Константин Ефименко хочет превратить компанию Biopharma в глобального игрока. COVID-19 может ему в этом помочь

Ефименко, 45, построил единственную в Украине компанию, специализирующуюся на производстве препаратов из плазмы. Ее годовой оборот– $50  млн, рентабельность по EBITDA – 20%. Препараты Biopharma применяют в жизнеспасающей терапии для пациентов с иммунодефицитами, аутоиммунными, неврологическими и онкозаболеваниями. «Это уникальный производитель,– говорит Виктор Досенко, завотделом Института физиологии имени Богомольца НАН Украины.– Никто в таком объеме не предлагает на нашем рынке такого количества препаратов биологического происхождения».

Компания энергично осваивает мировой рынок. Треть выручки Biopharma, или $15,5 млн, приходится на экспорт. Помогает дефицит препаратов крови в мире, новое оборудование и более низкая себестоимость производства в Украине.

Олег Ковтун, гендиректор инвесткомпании FinPoint, которая работала с Biopharma, настроен оптимистически. «Спрос на эти препараты постоянно растет,– объясняет он,– тем более что в большинстве стран мира нет собственного производства». По данным глобальной исследовательской компании Netscribes, с 2018-го по 2023 год объем рынка препаратов из плазмы вырастет на 39%, до $28,5 млрд. Причина – население планеты стареет, а значит, все больше людей нуждаются в подобных лекарствах.

Ефименко называет мировой рынок переработки плазмы, на котором работает, «голубым океаном». Netscribes в своем отчете Global Blood Plasma Product дает другое определение – олигополия. Основные игроки – CSL Behring, Shire и Grifols, которые на начало 2019 года «держали» 80% мирового рынка.

Экспансия «больших рыб» происходит за счет малых, отмечают аналитики Netscribes. Ефименко всегда отрицал, что строит Biopharma для продажи. «Я хочу сыграть в большую глобальную игру»,– говорил он в программе Евгения Черняка Big Money.

В этом году бизнесмен получил еще один козырь – эпидемию COVID-19. Biopharma вошла в альянс, который разрабатывает лекарство от коронавируса.

На корпоративном сайте Biopharma днем рождения компании указано 14 апреля 1896 года. В этот день «сахарный король» Лазарь Бродский начал строительство Бактериологического института на Байковой горе в Киеве. Институт выпускал вакцины, а при советской власти начал производить интерфероны.

Когда Ефименко купил 30-процентную долю в Biopharma, она принадлежала Фонду госимущества, менеджменту завода и бизнесмену Василию Хмельницкому, 53. Сейчас у Ефименко и Хмельницкого по 50%.

Хмельницкий и предложил Ефименко войти в бизнес. «У меня почти во всех бизнесах партнеры, я никогда не гонюсь за контрольным пакетом»,– объясняет Хмельницкий.

Бизнесмены хорошо знали друг друга. С середины 2000-х они владеют заводом по производству тормозных колодок и накладок «Трибо». Когда Ефименко выкупил мажоритарную долю в этом заводе у Хмельницкого, тот предложил ему все-таки продолжить работать вместе. И предложил на выбор несколько компаний, в которые Ефименко мог войти как акционер и управляющий. Зачем это понадобилось Хмельницкому? «Он реально сильный менеджер,– хвалит партнера бизнесмен.– Ответственный, жестковатый, но справедливый».

«Жестковатым» Ефименко умеет быть и по отношению к себе. Он ненавидит летать на самолете. В 2010 году из-за этого даже разгорелся скандал. После прихода к власти Виктора Януковича Блок Литвина, который, по данным «Украинской правды», финансировался Хмельницким, продвинул Ефименко на пост министра транспорта. На заседание Совета национальной безопасности и обороны в Крыму он отправился в VIP-вагоне «Укрзализныци». Поездка обошлась госкомпании в 150000 грн, тогда как долететь до Симферополя в бизнес-классе стоило в 27 раз дешевле. С тех пор Ефименко научился игнорировать страх перед полетами, но, по его словам, скандал 10-летней давности ни при чем: просто Biopharma стала большой компанией, приходится летать. А VIP-вагон, говорит он, был нужен, чтобы по дороге проводить совещания.

В том же 2010 году Министерство транспорта преобразовали в Министерство инфраструктуры, в котором Ефименко работал первым замминистра до 2014 года.

В ведении Мининфраструктуры находилась «Укрзализныця», «Трибо» Ефименко и Хмельницкого производит компоненты для локомотивов. С 2008 по 2013 год «Трибо» выиграла на тендерах железнодорожной монополии заказов на 115 млн грн, говорит основатель сайта «Наші гроші» Юрий Николов. Две трети этой суммы были получены в годы, когда Ефименко работал в министерстве. Сам предприниматель утверждает, что работа в профильном ведомстве скорее мешала компании, чем помогала: не оставалось времени на то, чтобы развивать бизнес.

Biopharma собрала уже 44 литра «ковидной» плазмы

Ефименко ушел с госслужбы сразу после Революции достоинства. А в 2015 году Biopharma открыла в Белой Церкви завод по производству дженериков, построенный с нуля за $40 млн. Деньги на строительство предоставили Horizon Capital и нидерландский банк развития FMO. Вложились и акционеры. «Мы 10 лет не получали дивиденды»,– говорит Хмельницкий.

В 2019-м этот бизнес купила немецкая Stada: по оценке руководителя аналитического департамента Concorde Capital Александра Паращия, за $70–80 млн. Продать дженериковый бизнес Ефименко и Хмельницкому посоветовали инвестиционщики из FinPoint, мол, по отдельности они стоят дороже, чем вместе.

Biopharma полностью сконцентрировалась на рынке плазмы. Компания построила в Белой Церкви завод-фракционатор стоимостью $75 млн и способный перерабатывать от 250 000 до 1 млн литров плазмы в год. Это уже была заявка на глобальные амбиции.

До введения нового завода в эксплуатацию Biopharma ежегодно перерабатывала 60 000– 150000 литров плазмы. Этого объема хватало на потребности внутреннего рынка: как установил Антимонопольный комитет, в 2011–2016 годах на один из иммуноглобулинов Biopharma для внутривенного введения приходилось почти 100% на крупнооптовом рынке в Украине. Расти внутри страны мешает уровень отечественной медицины. На самом развитом рынке, в США, потребление иммуноглобулинов на 1000 человек составляет более 200 грамм в год, во Франции – около 150, а в Украине – 7. Причина – в низком качестве диагностики, объясняет Ефименко.

Плохое состояние медицины влияет и на сырье. Biopharma закупает часть плазмы в государственных центрах крови, еще часть производит сама или импортирует. Самое слабое звено– первое. «Заготовка плазмы требует европейских стандартов сбора, тестирования и хранения»,– поясняет Ирина Славинская, начальница службы безопасности крови и донорства Центра общественного здоровья. Простыми словами, в госсистеме недостаточно тщательно проверяют сырье. Славинская ссылается на исследования, которые показали, что до 2500 украинцев в год могут заражаться через донорскую кровь ВИЧ, гепатитами B иC. Угосударства денег нет, персонал центров крови не мотивирован, система еле дышит. «Государственную» плазму приходится дополнительно проверять и обрабатывать, а это дополнительные затраты.

Частникам собирать кровь и плазму запрещено, возможно лишь частно-государственное партнерство. На этих условиях Biopharma открыла четыре современных центра крови и плазмоцентра – в Сумах, Днепре, Харькове и Черкассах. Самый крупный – сумской – центр обошелся компании в $2,5 млн.

Чтобы экспортировать, надо сначала вывезти из страны продукт. До прошлого года компании, выпускающие препараты из плазмы или крови, должны были ежегодно оформлять специальные разрешения в Кабинете министров Украины. Сейчас документ бессрочный.

В 2015-м разрешение Biopharma не продлили. Ее работники вышли протестовать к Кабмину. Втом же году Генпрокуратура по запросу одного из народных депутатов начала проверку законности приватизации Biopharma. Ефименко говорит, дело закрыли, в Генпрокуратуре на запрос Forbes не ответили. Разрешение на экспорт в итоге выдали.

Два топ-менеджера отечественных фармкомпаний, которые согласились поговорить с Forbes на условиях анонимности, называют одним из ключевых качеств Ефименко умение лоббировать интересы фирмы во властных кабинетах. В качестве примера они сослались на законопроект 2429, который Верховная Рада приняла в начале июня. Закон, который пока не подписан президентом, среди прочего, запрещает экспорт плазмы в чистом виде, вывозить можно будет только переработанный продукт.

Единственный украинский переработчик плазмы– Biopharma. В 2017-м директор по экспорту Biopharma Тарас Савчук провел месяц в Индии. Он не загорал на пляже Гоа, а вел напряженные переговоры. С помощью таких торговых миссий компания начала делать первые шаги на рынки дальнего зарубежья. Савчук объездил Азию и Латинскую Америку. «Обычно это семь стран и порядка 50–70 встреч за поездку»,– описывает он свои трудовые будни.

Экспортные рынки в компании выбирают по двум критериям: коммерческой привлекательности и регуляторным барьерам. Они должны быть не слишком высокими. «Развитые страны ставят более суровые барьеры,– поясняет Савчук.– Поэтому мы начали с развивающихся».

Это и самые быстрорастущие рынки. Netscribes прогнозирует, что до 2023 года спрос на препараты из плазмы будет быстрее всего расти в Азии и Латинской Америке – на 7% в год.

Поездка в Индию оказалась самой успешной из всех. Савчук нашел мощных партнеров. В 2019-м на поставки в эту страну пришлось 43% экспорта Biopharma. 10% экспорта приходится на Казахстан, 9% – на Беларусь и 6% – на Узбекистан. Главное конкурентное преимущество Biopharma, которое Савчук «продает» потенциальным партнерам,– это европейское качество по более низкой цене, чем у конкурентов из развитых стран.

По итогам 2019 года на Biopharma пришлось 73% украинского экспорта препаратов, изготовленных из крови. В этот перечень входят не только продукты из плазмы, но и то, что делают на основе крови людей и животных.

В начале мая 2020 года японский фармацевтический гигант Takeda и лидер плазмового рынка австралийская CSL объявили о создании альянса по разработке иммуноглобулина против COVID-19. Речь идет о выделении и концентрации белков из плазмы людей, переболевших коронавирусом. Ученые Takeda предложили использовать такой препарат для лечения пациентов, которые рискуют получить серьезные осложнения от вируса.

В альянс вошли немецкий Biotest, британский BPL, американский LFB, швейцарская Octapharma и др. Присоединилась и Biopharma. Для Ефименко это шанс заявить о себе на весь мир. Но только в том случае, если удастся произвести препарат.

Это непростая задача. Чтобы начать производство, необходимо собрать 300 литров «ковидной» плазмы. Для такого количества сырья необходимо 600 доноров, говорит Досенко.

На 22 июня Biopharma собрала всего 44 литра «ковидной» плазмы, но Ефименко уверен, что к концу лета изготовит лекарство. Он не любит сдаваться, а к трудностям относится спокойно. «Бизнес – это деятельность, которая больше всего похожа на войну,– на память цитирует Ефименко высказывание российского миллиардера Михаила Фридмана.– Нормальный бизнесмен с этим справляется». 

Опубликовано во втором номере журнала Forbes (июль-август 2020)