В войну Жанна Кадырова переизобрела роль художника. В начале вторжения искусство казалось ей ненужной иллюзией. Мнение изменилось, когда своими проектами Кадырова заработала для армии более €200 000. Как это – перевести искусство на военные рельсы
27 февраля 2022 года я должна была лететь во Францию, чтобы создать инсталляцию на участке частного виноградника. Проект отменили. Когда предложили возвратиться к нему, отказалась. Пока война не закончится, не занимаюсь проектами, не относящимися к Украине.
Мы уехали из Киева двумя машинами. Отправили маму в Германию. Я и мой соавтор Денис ездили по Закарпатью и спрашивали, не сдаются ли дома. На пятый день нашли дом в селе Березово.
Работать было необходимостью, чтобы не поехала крыша. Единственное, что мы умеем делать – искусство. Хотя тогда казалось, что 20 лет моей работы – просто призрак. Искусство и война – полярные вещи. У меня была серия «тортов» из строительного мусора. Я подрезала демонтированные полы и стены – и получались слои: клей, цемент и т.д. В разрезе это похоже на слоеный торт. Мы решили делать и продавать эти «торты», чтобы собирать средства на помощь. Но еще до того, как найти дом, увидели на берегу реки камень в форме паляницы – и придумали серию «Паляница».
Каждый день Денис пилил, я искала камни. Это целый процесс, в котором задействовали местных жителей. На реку ходили с дочерью хозяина, а он привозил камни мотоблоком.
Режиссер Иван Сауткин снял о нас фильм, который я показываю на выставках рядом с «Паляницей». В фильме – наша реальность. Смотрю на это и не понимаю: как мы могли существовать и что-то делать?
В конце марта я провела выставку «Паляница» для новых друзей и семьи из Березового. Когда были опубликованы первые фото, к работам было много интереса. То, что было в Березовом, уехало в Японию. Сделали серии для Венеции и Берлина. Одна из первых «паляниц» отправилась в Бухарест.
Я прошу за «паляницу» столько, сколько она весит: трехкилограммовый камень стоит €3000. Когда деньги начали поступать, мы покупали что-нибудь для армии. Например, дрон за €9500. Это вселило новую веру в искусство.
Сейчас большой интерес к украинскому искусству. В январе в Ганновере открылась моя ретроспектива. Первоначально она была запланирована на апрель. Когда мне предложили открыть ее раньше, я поняла: нужно заполнить девять залов за три месяца. Это невозможно! Но стратегически важно было сделать как можно раньше, чтобы привлечь больше внимания к Украине. Поэтому мы доложили свои деньги и сделали.
Проект «Паляница», 2022 Фото Фото с официального сайта художницы kadyrova.com
Проект «Паляница», 2022. Венеция, Италия Фото Фото с официального сайта художницы kadyrova.com
Проект «Паляница», 2022. Галерея Кенига, Берлин, Германия Фото Фото с официального сайта художницы kadyrova.com
Война – очень персональный опыт. Кого-то убивает, кого делает сильнее. «Паляница» – мой самый успешный проект, 30 выставок по миру. Я была бы счастлива, если бы он не родился.
Многие хотят помочь, но не имеют ресурса. А мы просто добываем евро из земли. Обычно не люблю делать одно и то же, не продолжаю серии бесконечно. Но это реальная помощь.
Ездить в прифронтовые зоны не страшно. Люди там хотят отблагодарить тебя за помощь и внимание. Угощают, рассказывают, показывают. Нас брали на огневые позиции – это интересно увидеть.
Летом я ездила по Киевской области. Видела разрушенные села, воронки от авиабомб по 8 м глубиной. Все цвело, а из трав торчали обгоревшие поломанные деревья, вокруг – воронки, вместо построек – кирпич. Когда деоккупировали Харьковщину, мы отправились в село Куриловка неподалеку от «нуля». Были слышны бои.
Я начала там проект «Беженцы»: забирала комнатные растения из разрушенных помещений и выхаживала. Делала фото, в каком состоянии их нашла: в обгоревших вазонах, вымазанные копотью, со стеклом в горшках – и так выставляла. В проекте – цветы из медицинского центра Куриловки, херсонской библиотеки и школы Богдановки.
Военные отвезли нас в поселок городского типа с целой улицей девятиэтажек. Под каждым подъездом – халабуды из рубероида, ковров, линолеума или старых шкафов. Нет связи, интернета, электричества. В XXI веке люди готовят на огне. Бегают дети. Впереди – зима.
Человек, выросший в цивилизованном обществе, не может представить, что такое может быть не в кино. Это уничтожение.
Идеи приходят и во сне. Нет такого, чтобы я пила чай с двумя ложками сахара и мозг заработал. Накапливаю впечатления и визуальные образы, иногда очень мощные: разрушенные села, дома культуры, а провода висят, как гирлянды.
Надеемся на лучшее, но отдаем себе отчет, что каждый день может быть последним. Думаю, все это приняли. Люди рискуют жизнью, спасают, помогают. А рядом разворовывают гуманитарку. Ничего нового об украинцах я за войну не узнала.
Не строю планы на после победы. Живу от проекта к проекту. Будет победа – появятся планы.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
