Бизнес Google в Украине идет в гору – с 2016 по 2019 годы выручка компании увеличилась с 1 до 3,5 млрд грн, а чистая прибыль перевалила за 350 млн грн, сообщает «Спарк-Интерфакс». В кризисном 2020 году доходы выросли минимум на 40%, говорит глава Google Украина Дмитрий Шоломко, 45, который стоит у руля местного подразделения с 2007 года. Среди его проектов «на стороне» – крафтовая пивоварня Rebrew.
Amazon інвестує мільярди доларів у ШІ, роботів та машинне навчання. Якими принципами й правилами керується компанія?
Дізнайтеся вже 22 листопада на Forbes Tech 2024. Купуйте квиток за посиланням!
Несмотря на финансовые успехи, сотрудников в украинском офисе всего несколько десятков. Сколько конкретно – не знает сам Шоломко. Он рассказал, как устроена кадровая политика компании, какой сервис приносит больше всего дохода и привезут ли в Украину смартфоны Google Pixel.
Как локдаун повлиял на рост количества бизнес-пользователей сервисов Google?
Прошлый год был одним из наиболее успешных по всем показателям. Но рост использования Google Classroom стоит особняком. Он даже попал в число самых частых запросов в Google за прошлый год. Мы подключили тысячи школ, и по использованию этого сервиса Украина вышла на первое место в Европе наряду с Польшей.
Остальные продукты тоже неплохо выросли, но рост облачных сервисов – это скорее глобальная тенденция, которая была и до пандемии. Это касается и виртуальной оплаты, и рекламных сервисов, потому что ритейл вынужден был меняться и уходить онлайн. Компании, которые в прошлом году разделяли маркетинг между разными каналами, в пандемию 100% продвижения вывели в интернет.
Не могу сказать, что мы очень рады. Это все-таки связано с пандемией, а не какими-то особыми достижениями c нашей стороны. Когда в мире большой шторм, нужно не радоваться успехам, а помочь этот шторм пережить.
На сколько и за счет чего росла выручка в 2020 году?
Выручка поднялась примерно на 40–45%. Но у нас в Украине вообще не было ситуации, чтобы у Google снижались доходы. Например, в 2019 году на рост доходов очень сильно повлияла доступность 3G и то, что смартфоны стали массовыми. В 2020 году, естественно, главным источником роста был ритейл.
Как в компании организовали удаленную работу?
У нас не было больших проблем, потому что процессы и раньше были построены на полу-удаленном режиме. Мы все время ездили по миру, не было особой привязки к офису.
С технической точки зрения вопросов не было. С точки зрения коммуникации и психологического здоровья людей – да, это вызвало проблемы, как у всех. Резкая смена графика и стиля жизни нас стороной не обошла.
Как новый режим работы сказался на вашей личной продуктивности?
Я интроверт, мне комфортно быть одному, работать в тишине. Я наиболее эффективен по вечерам, когда все спят. С точки зрения продуктивности я не почувствовал особой разницы. Гораздо удобней перемещаться между окнами в компьютере, чем между офисом и домом.
Вы продолжили найм в карантин?
Приостановили немного в начале карантина, когда было совсем неясно, что будет дальше, а потом все быстро возобновили.
У нас интересная ситуация с наймом. В Украине мы нанимаем сотрудников не только для киевского офиса, но и в другие страны. Разработчики, стажеры собеседуются здесь, а работать должны в США или Европе. Но в карантин они не могли никуда уехать, поэтому наш штат вырос в несколько раз. Надолго ли, не знаем.
Сколько сотрудников в украинском офисе?
Около 50, но точной цифры нет, потому что в Google нет системы центрального подчинения. В компании все очень горизонтально. Сотрудники, которые работают в украинском офисе, подчиняются мне чисто номинально.
Например, отдел коммуникаций подчиняется немецкому офису, маркетинг работает через Прагу, специалист по government relations и public policy отчитывается израильскому офису. Специалистами по облачным сервисам руководят из Румынии. Мой непосредственный руководитель находится в Польше.
В украинском офисе нет департамента, который бы мне полностью подчинялся, кроме команды, работающей с клиентами и партнерами по монетизации. Поэтому получается, что я несу ответственность за действия Google в стране, но не всегда могу управлять всеми сотрудниками.
Раньше я мог прийти в офис и увидеть незнакомого сотрудника, которого позавчера наняли на работу. Так работает Google во всем мире. В конце концов вся ответственность в итоге сходится на Сундаре [Пичаи – гендиректор Google. – Прим. ред.]. Понимаю, как ему тяжело.
Почему тогда в Украине нет большого офиса разработки? Компания видит какие-то риски?
Google очень мало внимания обращает на локальные риски. В компании есть правило централизации R&D. В больших центрах разработки или поддержки клиентов легче масштабировать команды и проекты, легче заменять ресурсы. Например, если в R&D-центре работает 25 человек, и пять человек болеет, то нагрузка на оставшихся будет колоссальной. А когда пять человек болеет в варшавском офисе, это вообще не проблема, потому что есть сотни человек, которые могут эту работу сделать.
Google централизует большие офисы по направлениям. В Варшаве занимаются развитием облачных сервисов, в Цюрихе – искусственным интеллектом и картами, в Израиле – геотехнологиями. Центральный офис поддержки – в Дублине.
Какие у Google требования к soft skills сотрудников?
У Google есть требования, с которым я лично абсолютно согласен. Нам нужны люди, которые увлечены не только работой, у которых есть убеждения, цели или хобби. Это позволяет им время от времени отключаться от рабочих процессов и продолжать быть эффективными.
Мы все здесь частично трудоголики. Но мне важно, чтобы человек, который приходит на собеседование, имел широкий кругозор, чтобы он понимал важность развития себя как личности, а не просто был готов сутками работать.
Мне важно, чтобы у человека было собственное мнение и он умел его высказывать. И обязательно, чтоб он был приятный в общении, – в коллектив нужно вписаться.
Как вы находите баланс между работой и жизнью?
Google – не единственное мое место работы. Я инвестирую в пивной завод и много помогаю команде там. Кроме того, состою в наблюдательном совете УкрСиббанка. Даже простое переключение между этими тремя сферами дает отдохнуть.
Дмитрий Шоломко: «Нам нужны люди, которые не увлечены работой, у которых есть убеждения, цели или хобби. Это позволяет им время от времени отключаться от рабочих процессов и продолжать быть эффективными». Фото Анна Наконечная
Во-вторых, переключать внимание на хобби – хороший способ. Раньше я много путешествовал, сейчас заменил поездки на кулинарию. Приготовление хлеба – отличный отдых, настоящая медитация.
И в-третьих, на выходных я просто отключаю все корпоративные коммуникации.
Украина и до пандемии держалась в топе стран по использованию бесконтактной оплаты по GPay. Почему у нас много платят смартфонами?
Во-первых, благодаря тому, что все участники процесса внедрения этого сервиса в Украине – и платежные системы, и банки – очень заинтересованы в таких решениях. Европейские страны с более консервативной банковской системой вроде Франции или Германии внедряют такие вещи гораздо медленней. У нас даже государственные банки очень быстро принимают решения.
Во-вторых, нам удалось быстро заручиться поддержкой других игроков – метрополитена, коммунальных предприятий вроде Yasno, «Новой почты», кинотеатров, мобильных операторов. В смысле интеграции таких сервисов Украина более прогрессивная страна, чем развитые рынки.
Появится ли в Украине официальное «железо» от Google – смартфоны Pixel, устройства умного дома?
У Google нет экспертизы по работе с дистрибуцией. Есть команды, которые занимаются этим на очень больших рынках типа США. А на небольших рынках за пределами Америки компания, как правило, заключает контракты с вендорами или дистрибьюторскими сетями.
Очень многим вендорам тяжело заходить в Украину, потому что процедуры легализации и сертификации оборудования остаются довольно старыми и сложными, а доход от потенциальных продаж невелик. Поэтому вендорам это мало интересно. Мы в свою очередь никак на них не можем влиять.
Это вообще главная проблема развития Google в Украине. Наша страна не синхронизирована с миром в плане законодательства. Любой запуск продукта требует отдельной юридической проверки, даже если все проверки уже проведены в других странах. Многое не получается запускать, потому что это идет вразрез с украинским законодательством.
У нас есть сервис приема платежей постоплаты, который мы не можем запустить уже семь лет из-за того, что локальная бухгалтерская система не соответствует тому, как работает наш биллинг. Чтобы его переписать, нужны годы.
Google запускает много продуктов и быстро их сворачивает. Вам не мешает такой подход?
Наоборот. Одна из самых больших побед за последнее время – это то, что большинство продуктов Google в Украине запускается если не в первой, то во второй волне. Мы были в первых рядах по запуску многих сервисов – и YouTube Premium, и GPay.
С другой стороны, иногда нужно много времени, чтобы локализовать сервис по языку и правилам для Украины, и тогда эта стратегия быстрого запуска и закрытия ведет к тому, что мы даже не успеваем увидеть продукт.
Есть ли продукты, о закрытии которых вы жалеете?
Наверное, это Google Play Music, хотя сейчас уже YouTube Music его полностью заменил. Мы начали тестировать YouTube Music за полтора года до того, как его заменили. Я тогда ужаснулся – настолько это был неудобный сервис. Мы дали много фидбеков разработчикам, и сейчас это вполне приличный продукт.
Что вы думаете о предложениях обложить Google и YouTube НДС в Украине?
Мы работаем в законодательном поле той страны, в которой находимся.
Если принимаются законы, которые могут остановить наш бизнес, мы можем вмешаться. Но инициативы, связанные с налогообложением, – не то поле, где мы будем высказывать свое мнение. Это не наша экспертиза. Примут закон – будем платить.
Будет ли Google зарабатывать на подписках в Украине больше, чем на рекламе?
Реклама всегда будет оставаться большей частью бизнеса. Это B2B-сегмент, а он всегда больше B2C. В бизнес-сегменте большая ставка сделана на облачные сервисы, а они будут расти очень сильно. Подписки же просто дополняют экосистему.
Я думаю, что украинцы хотели бы платить за сервисы. Просто на рынке мало компаний, которые предоставляют им такую возможность. Еще несколько лет назад не было возможности купить тут ничего официально. Стриминг Google Play Music был одной из первых подписок, которую можно было оплачивать в гривнах. По тому же пути пошли Netflix и Apple. Сейчас мы видим огромный подъем платформ, которые дистрибутируют контент, – типа Megogo или oll.tv.
Именно они, а не YouTube, стали прямыми конкурентами телевидения. Люди готовы за это платить, главное – дать им такую возможность. В Украине сейчас больше подписчиков YouTube Premium, чем в Германии.
Что вы думаете про конкуренцию со стороны нишевых игроков? Zoom на поле видеозвонков или же Viber на поле мессенджеров?
Google – экосистемная компания. Конкурентная борьба происходит именно между экосистемами, а не между нишевыми игроками. Посмотрите на Amazon. Они начинали с книг, а теперь это и ритейл, и платежные инструменты, и логистика, и продуктовые сети. Google смотрит на Amazon, Facebook, Microsoft и Apple. Но я бы не сказал, что опасается.
Нишевые игроки важны, они появляются часто, а потом кто-то из больших компаний их покупает, и снова появляется что-то новое.
Я очень рад, что Zoom конкурирует с Google Classroom. У пользователя всегда есть выбор.
Forbes публикует сокращенную и отредактированную для ясности версию интервью.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
