Нужно ли покупать генераторы, какую цель преследует Россия, как защитить электростанции и какой ущерб уже нанесен. Forbes выбрал главное из интервью генерального директора ДТЭК Максима Тимченко для ЭП.
Amazon інвестує мільярди доларів у ШІ, роботів та машинне навчання. Якими принципами й правилами керується компанія?
Дізнайтеся вже 22 листопада на Forbes Tech 2024. Купуйте квиток за посиланням!
Россия вторую неделю подряд обстреливает украинскую энергетическую инфраструктуру. За это время повреждены энергообъекты 11 областей и Киева, разрушены 30% украинской энергетики. Обстрелы влекут за собой массовые отключения электроэнергии по всей стране.
Под прицелом РФ – подстанции и тепловые электростанции, две трети которых принадлежат ДТЭК. Неоднократно обстреляны Бурштынская и Ладыжинская ТЭС компании.
Какие потери понесла крупнейшая частная энергокомпания страны, как оценивает убытки и что делает, чтобы защитить свои станции? Forbes выбрал главное из интервью генерального директора ДТЭК Максима Тимченко.
О потерях
За три дня обстрелов, 10, 11 и 13 октября, потери около 400 млн грн.
Сегодня не может работать наша Ладыжинская станция в Винницкой области, где были нанесены удары. Мы работаем, надеемся вернуть ее к жизни.
На временно оккупированных территориях Украина потеряла три тепловых электростанции: Углегорскую, Луганскую и Запорожскую ТЭС. Самый большой удар по мощности – это Запорожская атомная электростанция. Всего – это до 10 000 МВт с 52 000 МВт мощности в стране.
О целях России
Россияне наносят удары не по генерирующим мощностям, а по системам связи с энергосистемой.
Бьют по открытым распределительным устройствам, трансформаторам, переключателям, чтобы станцию, которая может производить электроэнергию, было невозможно соединить с объединенной энергосистемой. Ключевые цели – трансформаторные высоковольтные подстанции «Укрэнерго» и оборудование выдачи мощности на тепловых электростанциях.
Когда разбивают узловые подстанции, то в одном регионе получается профицит, а в другом – дефицит.
С советских времен построены объединенные энергосистемы: если пропадает где-то одна генерация, то ее должна подхватить другая. То есть все закольцовано. Думаю, российских военных консультируют их энергетики, и они объясняют, как нанести максимальный ущерб энергосистеме.
О дефиците электричества
Средняя нагрузка в системе – 11 000 МВт. Общая мощность – 50 000 МВт, даже отняв 10 000 МВт, есть 40 000 МВт.
Собственных мощностей для прохождения зимы и нормальной работы достаточно. Проблема – это удары по инфраструктуре, позволяющей давать эту мощность.
Почему были веерные отключения? Потому что мощность, которую можно производить, мы не можем выдать в сеть.
Считаю, что у нас не может быть какого-то Армагеддона, ситуации, что все разобьют и все погаснет. Во-первых, у нас есть «Укргидроэнерго». Важную роль в балансировке играет гидроэлектростанция. Во-вторых, теми линиями, по которым шел экспорт электроэнергии в ЕС, может осуществляться и импорт.
Учитывая, как мы проявили себя и как проявила себя система с точки зрения устойчивости, у меня есть уверенность, что справимся с этими вызовами. Опять же, в связке с военными.
Однако я бы не хотел внушать какое-то ложное спокойствие. Мы живем в самой высокой неопределенности. И, честно, если у людей есть возможность купить генератор, то лучше покупать. Если трезво смотреть на происходящую ситуацию, то лучше иметь резервные мощности.
О восстановлении и защите энергетической инфраструктуры
Мы провели ревизию критических объектов и еще раз рассказали военным, что мы считаем важным защитить. Надеемся, будут приняты решения.
У нас есть программа «Бастион». По всем нашим электростанциям мы строим защитные сооружения, условно бетонные блоки, которые ограждают трансформаторы от удара и осколков. Однако, если это прямое попадание, никакие блоки не помогут. Я очень полагаюсь на ПВО.
Параллельно восстанавливаем станции после обстрелов. Самое болезненное место – автотрансформаторы. Производство автотрансформатора занимает 6–9 месяцев. У нас нет этих 6–9 месяцев. У нас и месяца нет.
Ищем б/у оборудование на угольных теплоэлектростанциях в Европе, которое мы можем снимать и перевозить сюда. Можно составлять какие-либо временные схемы, но они не могут работать на постоянной основе.
О дефолте
Мы не планируем объявлять дефолт. У нас погашение долга и большие выплаты приходятся на 2024–2027 годы. Сегодня мы говорим о наличии финансовых ресурсов для выплаты процентов. То есть, дефолт по процентам объявлять мы не планируем.
Большинство кредиторов относится с пониманием. Пока мы будем обслуживать долг и выполнять контрактные обязательства, у кредиторов нет никаких оснований возвращать долги или как-то некрасиво вести себя в отношении компании. Сегодня мы – и компания, и Украина – в той ситуации, где нам нужна помощь от кредиторов, а не какие-то требования и агрессивные действия по отношению к нам.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.