График Павел Маков встретит 33-ю годовщину украинской независимости в Харькове. «Я – украинский художник и не могу существовать без украинского государства», – говорит он. Как государство должно поддерживать художников, как выглядит путь общества к взрослению и какие современные художники представляются Макову наиболее интересными – в новом выпуске «Business Breakfast с Владимиром Федориным»
Amazon інвестує мільярди доларів у ШІ, роботів та машинне навчання. Якими принципами й правилами керується компанія?
Дізнайтеся вже 22 листопада на Forbes Tech 2024. Купуйте квиток за посиланням!
Лауреат Шевченковской премии, график Павел Маков, 65, живет и работает в Харькове. В 2022 году его проект «Фонтан истощения» представлял Украину на 59-й Венецианской биеннале. Его работы входят в коллекции Музея Виктории и Альберта в Лондоне и Национальную галерею в Вашингтоне.
Маков принял участие в создании августовского номера Forbes Ukraine. Куратор Ольга Балашова предложила ему и еще девяти украинским художникам использовать журнал как выставочное пространство.
Тема выпуска – взросление. Для Макова взрослое общество – ответственное. Однако его диагноз украинцам неутешителен: даже война не заставила повзрослеть большинство. Как это изменить, Маков рассказал в проекте «Forbes Busines Breakfast с Владимиром Федориным».
Forbes Ukraine публикует главное из беседы.
О жизни в Харькове
«Почему родители не валят?» – этот вопрос моему сыну Борису задают все его знакомые. Я мог бы зарабатывать и жить за границей, но там начинаю терять смысл существования. Я чувствовал себя нужным, пока представлял Украину на зарубежных выставках. А когда в 2023 году они закончились, наступила пустота. Мы с женой упаковали вещи, взяли кошку и уехали домой.
Я – украинский художник и не могу существовать без украинского государства. В 1990-е не было ощущения, что украинские художники нужны своему обществу. Но я чувствовал себя частью этого общества, работал для него. В условной Португалии я был бы не нужен сам себе, а это уже экзистенциальная проблема. И ведет она большей частью в петлю.
Об аукционных рекордах и что они говорят о состоянии рынка
Периодически появляются новости о рекордных продажах украинских художников на аукционах. Одна из моих работ была продана за $100 000, эти деньги ушли на благотворительность. Это ничего не говорит об интересе к украинскому искусству. Благотворительные аукционы, как и все аукционы в Украине, не имеют никакого отношения к рынку.
Очень часто аукцион – просто финансовая игра. В художника вкладывают деньги, делают громкие анонсы. Кажется, что за работу заплатили рекордную сумму, но денег этих никто не видел. Иногда люди покупают сами у себя за свои же деньги.
Об инвестициях в современное искусство
Цена на работу формируется очень просто. Приходит потенциальный покупатель. Ты говоришь, сколько хочешь за работу. Если человека устраивает, он покупает. Реальную цену работы никто не знает. Миллион она стоит или 10 копеек? Да чёрт его знает! Поэтому современное искусство и считается самым лучшим способом отмывать деньги. Инвестировать в это – постоянный риск.
Коллекционеры делятся на два типа. Первая категория составляет примерно 10% – это люди, которые покупают то, что имеет смысл для них персонально, для понимания мира и себя. Остальные 90% просто инвестируют, им нужны определенные фамилии в коллекции. Я бы не советовал инвестировать людям, не любящим искусство.
Как государство должно поддерживать художников, как выглядит путь общества к взрослению и какие современные художники представляются выдающемуся украинскому графику Павлу Макову наиболее интересными – в новом выпуске Business Breakfast
Сейчас в Украине сложилась уникальная ситуация: три генерации художников живы, здоровы и работают. Такого еще не было. Как только появлялось новое поколение, его уничтожали или перетягивали в Москву. Сейчас очень мощная молодая генерация художников 25–35 лет, многих из них я знаю.
Тем, кто хочет покупать современное искусство, советую обратить внимание, например, на творчество Екатерины Олейник.
Вынудила ли война повзрослеть украинское общество
Взросление – прежде всего об отношении к ответственности. В Украине ответственность на себя взяли около 3–4 млн человек. Из них миллион – это наша голубая кровь, люди, взявшие оружие и ушедшие на фронт. И еще условные 2–3 млн активно помогают войску. Другие ждут, когда кто-нибудь другой решит их судьбу.
Взрослое общество ценит свое. В контексте искусства это, в частности, означает понимание стратегического значения культурной политики. В Украине на любой ступени – от местных властей до государственной – у 95% людей этого понимания нет.
Когда к нам приезжают западные гости, мы везем их в Бучу. Ибо после этого легче их убедить в Офисе президента подписать документы о помощи. Но Буча – это о том, какие плохие россияне и какие бедные украинцы. А где иностранцы могут посмотреть, какие мы талантливые, какая у нас развитая культура? За 30 лет на государственном уровне не был построен еще ни один музей.
Должны преодолеть пренебрежение к самим себе. Коллекционеры, которые приехали покупать [работы] украинцев на Sothebyʼs и остановились на £15 000, – это пример такого неуважения. Мол, зачем за украинцев платить много – дома у них за три копейки купим. Это провинциальное отношение, и от этого нужно избавляться.
Как государство должно заниматься искусством
Есть вещи, которые для представления украинского искусства может сделать только государство. Например, арендовать музей Гуггенхайма в США и показать там все: от Киевской Руси до Влады Ралко или младших художников. Возможно, если бы это начали делать 30 лет назад, сейчас дронов нужно было бы гораздо меньше. И мы бы появились на карте мира не только из-за войны.
В Украине до сих пор нет национального музея современного искусства. Только представьте Париж без Лувра или без Центра Помпиду. Если бизнес приобщится к строительству такого музея своими деньгами, это будет здорово. Многие ценные работы сейчас в руках людей бизнеса, поэтому если они передадут что-нибудь из своих коллекций, это тоже важно. Но главное, чтобы государство взяло на себя стратегическую инициативу.
Пока есть только общественная инициатива. Это команда Ольги Балашовой, они хотят создать музей современного украинского искусства в виде сети, а не просто дома с картинами в центре Киева. Мне кажется, из этого может что-то выйти. Хотелось бы только до этого дожить, потому что уже 66-й год на часах.
Что такое независимость
Когда в 1991 году я поставил на референдуме галочку за независимость Украины, взял на себя за это ответственность. Подписал внутренний договор о том, что должен для этого что-то делать, что буду здесь жить и работать. Так и делал всю свою жизнь.
Но независимость существует только как философская материя. Всё во Вселенной взаимозависимо. И наша зависимость от России – навсегда, потому что эту большую границу кому-то нужно защищать. Нам нужно будет, например, содержать большую армию. И тратить на это деньги, за которые можно было бы улучшать уровень жизни.
Единственное, что мы можем сделать независимо, – выбрать следующую нашу зависимость. Мы выбрали. Мы хотим зависеть от демократического мира, его порядков, законов, менталитета. Но и они зависимы от нас, от исхода этой войны.
В 2022 году проект Павла Макова «Фонтан истощения» представлял Украину на 59-й Венецианской биеннале. Фото Getty Images
О самых интересных украинских художниках
Ценность искусства решает время – не аукционы и деньги. В истории есть примеры художников, которые при жизни были очень дорогими художниками, но с течением времени практически отошли в забвение. Джулио Романо, ученик Рафаэля, стоил при жизни гораздо больше своего современника Тициана. Но последний оставил гораздо больший след в мировом искусстве.
Не могу сказать, кто из украинских художников будет самым дорогим через 50 лет, но могу выделить наиболее интересных художников лично для меня. Первый – это Саша Гнилицкий. Незаурядная фигура. К сожалению, рано умер – болел раком.
Второй – живой, к счастью, и очень мной любим – Андрей Сагайдаковский. Это фантастический художник из Львова. У Андрея есть серьезный коллекционер, покупающий практически все его работы. Покупают и западные музеи. В прошлом году его практически вымаливал Штутгардский музей современного искусства. Настолько вымаливал, что музею поставили условия: вы покупаете у нас еще молодых художников, и только потом мы вам продадим Сагайдаковского.
Не менее интересны мне Саша Ройтбурд, Саша Бабак, Илья Исупов, Влада Ралко. Фантастические Андрей Рачинский и Даниил Ревковский. Катя Бучанская – я под ее видео «Изюм – Ливерпуль» музей строил бы.
Как воспитывать художественный вкус у общества
Чтобы воспитать вкус, нужно начинать с системы образования. В музеях за границей часто можно увидеть школьников 5–7 лет, которые с учителем ходят смотреть на классическое и современное искусство.
Надо ходить с ребенком в музеи, слушать музыку, читать книги. Сам он не проявит инициативы. Чтобы я, 10-летний пацан, хотел по музеям ходить? Я хотел на улице играть. Но ничего, брали за руку и водили. Если у тебя до 45 лет не воспитали вкуса, то его уже и не будет. А это передается из поколения в поколение.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
