Однажды в мастерскую к Александру Ройтбурду пришли, как он сам потом рассказывал, «пацаны». Расплатились за картину долларами. «Пересчитай», – велели гости. «Зачем? – удивился художник. – Посмотрите, как красиво свет падает».
«Они ушли, а я поставил этюдник и написал картину с натуры: в теплом освещении серый тон в сочетании с зелеными и желтыми полосками ленточек, которыми были скреплены купюры, все это вызвало у меня чисто эстетическое чувство», – рассказывал Ройтбурд lb.ua в 2009 году. Так появилась картина «Натюрморт с атрибутами искусства», на которой изображены семь пачек стодолларовых купюр. В 2013‑м он написал похожую работу, только пачек там было больше 30.
Эпатаж или пренебрежение материальным? И то и другое. Ройтбурд, 59, ценил свой труд. В одном из интервью он говорил, что согласен с Сальвадором Дали: художник не должен быть голодным. При этом деньги не были для него самоцелью. Для Ройтбурда они были инструментом свободы, говорит его друг Андрей Лозовой. «А Ройтбурд и свобода – это, безусловно, синонимы», – пишет Лозовой в эссе, посвященном художнику.
Один из самых дорогих художников Украины, 8 августа 2021 года Ройтбурд скончался в родной Одессе от последствий коронавируса. Forbes поговорил с коллекционерами и арт‑дилерами о том, как смерть художника отразится на ценах на его работы. А также о том, что будет с Одесским художественным музеем (ОХМ), который Ройтбурд возглавлял и реформировал с 2018 года.
•••
В последние месяцы жизни Ройтбурд чувствовал себя очень плохо. В те дни, когда мог встать с кровати, приезжал на работу в ОХМ на такси, хоть и жил неподалеку, рассказывает его заместительница, а сейчас врио директора Александра Ковальчук. Слишком важным для него проектом была выставка «От 20‑х до 20‑х», над которой работал музей. Она посвящена творчеству украинских художников с 1920‑го по 2020‑й. Часть работ – дар Ройтбурда музею. Всего он бесплатно передал ОХМ 130–150 картин, графики и скульптур, говорит директор ОХМ по научной работе Кирилл Липатов.
Несмотря на тяжелую болезнь, художник не оставил письменного завещания. Устно он назначил своим душеприказчиком председателя правления банка «Восток» Вадима Мороховского. Создатель одесского Музея современного искусства и один из сооснователей Клуба Маразли – благотворительной организации при ОХМ, Мороховский занимается юридическими вопросами наследства Ройтбурда.
Наследниц двое: дочь художника Бетти, которая живет в США, и гражданская жена, одесситка Анна Маколкина. «Я им помогаю правильно оформить документы, чтобы не было никаких конфликтов, были в целости его архивы», – рассказывает Мороховский. Бетти Ройтбурд написала Forbes, что о планах говорить не готова. Она заинтересована в том, чтобы наследие отца было максимально сохранено. Маколкина не стала отвечать на запрос в Facebook.
Наследие – это несколько сот непроданных работ художника, его архив и две квартиры, в Одессе и в Киеве. По прикидке коллекционера и друга Ройтбурда Юрия Когутяка, их может быть около 200. Другой коллекционер, сооснователь Vakulenko Art Consulting Владислав Вакуленко, полагает, что число только живописных работ может доходить до 300, примерно такое же количество непроданной графики. Всего же, по его оценке, за свою жизнь Ройтбурд написал не менее 2000 живописных и графических работ.
Точнее сказать сложно. Часть работ находится в галереях и у арт‑дилеров, которым художник отдавал картины на реализацию. Сейчас их возвращают семье. По словам Мороховского, ему известна только часть мест, где находятся полотна Ройтбурда. Давая интервью Forbes, банкир надеется пробудить совесть в тех, кто «держит» работы покойного художника у себя и не отдает их родным. «Вернуть картины– это максимально добропорядочный поступок со стороны коллекционеров и галеристов,– полагает он.– И память о Саше».
Что будет с картинами дальше? Одна из идей – создание фонда Ройтбурда, куда будут переданы его работы. По мнению Когутяка, фонд должен вести научную деятельность, устраивать выставки, издавать каталоги, определять подлинность работ художника.
Инфографика Леонид Лукашенко
30 сентября Вакуленко устраивает выставку Ройтбурда в Киевской картинной галерее, спустя неделю еще одна должна открыться в «Шоколадном домике», а еще через семь дней – в галерее дилера. Выставки художника запланированы в Одесском и Киевском художественных музеях, во Львовской галерее искусств и PinchukArtCentre. По мнению Вакуленко, одной из задач фонда, если он будет создан, должна стать популяризация творчества Ройтбурда на мировом арт‑рынке.
Ройтбурд – один из самых дорогих художников Украины. Полотно средних размеров стоило не менее $15 000, рассказывает Лозовой. Это подтвердили Forbes два других коллекционера. «Однажды наш общий знакомый сказал: «Саша, многие хотят тебя купить, уступал бы немного, больше бы зарабатывал», – вспоминает Лозовой. – Но у него была логика: несолидно». Впрочем, близким друзьям он всегда продавал по льготным, «инвалидным», ценам, говорит Лозовой.
Ценообразование на арт‑рынке мало зависит от представлений авторов о прекрасном. Огромное влияние на ценник оказывает бренд художника, поясняет основательница агентства культурного менеджмента Port Agency Катя Тейлор. У Ройтбурда с этим все в порядке. Он один из основоположников украинского трансавангарда, возникшего во второй половине 1980‑х. По словам основательницы общественной организации «Музей современного искусства» Ольги Балашовой, Ройтбурд – один из самых важных современных художников Украины. Его видеоработа «Психоделическое вторжение броненосца «Потемкин» в тавтологический галлюциноз Сергея Эйзенштейна» есть в собрании Музея современного искусства на Мантхэттене (МОМА). Она же была отобрана для участия в основной программе Венецианской биеннале в 2001 году. Более свежие истории– продажа в 2009 году на аукционе Sotheby’s картины «Гейши» более чем за $20 000. Втом же году на аукционе Phillips работа «Прощай, Караваджо» ушла почти за $100 000.
Картины Ройтбурда есть в Третьяковской галерее в Москве, в Русском музее Санкт‑Петербурга, в музее американского Университета Дьюка, в PinchukArtCentre. Ройтбурд участвовал в сотне выставок и художественных проектов.
У Ройтбурда необычный стиль письма. Художник работал не кисточкой, а мастихином – это скребок для смешивания или удаления незасохшей краски. «Как этим можно не испортить, как можно прорисовать мелкие детали? – удивляется Тейлор.– Вблизи это выглядит как mess («каша».– Forbes), но с расстояния двух метров видны очень четкие линии, тонкое совмещение цветов и полутонов».
Живопись нельзя назвать его работой, это была его жизнь, а жизнь он любил
Ройтбурд любил то, чем занимался. «Он бесконечно работал, у него на мольберте всегда была какая‑то картина, которую он заканчивал», – рассказывает Тейлор. «Его отличала невероятная жажда деятельности, хотя большего гедониста нужно было поискать,– поясняет Балашова.– Живопись нельзя назвать его работой, это была его жизнь, а жизнь он любил».
Коллекционеры ценят Ройтбурда за интеллектуальность. Его работы ироничны и насыщены смыслами. «Ройтбурд очень самобытный, – говорит коллекционер Борис Ложкин, чье состояние Forbes оценил в $220 млн.– У него своя техника и есть одна из составляющих, необходимых большому художнику, – свой взгляд». Ложкину художник запомнился душевной теплотой: посещение его киевской мастерской было отдушиной, как у своей еврейской бабушки побывать. У Ложкина около десятка картин Ройтбурда, он планирует покупать еще. Другие крупные коллекционеры – семья Вакуленко и застройщик Валерий Мищенко (более 40 работ у каждого), президент Havas Creative Group Ukraine Юрий Когутяк (18 работ), миллиардер Виктор Пинчук, количество картин у которого не разглашается. «Если ты хочешь иметь качественную коллекцию современного искусства, то должен иметь в числе первых работы Ройтбурда»,– сказал Пинчук в сюжете своего телеканала ICTV, посвященном художнику.
Ложкин не одинок в своих намерениях. По словам Вакуленко, смерть Ройтбурда породила настоящий ажиотаж. «Мне позвонило человек 30,– рассказывает он.– Половина из них раньше не интересовались его творчеством». Причина понятна: новых картин Ройтбурд больше на нарисует. «Рынок действует по универсальным законам,– говорит Тейлор. – Чем уникальнее, тем желаннее». Цены на работы Ройтбурда уже выросли, но когда спадет ажиотаж, могут вернуться на прежний уровень, допускает Вакуленко.
Коллекционеры сейчас больше всего интересуются картинами из серий «Короли» и «Гейши», ищут работы 1985– 1995 годов, говорит арт‑дилер Игорь Абрамович. «Если раньше на вторичном рынке они стоили $15 000–17 000, то сейчас – $25 000–30 000», – утверждает он. По его мнению, в течение трех лет картины Ройтбурда подорожают на 30%. «Мертвый художник – дорогой художник,– резюмирует Липатов из ОХМ. – Я уже почувствовал заинтересованность коллекционеров».
•••
В сентябре 2019 года у здания Одесского облсовета собралось около тысячи человек. Они протестовали против увольнения Ройтбурда с поста директора музея. Формально у депутатов есть такое право: ОХМ принадлежит области. «Я видел, как депутаты испуганно выглядывали из окон, а потом выходили через служебный вход,– вспоминает Липатов.– Социальный капитал Саши был больше, чем у них». Балашова вспоминает прогулки с Ройтбурдом по центру Одессы. К нему часто подходили незнакомые люди и благодарили за музей.
Разорвать контракт с Ройтбурдом у одесских политиков не получилось. Суд первой инстанции отменил решение облсовета.
В музей он попал после того, как пообещал волонтеру ОХМ Александре Ковальчук помочь найти нового директора. «Мы с коллегой пытались помочь музею: рекламировали выставки, собрали деньги на ремонт вестибюля, но с тогдашним директором это все происходило через тройные усилия, скандалы и обвинения»,– вспоминает она. Ковальчук кинулась к Ройтбурду за помощью. Желающих баллотироваться в директора не нашлось, и тогда Ройтбурд сам подал документы на открытый конкурс. «Я подумал, что на этом месте я смогу воспрепятствовать катастрофе украинской и локальной одесской культуры», – рассказывал он «Украинской правде». «Он знал свой вес и решил привнести его в общество»,– говорит Вакуленко.
Ковальчук уволилась с поста коммерческого директора ювелирной сети Otrada итоже пошла в музей. Здание было в жалком состоянии. «Текла крыша, в зале с работами Кандинского, Серебряковой, Петрова‑Водкина в дождь сочилась вода, а в жару было 35 градусов,– рассказывает она.– Это супервредно для полотен». Зимой большая часть музея не отапливалась. «Мне казалось, что это неподъемная, невозможная история,– вспоминает Липатов.– Но глаза боятся – руки делают».
У Ройтбурда необычный стиль письма. Художник работал не кисточкой, а мастихином – это скребок для смешивания или удаления незасохшей краски. Фото Павел Паламарчук
Первые ремонты делали за деньги меценатов. «У него очень много знакомств, очень много людей его поддерживали», – поясняет Абрамович. Ройтбурд, по словам Ковальчук, собрал 1,5 млн грн, а потом долго получал разрешение от Минкульта на проведение противоаварийных работ. При музее открылся Клуб Маразли, названный в честь легендарного одесского мэра, – структура, объединившая меценатов, для которых введено специальное поощрение: за 150 000 грн фамилия мецената вносится в список у входа в музей, за 450 000 грн там может быть помещено название компании. В 2020‑м спонсоры собрали для ОХМ почти 2 млн грн.
Музей стал проводить выставки современной живописи – предыдущая администрация в основном выставляла традиционалистов из Союза художников. В ОХМ выступали поэты Сергей Жадан, Дмитрий Быков, Борис Херсонский, галерист Марат Гельман, рекламщик Андрей Федорив и другие. «Все проекты Саши были направлены на то, чтоб из коммунального учреждения превратить музей в собрание национального уровня», – поясняет Липатов. При Ройтбурде коллекция музея пополнилась 600 работами, были открыты реставрационные мастерские. В музее поменяли свет, отремонтировали часть залов.
Зрители это почувствовали. Если в 2016 году музей получил от продажи билетов и платных услуг 551 618 грн, то в 2020‑м – 3 млн.
Работы было много, а тут еще и постоянное давление со стороны областных депутатов. Они терзали Ройтбурда проверками и запросами. «Было очень сложно, – говорит Липатов. – Многие, в том числе я, не опускали руки только потому, что он умел вдохновлять. Он был очень упорный».
Травля забрала у него много здоровья
Вадим Мороховский председатель правления банка «Восток»
В какой‑то момент Ройтбурд начал дополнять ответы депутатам издевательскими приписками в духе «знаете ли вы, что», вспоминает Липатов. Например, мог сообщить им диаметр земного шара. Двух уличных котов, прибившихся к музею, он прозвал Сеником и Фиником – в честь особо одиозных депутатов.
Причина депутатской ненависти? Ройтбурд объяснял ее мировоззренческими расхождениями. Художник поддерживал Майдан и был настроен проукраински, неудивительно, что на него ополчилась фракция ОПЗЖ. «Травля забрала у него много здоровья,– думает Мороховский. – Это была бессмысленная и несправедливая акция не просто против него, а против современной культуры Украины».
Чтобы вывести музей из‑под удара, Ройтбурд в 2020 году избрался в депутаты облсовета от «Европейской солидарности» и начал добиваться присвоения ОХМ статуса национального. Помимо независимости от местных политиков, это позволит ОХМ получать больше финансирования. Глава Одесской облгосадминистрации Сергей Гриневецкий после смерти Ройтбурда обратился в Минкульт с просьбой предоставить музею такой статус. В министерстве сначала ответили, что «отсутствуют основания», а после того, как начался публичный скандал, министр Александр Ткаченко заверил, что национальным Одесский художественный станет до конца 2021 года.
Впереди – конкурс на пост директора ОХМ. Ковальчук намерена выдвинуть свою кандидатуру. Цель – продолжить дело Ройтбурда. «Мы хотим показать, что творчество, возможность высказать свои мысли – это проявление свободы и движение страны в Европу, – говорит Мороховский.– Саша в музее добивался этого, и это должно продолжиться».
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
