова повлиять на следствие. Они пытались провести аудит вещественных доказательств и, получив законный недопуск, заключили, что чего-то не хватает.
Проверка ничем не закончилась, потому что и начата была незаконно. Все убедились, что за моей спиной все чисто и прозрачно.
Откуда у вас, работника налоговой, три квартиры в Ирпене, а также в Киеве, Одессе, Турции, а еще офисные помещения и Range Rover?
В декларации видно, какова была зарплата и кто занимается в моей семье бизнесом. Четко видно, на какие средства куплены эти активы. Это простые компактные квартиры, простой «беушный» автомобиль 2014 года. Квартиру в Турции приобрела жена – уже не помню, сколько она стоила. У жены не только два салона красоты в Ирпене. Она занимается бизнесом в области косметологии, в секторе предоставления медицинских услуг. Все прозрачно. Да и я четыре года не работал в госструктурах, занимался юридической практикой.
О компетенции и приоритетах
Как будет работать Бюро экономической безопасности – будет отличаться от фискальной службы?
БЭБ – это правоохранительная деятельность, управляемая аналитикой. Смотрите: зашло заявление от кого-либо, что компания работает с фиктивными фирмами. Раньше следователь сразу шел в бизнес. Теперь детектив обязан в течение суток внести заявление в Единый реестр досудебных расследований.
Как только заявление зарегистрировано, его прорабатывает аналитик. Ему нужно двое-трое суток, чтобы выявить суть уголовного правонарушения: кто создал фиктивную фирму, какие еще компании пользуются ее услугами. Аналитик дает рекомендации, и детектив идет не в бизнес, на который поступило заявление, а в фиктивные фирмы.
Второй этап. Чаще всего этот схематоз прикрывают коррумпированные чиновники и правоохранители. Если аналитики или детективы БЭБ считают, что коррумпированный чиновник прикрывал нелегальные фирмы, то они вносят данные в реестр досудебных расследований. Чтобы ликвидировать это коррупционное прикрытие, нам важно сотрудничество с НАБУ и Государственным бюро расследований, потому что уголовно-процессуальный кодекс при определенных обстоятельствах дает приоритет именно им. Но БЭБ будет входить в межведомственную следственную группу.
И только на третьем этапе детектив идет с проверкой реального бизнеса. Не получится совсем не трогать бизнес, потому что существует статья УКУ 212 об уклонении от уплаты налогов. Просто нужно работать толерантно, чтобы возобновить платежи, которые он не оплатил, и дать возможность работать дальше.
Если вы вправе приходить в бизнес с обысками, то чем ваша работа будет отличаться от того, что устраивала налоговая милиция?
Детектив получает определение суда и идет в бизнес с предложением предоставить документы. Арест счетов – это исключительные меры, которые будут проводиться только по решению суда. Если нужны данные с серверов и компьютеров, мы будем называть специалиста, умеющего правильно копировать информацию. Изъятие компьютеров или оборотных средств – это остановка бизнеса, а значит, и потеря поступлений в бюджет. Детектив не будет использовать силу, если рисков для выполнения его работы нет.
Если бизнес отказывается выдать документы, указанные в определении суда, возможно привлечение силового блока, но даже тогда никого не будут класть лицом в пол. Так называемых маски-шоу уже не будет.
Однако с фиктивными фирмами партнерских отношений не будет: обыски их необходимо проводить без уведомления, блокировать счета, чтобы они как можно быстрее прекратили свою работу. И пользовавшиеся их услугами предприятия начнут платить налоги на равных условиях с другими.
За какие дела вы возьметесь в первую очередь: коммунальные предприятия Киева, олигархический бизнес?
С 2022 года мы начнем набор аналитиков и детективов в 23 территориальных органа. До конца февраля должно заработать 40% состава в каждом областном центре Украины. В регионах, ориентирующихся на сельское хозяйство, будет больше аналитиков, специализирующихся на агросекторе, в областях, где преобладают промышленные предприятия, будет больше аналитиков по промышленности.
В каждой области мы будем иметь региональные подразделения и сможем следить за законностью действий местных властей: не разворовываются ли средства; выявлять незаконные решения и сомнительные тендеры.
Что касается олигархов и финансово-промышленных групп – да, если они совершают нарушения, то будем ими заниматься в пределах нашей компетенции.
В наше поле зрения попадут и подакцизная отрасль, и незаконная приватизация, и стратегические активы государства. Финансовый сектор с государственными банками также входит в нашу сферу. С оккупированных территорий везут поддельные сигареты, водочную продукцию, горюче-смазочные материалы – это вредит экономике государства.
Без аналитики сейчас сложно определить, где наиболее рисковая ситуация. Но я, прежде всего, обращу внимание на «Укрзализныцю»: 47 млн грн, 52 млн грн, 204 млн грн – это суммы хищения.
Обратите внимание и на Государственную продовольственную зерновую компанию Украины, которая получила от Китая кредит в $1,5 млрд. Кредит невозвращен, а предоставлялся под гарантии государства, и возвращать средства придется налогоплательщикам. Такие дела требуют быстрого реагирования БЭБ.
Какой КРІ вы ставите себе на следующий год, на время каденции?
КРІ по результатам полугода моей работы – стабильная работа всех подразделений и 50% укомплектованности личного состава по всем направлениям. А через год работы это уже будут показатели работы БЭБ: сколько аналитиков сработало на упреждение, сколько расследовано уголовных преступлений, сколько привлечено к ответственности, сколько возмещено ущерба. В марте 2023 года мы представим отчет за 2022 год.
О запуске БЭБ и рисках
Какая ваша зарплата?
По закону я сейчас могу выполнять только административные функции, готовить и согласовывать документы. Я назначил 11 человек по трудовым договорам на непродолжительный срок, но никто из нас пока не получает зарплату, потому что у нас еще нет доступа к счетам БЭБ. Мой должностной оклад составляет 88 000 грн плюс надбавки – наверное, будет до 120 000 грн.
Более того, когда мы говорим о финансировании, нам на 2022 год выделили недостаточно средств, всего 600 млн грн. А ведь мы запускаем орган, где будет работать 4000 человек. Есть депутатская инициатива увеличить финансирование на 1,6 млрд. грн.
О подследственности: прокуратура определяет, какие дела передавать в БЭБ, а какие в СБУ, ДБР, НАБУ. Существует ли риск умышленно неправильной квалификации дела?
Мы не исключаем риска неправильной квалификации с целью передачи уголовного производства другому органу под видом другой статьи. Это вопрос к профессиональности и добродетели прокуроров.
Нашим аналитикам по базам данных будет видно, что производство там расследуется. Будем инициировать, чтобы уголовные производства были переквалифицированы.
Какие еще риски вы видите для запуска и эффективной работы БЭБ?
Риски будут всегда, потому что мы наступаем на теневой сектор. Если будем действовать в рамках закона, то никаких замечаний нам не смогут сделать вслух. Общественность будет автоматически нас поддерживать, мне не нужно будет просить о поддержке в противодействии политическому давлению.
Когда БЭБ запустится, то станет единственным органом, общающимся с бизнесом. И важно, чтобы эту реформу реализовали незаангажированные люди. Конкурсы открыты для всех, никаких ограничений не предусмотрено. Многие люди, с которыми я работал в ГФС, говорили, что они хотели бы работать в новом органе и, наверное, они идут. Но я хотел бы только процентов 30% порядочных людей из фискальной службы видеть в БЭБе.
Может ли политическое давление заставить вас уволиться или замять уголовное дело, либо завести его на политических оппонентов премьера или президента?
Таких разговоров нет, в кабинеты никто еще не вызывал. Есть ситуации, а есть закон. Я только вступил в должность, и не хочется думать о том, почему бы мне пришлось уйти. Одна из моих задач – это пять лет работать так, чтобы иметь право и совесть заявиться на второй срок руководить БЭБ.
А попытки определенных групп перегнуть меня через колено, вопреки закону, буду фиксировать. Как говорится: «это нас огорчит, но не остановит». Договариваться со мной нет смысла. Есть слово «договориться» в Уголовном кодексе? Нет. Так что те, кто ко мне будет обращаться, исключите это слово из лексикона, пожалуйста.
Откажете президенту в просьбе?
Откажу в исполнении незаконного указания. Это не моя история.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
