Большинство военных экспертов на Западе сходятся во мнении, что наступил решающий момент войны России в Украине. В зависимости от развития событий на фронте вероятны три сценария ее завершения.
Украинский военнослужащий держит легкое противотанковое оружие нового поколения (NLAW) на позиции недалеко от линии фронта на юге Харьковской области, 11 июля 2022 года Фото Getty Images
Amazon інвестує мільярди доларів у ШІ, роботів та машинне навчання. Якими принципами й правилами керується компанія?
Дізнайтеся вже 22 листопада на Forbes Tech 2024. Купуйте квиток за посиланням!
Многолетняя война
Продолжается пятый месяц войны, заявления о ее скором завершении остались в прошлом. Большинство военно-политических экспертов США довольно скептически относятся к скорейшему окончанию войны и победе Украины. Этому есть несколько причин.
Большие надежды на «адские санкции» не оправдались. Нельзя сказать, что ограничения не работают. Работают. Россия теряет миллионы рабочих мест, доходы бюджета стремительно сокращаются, а население беднеет. Российская экономика теряет будущее. Но будущее мало волнует Кремль.
Обратная сторона санкционной медали состоит в том, что агрессия России влияет на рост мировых цен и стабильность западных экономик. Состоятельное население всегда более болезненно воспринимает ухудшение уровня жизни. У коллективного Запада рост цен и инфляция вызвали гораздо большее негодование, чем стремительное пике экономики среди населения России.
Правительство РФ способно обеспечивать низкий уровень жизни своего населения довольно долго. Куда сложнее поддерживать достаточно высокий уровень жизни в ЕС и США.
Еще одним неожиданным фактором стала стабильная поддержка войны среди россиян. Первоначальные 75–80% одобрения списывались на краткосрочные эмоциональные факторы и неосведомленность. Однако срок действия этих факторов должен был давно пройти, но подавляющее большинство россиян так же поддерживают войну или вообще ничего не хотят слышать о ней.
Не оправдались и прогнозы, что российские военные будут все больше отказываться от участия в войне. Да, в первые месяцы отказы были массовым явлением, но Россия смогла компенсировать их за счет компании «краткосрочных контрактов» с обещаниями обалденного (как для россиян) заработка и с помощью «бесплатной» массовой мобилизации в ОРДЛО.
Сейчас военно-политическое руководство России окрылено тем, что на пятом месяце войны сеять насилие и смерть им не помешали ни санкции Запада, ни сопротивление внутри страны, ни многочисленные военные преступления. Фундаментальных причин, почему Россия не может вести эту войну годами, не существует.
Россия не сможет долго поддерживать текущую интенсивность наступления. По сути, она уже по меньшей мере дважды сворачивала масштаб своих действий. Впервые – в апреле, во время отступления из-под Киева и северных областей Украины. Тогда руководство РФ осознало, что не способно поддерживать распахнутыми атакующие когти. Во второй раз – в мае, когда запланированное масштабное окружение Донбасса по запорожскому и изюмскому направлениям сократилось до Попасной и окружения Лисичанска.
Если еще в начале мая россияне пытались наступать по всем оперативным направлениям, то сейчас активные действия сократились до двух-трех основных – славянского, лисичанского и харьковского. Причем Россия не смогла обеспечить одновременную поддержку наступления из Попасной на Лисичанск и из Изюма и Лимана на Славянск. Скорее всего, для локального успеха на одном фронте пришлось перебрасывать часть сил и ресурсов с другого.
Несмотря на то, что РФ удается поддерживать стабильную численность войск, их качество постепенно падает. Невозможно ежедневно проводить массированные атаки без существенных потерь. Эти потери прежде всего касаются наиболее активных штурмовых подразделений – морской пехоты, десанта, спецназовцев, разведки. Их невозможно пополнить обычными мобилизованными, такой род войск требует подготовки и готовности идти прямо в бой.
В ближайшие два месяца Россия может потерять почти все штурмовые подразделения. Затем ей придется полагаться либо на гораздо менее подготовленных солдат, которых часто трудно заставить идти в атаку, либо отказаться от наступательных действий вообще.
В Институте изучения войны считают, что сейчас Россия может готовиться к завершающему штурму Славянска/Краматорска с выходом на границы Донецкой области. Сил больше у России нет.
Если ВСУ удастся сохранить достаточно сил и нанести максимальные потери врагу, дальнейшее продвижение российских войск будет крайне затруднено.
Ухудшение касается не только пехоты армии России, но и техники. На смену танкам Т-90, Т-80 и модернизированным Т-72Б приходят немодернизированные Т-72 и раритетные Т-62. На смену БМП-3 идут старые БМП-1. Несмотря на то, что у России весьма большие резервы вооружения, обычно это старая неисправная техника, которую трудно быстро мобилизовать.
Артиллерия врага тоже не безгранична. Средний ресурс нового артиллерийского ствола – от двух до шести тысяч выстрелов, а Россия использует неновые пушки с бешеным темпом (в среднем до 20 выстрелов на ствол в сутки). При нынешней интенсивности обстрелов ресурс имеющейся артиллерии составляет 4–8 месяцев, четыре из которых уже прошли. С течением времени поддержка боеспособности артиллерии и замена стволов станет большой проблемой.
Уже сейчас военные аналитики говорят о проблемах РФ со снабжением снарядами 122-го калибра. Интенсивное использование привело к их дефициту в западной части России. А поставка боеприпасов из более отдаленных складов Зауралья усложняет логистику и ритмичность работы артиллерии.
Ухудшение качества войск и накопление технических проблем не означает, что Россия не сможет воевать. Но возможности российских войск будут существенно сокращаться.
С другой стороны, ВСУ теряют большинство своего советского оружия прямо сейчас. Снаряды для советских артиллерийских систем постепенно исчезают. Старые советские РСЗО, САУ и гаубицы на украинском вооружении «доживают» последние месяцы.
Украина получила большую помощь натовских образцов, но количественно эта помощь значительно уступает тому, что имели ВСУ на момент вторжения. Есть риски, что дальнейшая помощь партнеров будет недостаточной, чтобы обеспечить поддержку масштабных контратакующих действий ВСУ.
К тому же у стран Запада вроде бы существует неофициальная договоренность о непоставке Украине современных танков и самолетов. Бронетехника также поставляется не совсем в тех темпах, которые требуются ВСУ.
По словам бригадного генерала, командующего логистикой ВСУ Владимира Карпенко, для эффективного противодействия России Украине нужно обеспечить по крайней мере 40 механизированных бригад. Их комплектация требует около 1200 танков, 4000 единиц бронетехники, 2200 артиллерийских систем, средств фронтовой ПВО. Сейчас у ВСУ примерно половина этого количества. Худшая ситуация с артиллерией.
Невозможность укомплектования полноценных механизированных бригад приводит к тому, что ВСУ вынуждены вводить в бой подразделения терробороны (фактически легкую пехоту). Эти подразделения не имеют средств должной поддержки и менее защищены.
Самая большая опасность состоит в том, что война России против Украины превратится в войну артиллерии против пехоты. В таких условиях ВСУ не смогут поддерживать крупные контрактаки. Но и Россия в ближайшее время тоже потеряет атакующие ресурсы. Война перейдет в длительную и затяжную фазу.
Затяжная война не означает, что линия фронта будет статической и войска станут в позиционную защиту по всем направлениям. Каждая из сторон будет пытаться добиться локального успеха, концентрируя максимальные усилия на определенном направлении.
Длительная война точно не означает подписания каких-либо договоренностей.
Война между Палестиной и Израилем продолжается многие десятилетия. Для длительного конфликта требуются лишь два условия:
- чтобы стороны имели принципиальное, несовместимое расхождение взглядов,
- чтобы ресурсы и возможности ни одной из сторон не могли обеспечить полноценную победу или чтобы цена такой победы была несопоставимо высокой.
Именно поэтому сейчас идет битва не столько за территорию, сколько за ресурсы. Уход украинских войск из Лисичанска почти никак не изменил оценки западных военных аналитиков. Ведь этот уход позволил сохранить ресурсы для дальнейшей войны.
Война до конца года
Вхождение войны в зимний сезон больше всего пугает лидеров Евросоюза. Ведь это может привести к крупнейшему энергетическому кризису в истории.
Несмотря на то, что большинство европейцев готовы отказаться от российского газа прямо сейчас, на самом деле Евросоюз вряд ли сможет быстро сократить потребление голубого топлива. Страны ЕС годами строили свою зависимость от газа: закрывались атомные электростанции, которые считались опасным источником энергии, строились газовые ТЭС. Промышленность перестраивалась с дорогостоящей электроэнергии на более дешевый природный газ. Невозможно быстро изменить строившиеся годами процессы.
Именно поэтому ходят слухи, что во время визита Шольца, Макрона и Драги в Киев одним из условий европейских лидеров было завершение войны до конца года. Президент Макрон все еще уверен, что война должна закончиться за столом переговоров. Скорее всего, этот момент он видит осенью или в начале зимы, когда у обеих сторон иссякнут ресурсы и наступит истощение.
По словам Макрона, на тот момент Украина должна иметь более выгодные позиции для переговоров. То есть России должно быть нанесено локальное поражение по одному или нескольким направлениям.
Политическое руководство Украины подтверждает такую концепцию. По крайней мере об этом открыто заявляет Давид Арахамия, который говорит о готовности возвращения к переговорам, но позже, после «определенных контратакующих действий» ВСУ.
Если следовать обратной логике, то для того, чтобы Москва согласилась на приемлемые политические условия, она должна понимать, что достижение своих текущих целей невозможно.
Главные цели России сейчас – удержание Херсонской области, обеспечение сухопутного коридора в Крым и выход на админграницы Донецкой и Луганской областей. Скорее всего, идея захвата черноморского побережья и прокладки сухопутного коридора в Приднестровье пропала вместе с контингентом российских войск на острове Змеиный.
Если ВСУ смогут в ближайшие два-три месяца вернуть Херсон и совершить прорыв в Мелитополь, дальнейшая битва на юге Украины не будет иметь смысла. Мелитополь – ключ к сухопутному коридору в Крым, а Херсон – единственный захваченный областной центр.
Остановка даже медленного продвижения в Донецкой области будет означать, что выход на админграницы Донецкой области Россия тоже не способна обеспечить.
Украинские военные поднимают украинский флаг после высадки на острове Змеиный
Тогда Москве будет оставаться только два варианта: либо идти ва-банк, объявлять общую мобилизацию и положить сотни тысяч солдат, чтобы обеспечить хоть какую-то из этих целей, либо осознать, что риск полного военного провала еще опаснее непопулярных для россиян уступок своим амбициям.
Наиболее вероятной развязкой в таком случае является то, что Россия вернется на позиции 23 февраля, а возможно, даже подпишет непубличные договоренности о политическом урегулировании вопроса Крыма и ОРДЛО в далекой перспективе.
В таком случае риск нового вторжения через 5–10 лет никуда не денется, но на тот момент украинская армия может быть на порядок технологичнее армии РФ. Речь идет не столько о мире, сколько о длинной военной паузе в надежде, что российский режим упадет раньше, чем Кремль снова наберется достаточно сил для большого наступления.
Динамическая развязка
До этого момента ВСУ проявляли креативность и стратегию, которых от них никто не ожидал. Запад менял свои оценки по поводу перспектив украинского сопротивления так часто, как никогда в другом военном конфликте.
Именно поэтому не следует исключать вариант динамической развязки, когда длительная многомесячная статическая баталия вдруг сменится стремительным прорывом.
Для такого прорыва должны быть предпосылки.
Во-первых, Россия должна испытывать острые проблемы с обеспечением войск. Этой задачей сейчас занимается ВСУ. За последние две недели украинская армия уничтожила более 10 складов боеприпасов и несколько командных пунктов. Если ВСУ сможет поддерживать темпы выявления и уничтожения складов, то обеспечение линии фронта для россиян окажется под угрозой. Артиллерия и танки будут испытывать голод боеприпасов. Ротация и поддержка войск будут сорваны.
В таких условиях трудно обеспечить не только дальнейшее наступление, но и защиту своих позиций.
Во-вторых, должен произойти моральный слом войск врага. Уход из-под Киева больно ударил по мотивации российской армии. Многие не видели смысла в продолжении боев, не дающих никакого результата, кроме больших ежедневных потерь.
Захват Мариуполя, Попасной, Лимана, Северодонецка и Лисичанская, пусть и с тяжелыми потерями, в течение двух месяцев, вернул уверенность военному командованию РФ, что российской тактикой можно побеждать. Пусть локально и медленно, но побеждать.
Когда ВСУ одержит победу, которая по масштабу значительно больше всех успехов россиян на востоке, эта вера пошатнется. Утрата контроля над любым крупным городом (Изюм, Токмак, Мелитополь или Херсон) приведет к развенчиванию мифа об успешности российских войск. Именно поэтому Россия вовсю пытается удерживать позиции вблизи Харькова и на севере Херсонской области, не имеющие стратегического значения, а лишь моральный аспект.
В-третьих, значительный военный разгром. Уничтожение двух российских БТГ в районе Белогоровки в начале мая не помешало командованию РФ продолжать оцепление Лисичанска, но стало шокирующим фактором. О Белогоровке россияне неохотно вспоминают даже сейчас.
Разгром российских войск или массовая сдача в плен большого количества солдат приведет к разочарованию, которое подрывает боеспособность войск и поддержку населения.
Пока росийские солдаты тихо гибнут на широком фронте, это мало кого волнует. Но кадры сотен единиц сожженной техники действуют по другому. Наступает понимание цены, которую имеет война.
Эти три фактора могут обусловить военный коллапс армии РФ. Численно и технически она будет способна продолжать войну, но при отсутствии мотивации и решительности.
Большие армии часто падали как карточный домик, не выдерживая удара шока от кардинального изменения ситуации на фронте.
Достаточно ли сил и средств у ВСУ для кардинального изменения картины войны – неизвестно. Многое будет зависеть от поставок оружия и того, насколько существенные потери Россия несет от ударов западных MLRS, в отношении них у врага пока нет эффективного противодействия.
Через месяц-два Россия может сменить тактику и подстроиться под новые реалии войны. Поэтому именно этот период, пока армия РФ не адаптировалась к новым условиям ведения войны, является окном возможностей, когда Украина может сломать ситуацию в свою пользу.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
