Категория: Жизнь
Дата: 28 апреля 2022 15:30

Главная часть украинского павильона на Венецианской биеннале – «Фонтан истощения» Павла Макова. Как команда спасла проект от войны и сколько это стоило

Юлия Карманская

Forbes

Скульптура харьковского художника Павла Макова «Фонтан истощения. Acqua Alta» стала центральной частью украинского павильона на 59-й Венецианской биеннале. Из-за полномасштабного вторжения в Италию удалось довезти лишь часть работы – 78 бронзовых воронок. Как скульптуру воспроизводили за границей и сколько стоило ее создание в обеих странах.

«Россия многократно утверждала, что украинской культуры не существует, – говорит Маков. Мы хотим доказать, что она существует несмотря ни на что. Представить ее на биеннале – наш гражданский долг». Традиционно художник работает с бумагой. Его нынешний проект объемен, создан в трехмерном пространстве.

В этом году кураторами украинского павильона стали соучредители киевской галереи The Naked Room Елизавета Герман, Мария Ланько и главный редактор IST Publishing Борис Филоненко. Комиссар павильона – заместитель министра культуры и информационной политики Екатерина Чуева.

Идея истощения

Скульптура «Фонтан истощения» – вертикальная платформа со встроенными в нее бронзовыми лейками, расположенными в форме пирамиды. Насос в этой «стене» и небольшой бассейн обеспечивают круговорот воды, постепенно спадающей вниз и незаметно для зрителя поднимающейся вверх. Если верхние лейки скульптуры всегда наполняются, то в нижние воды почти не попадает. Это символизирует истощение на личном и глобальном уровнях.

Идея скульптуры появилась у Макова в 1994 году, когда в Харькове приходила в упадок городская инфраструктура, а фонтаны не работали. Художник обратился к мотиву воды и истощению ресурсов. Место впадения реки Лопань в реку Харьков визуально напомнило ему образ лейки с двумя трубками для выхода воды. Первая четырехъярусная версия «фонтана» появилась в 1996 году.

В течение 28 лет интерпретация идеи менялась. «В 1994 году в украинском обществе продолжался тяжелый переход от советщины к независимости. Я почувствовал, что у общества нет воли к переменам», – говорит Маков. Тогда вода стала символом изможденности.

В 2004 году идея истощения Украины уже не была актуальна для художника. Страна уверенно, хоть и медленно выходила на путь развития. «Но в 2008–2010 годах я почувствовал в Европе то же, что и в 1994 году в Харькове, – говорит Маков. – Построенные демократическим обществом принципы начали проседать. Европейцы готовы были променять часть своей свободы и независимости, например, на дешевые энергоносители». В 2017 году фонтан уже с 23 ярусами появился во львовском Национальном музее имени Андрея Шептицкого.

Полномасштабное вторжение России не изменило идею истощения демократического общества, но поменяло взгляд на нее, говорит Маков. «Если до 24 февраля моя работа была предупреждением или поводом поразмыслить, то после – это уже констатация факта. Размышлять некогда».

Дорога в Италию

Когда Россия начала полномасштабное вторжение, детали «Фонтана истощения» уже были изготовлены. «Мы ожидали эскалацию и подгоняли разработчиков, – говорит куратор Мария Ланько. – Воронки должны были быть готовы на 24 февраля, но сделали их на две недели раньше».

В первый день войны все детали скульптуры находились в Украине. До Венецианской биеннале оставалось около трех недель. Важнейшим было вывезти лейки, поскольку их сложнее всего изготовить в короткие сроки.

«Из нашей команды только у меня не было в Киеве зависящих от меня родственников, – рассказывает Ланько. – Еще до войны мы шутили, что я повезу лейки за границу, если что-нибудь случится. Шутка стала реальностью». Вечером 24 февраля куратор павильона уехала в Вену с тремя коробками леек в багажнике автомобиля.

Павел Маков первые восемь дней войны был в Харькове. Когда понял, что оккупанты уничтожают город, уехал в Западную Украину, а оттуда – за границу. Мы решили, что даже если не сможем возродить структуру с водой, выставим модель фонтана без нее. У нас не было сомнений, что мы должны это сделать, потому что все чувствовали: мы должны представлять Украину», – говорит Маков.

Финансирование проекта

Проект украинского павильона от нынешних кураторов победил в конкурсе Министерства культуры, так что из госбюджета заплатили $123 200 за аренду павильона. Еще $140 800 должны были выделить на транспортировку и монтаж скульптуры, но эти средства кураторы до сих пор не получили.

Все процессы в Киеве и гонорары членам команды выплачивала галерея The Naked Room. «Приближаемся к отметке €200 000, – рассказывает куратор. – Но и это не конец. Выставка продлится семь месяцев, и павильон нужно обслуживать». Часть расходов, таких как уборка, покрывает биеннале, а работу и жилье для медиаторов придется оплачивать из бюджета галереи. Общая сумма расходов на павильон превысит €300 000, прогнозирует Ланько.

После начала войны вокруг украинской команды объединились организации и люди, готовые помочь бесплатно. Посольство Литвы в Италии опубликовало украинскую версию каталога в Литве и прислало ее команде. Местные партнеры нашли для украинцев жилье в Венеции.

Когда выяснилось, что часть фонтана привезти невозможно, помощь предложил Паоло Фальконе из Fondazione Falcone for the Arts. Он нашел в Италии компанию Tecnolegno, занимающуюся созданием выставочных инсталляций. Она изготовила новую «стену» с насосом и бассейном. Профинансировал их создание офис Венецианского биеннале. Сколько потратили? «Финальную цифру не знаю, но предварительно речь шла о €20 000», – говорит Ланько.

На изготовление скульптуры в Украине потратили более €20 000. Можно ли считать эти деньги потерянными, потому что часть деталей до сих пор в Киеве? Украинская команда биеннале убеждена, что нет. Проектирование автономного фонтана обошлось в €8000, и на основе этих материалов итальянская компания смогла быстро изготовить идентичные детали.

Изготовление спасенных леек стоило около €3000, оставшейся в Киеве вертикальной платформы – около €10 000. «Нельзя сказать, что мы потеряли конструкцию фонтана, поскольку она осталась невредимой. Когда война закончится, у нас будет копия фонтана в Киеве», – добавляет Ланько.

Что будет со скульптурой после биеннале? «Было бы хорошо, чтобы один фонтан был в Харькове, – говорит куратор. – Что касается другого – возможно, мы найдем для него хорошее публичное место либо в музейной коллекции, либо в публичном пространстве другой страны».

Материалы по теме