Меня попросили написать эту колонку 5 мая, уже на следующий день после того, как я впервые получил сообщение о гибели на войне эксперта рынка энергетики и военнослужащего ВСУ Алексея Хабатюка. Хотя до сих пор не верю, что его больше нет с нами, решил не ждать официального подтверждения его гибели и написать сразу, когда эмоции переполняют и есть желание быть более откровенным, чем обычно себе позволяю
Новий номер Forbes Ukraine: 202 найбільші приватні компанії та 303 ефективних СЕО. Замовляйте та отримуйте два журнали за ціною одного!
С Алексеем я впервые встретился в процессе его привлечения к работе в НАК «Нафтогаз Украины» как штатного сотрудника.
Слово «привлечение» здесь подобрал сознательно, потому что в стандартном интервью с Алексеем не было нужды – из имеющейся информации (как его собственной публичной позиции, так и отзывов настоящих экспертов отрасли) было очевидно – он именно тот, кого мы искали.
И время много раз доказывало, что это было правильное решение.
Любой руководитель крупной организации должен прежде всего привлекать в команду тех, кто в своем конкретном направлении разбирается лучше, чем он сам. Алексей являлся именно таким случаем.
Он не только прекрасно понимал украинскую энергетику, но и умел качественно объяснить/отстоять свою позицию.
Качественно – это с проверенными фактами, спокойно, откровенно и прагматично.
Мы время от времени не соглашались. Но даже когда я просил его посмотреть на какую-то проблему под углом, не соответствующим его убеждениям, он возвращался с беспристрастным анализом. На основе которого я мог принять решение с полным пониманием его последствий.
Такое качество работы в энергетической отрасли, переполненной псевдоэкспертами, «религиозными» фанатиками, воришками разного калибра и банально некомпетентными людьми, было и остается очень редкой находкой.
Алексей много писал и говорил публично.
Он всегда знал ответ на вопрос «какая разница?».
Мне время от времени за него «прилетали» претензии со стороны представителей властной элиты. Он был не одним таким в «Нафтогазе», но именно в его случае мне было очень просто реагировать.
Я переспрашивал: «Что именно из того, что он написал, неправильно, оскорбительно или иным образом нарушает какие-то правила?». На этом дискуссия прекращалась, потому что привести такие факты контрагент ни разу не смог.
После перехода войны в полномасштабную фазу в феврале 2022 года Алексея призвали в ряды ВСУ, он относительно быстро попал на фронт.
Точно знаю, что у Алексея были как все основания, так и возможности для продолжения работы по специальности, но никогда не спрашивал, почему он выбрал войну на передовой, потому что мог и сам представить его ответ. А риторические вопросы формат наших отношений не предполагал.
В последний раз мы виделись в апреле в центре Киева. Много говорили о сложных темах.
Его анализ реалий войны был, как обычно, глубок и по-военному суров.
Меня сильно поразило изменение в его внешности и манере общения – создавалось впечатление, будто он всю жизнь был профессиональным военным.
Я тогда еще подумал, что выражение «талантливый человек – талантливый во всем» тоже о нем.
А еще Алексей выглядел абсолютно счастливым человеком, который нашел ответ на вопрос: «В чем настоящий смысл человеческой жизни?».
Таким я его буду всегда помнить.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
