Сначала их было двое. Потом – сотни. Потом деньги кончились. История украинской альтернативной энергетики в четырех актах, без морали
Ботиевская ветряная электростанция – одна из крупнейших в Украине. Ее мощность вместе с Приморской ВЭС (обе принадлежат ДТЭК) – 400 МВт. Фото Getty Images
Майкл Польский заинтересовался украинской зеленой энергетикой на мероприятии в Чикаго, которое было организовано в ноябре 2011 года Госагентством по инвестициям. Построить солнечную электростанцию в Крыму? Перспективная идея! Выпускник Киевского политеха, в начале 2000-х Польский создал компанию Invenergy, которая специализировалась на строительстве солнечных и ветровых станций.
В Киеве, куда Польский прилетел для более глубокого изучения вопроса, он понял, что строить в Украине не будет. Причина? В Украине и так хронический бюджетный дефицит, а тут еще государство берет на себя обязательство по оплате непомерно высоких тарифов на солнечную электроэнергию. «Если вы быстро не снизите тариф на СЭС, то зайдете в дефолт», – передает слова Польского Глава Правления Украинской ветроэнергетической ассоциации (УВЭА) Андрей Конеченков.
Польский как в воду глядел. Бурное развитие украинской альтернативной энергетики закончилось дефолтом. Летом 2020 года парламент поставил точку в истории, которая началась 12 лет назад и обогатила немногих. Что дальше?
«СОЛНЦЕ – МНЕ, ВЕТЕР – ТЕБЕ»
Это был триумф демократии. 1 апреля 2009 года Партия регионов, БЮТ и «Наша М Украина» дали старт зеленой энергетике в Украине. Верховная Рада, можно сказать, единогласно (415 – за, 0 – против, 2 – воздержались) установила специальные тарифы на электроэнергию из солнца, ветра, воды, биомассы и биогаза. Государственный оператор обязывался выкупать 100% электроэнергии из альтернативных источников. А чтобы инвесторы случайно не пострадали от очередной девальвации, зеленый тариф привязали к евро.
Как обычно бывает в таких случаях, введение новых правил, за которые должны были заплатить потребители и налогоплательщики, объяснялись европейским выбором Украины. Чтобы бороться с глобальным потеплением, страны ЕС последовательно сокращали производство «грязного» электричества на угольных и атомных станциях. Производство более дорогой энергии из возобновляемых источников европейцы стимулировали повышенными тарифами и налоговыми льготами.
Идеологом и главным выгодоприобретателем первого зеленого тарифа был близкий соратник Виктора Януковича Андрей Клюев, прежде не замеченный в каких-то симпатиях к защитникам окружающей среды. После того как Янукович стал в 2010-м президентом, Клюев на два года занял кресло первого вице-премьера в правительстве Николая Азарова. И пока иностранцы вроде Польского оценивали риски, клюевская компания Active Solar ударными темпами строила солнечную электростанцию (СЭС) мощностью более 100 МВт. Самая крупная в мире СЭС была запущена 28 декабря 2011 года в селе Перово под Симферополем. Сооружение объекта на площади 200 га (259 футбольных полей) заняло всего семь месяцев.
У Клюева были причины поторапливаться. Государственный оператор платил ему за электричество 5,03 грн за кВт·ч (или €461 за МВт·ч) – в восемь раз больше, чем тепловым электростанциям, и в 21 раз больше, чем АЭС, закрывавшим более 40% потребности Украины в электроэнергии. Солнечная энергетика позволяла Клюеву зарабатывать не только на тарифе: его завод в Запорожье был единственным украинским производителем поликремния для солнечных панелей.
Инфографика Леонид Лукашенко
Бенефициаром номер два стал другой компаньон Януковича, Ринат Ахметов. Ему, правда, достался менее лакомый участок. В июле 2011-го ахметовский ДТЭК начал установку 30 ветровых турбин мощностью 90 МВт на берегу Азовского моря. Производителям электричества из ветра причиталось €113 за МВт·ч. Скромнее, чем для «солнечников», но все равно гораздо больше, чем для традиционных производителей.
«Клюев фактически забронировал солнце, а Ахметов – ветер»,– говорит соучредитель аналитического центра Clean Energy Lab Алексей Михайленко. Это было не единственным отличием от программ развития зеленой энергетики в развитых странах. «Когда в Украине принимали высокий тариф для солнечной энергии и ссылались на пример Германии, никто не говорил, что в Германии этот тариф был для домашних электростанций, а не для крупных коммерческих СЭС», – рассказывает Конеченков.
По итогам 2013 года Active Solar вырабатывала уже 87% всей солнечной энергии в стране. ДТЭК довела мощность ветровой станции в Приазовье до 200 МВт, на компанию Ахметова приходилось 40% ветрогенерации в Украине.
«УМЕРЬТЕ АППЕТИТ!»
С 24 января по 25 февраля 2014 года Клюев руководил администрацией Януковича и после победы Майдана бежал вслед за своим патроном. В начале 2020-го Высший антикоррупционный суд заочно арестовал бывшего вице-премьера по обвинению в растрате имущества в особо крупных размерах.
«Клюев фактически забронировал солнце, а Ахметов – ветер». Были и другие отличия от Европы
После себя Клюев оставил самые высокие тарифы на солнечную энергию в Европе, к тому же привязанные к евро. Мощности альтернативной энергетики (и выплаты по зеленому тарифу) неконтролируемо росли. Если в 2013-м производители альтернативной энергии получили 4,8 млрд грн, то в 2014м – 6,9 млрд грн. И это несмотря на то, что после аннексии Крыма Украина, по подсчетам Минэнерго, потеряла 63 МВт ветро- и 267 МВт солнечных станций.
Казна была пуста, что побуждало новую власть внимательнее присмотреться к отрасли. «В большинстве стран Европы высокий тариф на солнечную энергию действует только для малых и микростанций – 100 кВт или 4 МВт, максимум – 10 МВт»,– писал в июне 2014 года в пояснительной записке к законопроекту о снижении зеленого тарифа народный депутат Ярослав Москаленко.
С наскока разобраться с клюевским наследием не удалось. К 2014 году еще недавно эксклюзивный клуб альтернативных энергетиков пополнили несколько десятков компаний, построивших или собиравшихся строить новые станции. В адрес правительства, которое в конце 2014-го рекомендовало энергетическому регулятору снизить зеленый тариф почти вдвое, посыпались обвинения в подрыве инвестиционной привлекательности Украины.
- Категория
- Рейтинги
- Дата
Зеленая энергетика – дорогое удовольствие даже для развитых стран»,– заявил в марте 2015 года руководитель энергетического регулятора НКРЭКУ Дмитрий Вовк. Его комиссия таки снизила тарифы для солнечных электростанций на 55%, а для остальных видов зеленой генерации – на 50%. Но это решение комиссии можно было отменить через суд, так как принцип формирования тарифов был прописан на более высоком – законодательном – уровне. В июне 2015-го новый состав парламента поправил Вовка: тарифы на ветер снизились на 10%, до €102/ МВт, на солнце – почти вдвое, до €170/МВт. В конце 2016-го солнечный тариф еще немного снизили – до €160/МВт. Для сравнения: в Германии зеленый тариф на СЭС с €224/МВт в 2011 году упал до €72/МВт в 2016-м, говорит председатель парламентского комитета по вопросам энергетики и ЖКХ Андрей Герус.
Крупнейшая в Украине солнечная электростанция, Никопольская (мощность – 200 МВт), тоже принадлежит компании Ахметова. Фото Getty Images
Адвокаты альтернативной энергетики считают такие сравнения неуместными. Система поддержки в развитых странах включает в себя не только зеленые тарифы, но и льготы по налогам плюс более длительный период тарифной стабильности, говорит управляющий партнер консалтинговой компании Imepower Юрий Кубрушко, работавший с зелеными проектами ЕБРР и Всемирного банка. Стоимость капитала в Украине значительно выше, чем в Европе, добавляет сооснователь Украинской ассоциации возобновляемой энергетики Игорь Тынный. «Нужно сравнивать сравнимые вещи, к примеру заложить в тариф атомщиков стоимость вывода из эксплуатации атомных блоков, а это миллиарды долларов,– говорит он.– И давайте не забывать, сколько миллиардов гривен потратила Украина за годы независимости на поддержку добычи энергетического угля».
«ДАЙТЕ И МНЕ!»
После компромиссных решений 2014– 2016 годов в альтернативной энергетике начался настоящий бум, ведь снизились не только тарифы, но и стоимость оборудования. Цена солнечных панелей с 2009 года упала, по словам Геруса, на 91%.
Василий Хмельницкий создал UDP Renewables, которая летом 2017 года запустила первую очередь СЭС на 6 МВт в поселке Дымерка под Киевом, инвестировав около $10 млн. С тех пор он построил уже шесть солнечных станций на 85,2 МВт. Помимо ветеранов украинского бизнеса, в альтернативную энергетику пришли и новые игроки: норвежская Scatec Solar, канадская TIU, немецкая Enerparc. По данным Госэнергоэффективности, иностранные инвестиции в отрасль в 2017 году составили €275 млн а в 2018-м – €765 млн.
«Зеленые» были неплохо представлены в Верховной Раде восьмого созыва. Народный депутат от БПП Максим Ефимов владеет компанией «Ветропарки Украины», которая оперирует станциями общей мощностью 289 МВт. Депутат от «Народного фронта» Игорь Котвицкий с женой министра внутренних дел Инной Аваковой основал компанию «Подстепное солнце», которая в 2018 году начала строить в Херсонской области СЭС мощно стью 25 МВт. Депутат от Оппозиционного блока Юлия Левочкина партнерствует с Игорем Тынным в четырех компаниях по возобновляемой энергетике.
Алексей Оржель, в то время руководивший Украинской ассоциацией возобновляемой энергетики, вспоминает диалог двух депутатов, свидетелем которого он был: «Вы уже себе «зеленку» построили, дайте и мне построить!»
«Мы с господином Стуреном подготовили еще в 2018 году большую презентацию о необходимости снижать тариф, – рассказывает Конеченков. – Представили ее комитету по топливу и энергетике, который возглавлял Александр Домбровский. Он с нами согласился, но не смог переломить лобби ни в комитете, ни в Раде». Карл Стурен – основатель компании Виндкрафт, управляющей шестью ветростанциями мощностью 335 МВт.
Трудно убеждать в чем-то людей, которые получают деньги за то, чтобы вас не понимать. Если в далеком 2011-м зеленые тарифы принесли своим бенефициарам 600 млн грн ($120 млн), то в 2018-м – уже 16,8 млрд ($618 млн).
«Некоторые владельцы ветровых электростанций при том тарифе и кредитных ставках 20% получали доходность на уровне 40%»,– говорит директор компании «Винд Фарм» Юрий Жабский. Сначала он проектировал и строил ветровые станции для ДТЭК, а потом запустил свою ВЭС. Юрий Кубрушко из Imepower оценивает доходность инвестиций в альтернативку в Украине скромнее – в диапазоне 15–25%. Это на 5–15 п.п. выше доходности аналогичных инвестиций в Германии.
Всего за один 2018 год установленные мощности в альтернативной энергетике выросли втрое – до 6,4 ГВт. Инвесторы торопились ввести свои станции в эксплуатацию, потому что с 2021-го правительство грозилось урезать зеленые тарифы, а для новых станций и вовсе их отменить.
Инфографика Леонид Лукашенко
Стабильно высокие тарифы и постоянно снижающаяся стоимость оборудования привели к пятикратному росту инвестиций в отрасль – с €0,765 млрд в 2018-м до €3,7 млрд в 2019-м, по данным Госэнергоэффективности. «У нас был утвержден Национальный план действий, где четко была прописана программа внедрения по всем возобновляемым источникам,– говорит Конеченков.– Согласно этому плану, ветер к 2020 году должен был достичь 2,2 ГВт, солнце – 2,3 ГВт». А тут перевыполнение плана за один год в полтора раза!
Энергосистема Украины оказалась не готова к бурному росту альтернативной энергетики. В конечном счете его финансировали атомщики, которые недополучали доход, и промышленные потребители, которые переплачивали за электроэнергию. Кому такое понравится?
«БУДЕТ ДЕФОЛТ»
Для рабочих Запорожского и Никопольского заводов ферросплавов июль и август 2019 года выдались жаркими.Они разбили палаточный городок под центральным офисом «Укрэнерго» – госкомпании, отвечающей за баланс и распределение электроэнергии. Рабочие стучали касками и требовали снизить тарифы. Руководитель «Укрэнерго» Всеволод Ковальчук встретился с директорами заводов и заверил их в том, что подавать электроэнергию дешевле не в его власти. Высокий тариф на распределение – это требование законодательства, все деньги идут на выплаты по зеленому тарифу.
Металлурги не согласились расплачиваться за прибыли инвесторов в альтернативной энергетике. Несколько исков, недели акций протеста не прошли даром: регулятор снизил тариф «Укрэнерго» на 20%.
Оржель вспоминает такой диалог депутатов: «Вы уже себе «зеленку» построили, дайте и мне построить!»
Бурное строительство солнечных и ветровых станций создало еще одну проблему. Альтернативные станции не могут покрывать пиковые нагрузки системы. В случае с зелеными станциями погрешность прогнозов производства доходит до 35%. Быстро увеличить выработку не могут и атомщики из-за неманевренности АЭС. Если в системе возникает дефицит электроэнергии, Укрэнерго, по старинке, велит угольным станциям резко увеличить мощность. Это ведет к парадоксальному результату: безудержное стимулирование альтернативной энергетики создает стабильный спрос на тепловую энергию. «Этой проблемы можно было избежать, если бы инвесторы помимо СЭС и ВЭС строили бы еще и аккумулирующие станции, которые можно использовать для быстрого покрытия пиковых нагрузок, – говорит Конеченков из Украинской ветроэнергетической ассоциации. – Но для этого необходимо наконец-то принять законодательство, которое бы регулировало строительство систем аккумулирования энергии».
Латать дыры пришлось уже новой власти. Все понимали, что тариф придется снижать. По расчетам Минэнерго выходило, что выплаты по зеленому тарифу в 2020 году достигнут 50 млрд грн, а в 2021-м – 60 млрд грн, что сопоставимо с суммами, которые получают от продажи электроэнергии атомные станции, обеспечивающие около 55% генерации в Украине.
Металлургов заставляют субсидировать альтернативную энергетику. Они против. Фото Getty Images
Оржель, который стал министром энергетики в правительстве Гончарука, осенью 2019-го прямо сказал инвесторам: «Будет дефолт, если мы не договоримся». «Многие восприняли это как шантаж»,– вспоминает Кубрушко. Выслушав жалобы инвесторов на тяжелую жизнь, обусловленную бездействием властей, Оржель обычно спрашивал: «И что вы предлагаете?» – чем доводил инвесторов до белого каления. «Эти люди приглашают в гости, но приходить нужно со своей едой и потом еще не забыть помыть посуду»,– передает один из участников тех совещаний слова Юара Викена, CEO норвежской энергетической компании NBT.
Меморандум с инвесторами 20 июля 2020 года подписывало уже правительство Шмыгаля. Договорились, что для действующих станций тарифы на солнце будут снижены на 15%, на ветер – на 7,5%. Дефолт был в самом разгаре. По данным государственного оператора «Гарантированный покупатель», невыплаты по зеленому тарифу за семь месяцев 2020 года достигли 18,2 млрд грн.
Они приглашают в гости, но приходить нужно со своей едой и потом еще не забыть помыть посуду
На следующий день Верховная Рада утвердила новый тариф. Для солнечных станций мощностью 1–75 МВт, которые будут вводиться в эксплуатацию с 1 апреля 2021 года, тариф урезали на 60%. Для более мощных СЭС 60-процентное снижение наступит на пять месяцев раньше.
Для тех, кто еще не приступал к строительству, Минэнерго устроит зеленые аукционы. Победят на них те, кто предложит самую низкую цену на электроэнергию. Если государство не расплатится с уже работающими компаниями, вряд ли будет много желающих податься на такие аукционы, полагает Кубрушко из Impower.
Энергетическая стратегия, утвержденная еще правительством Гройсмана, предполагает, что к 2035 году доля альтернативных источников достигнет в энергобалансе 25%. Украина идет с опережением графика.
Зеленая энергетика – не самостоятельная отрасль, а часть энергосистемы,– говорит основатель аналитического центра Clean Energy Lab Алексей Михайленко.– Глупо рассматривать ее отдельно, отсюда и трудности». Развивая альтернативную энергетику, Украина, по его мнению, совершила три системные ошибки: завысила тариф, слишком медленно его снижала и, наконец, не позаботилась о тормозах, по которым можно ударить, когда инвестиции в субсидируемую отрасль выходят изпод контроля.
Опубликовано в третьем номере журнала Forbes (сентябрь 2020)
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
