В Беларуси уже налицо все признаки экономического кризиса. Новые ограничения США и ЕС повлияют на белорусскую экономику гораздо существеннее, чем любые прошлые санкции
Беларуская экономика привычна к санкционному давлению. После того как тысячи беларусов были избиты и репрессированы во время протестов в 2020-м, Запад ограничился индивидуальными санкциями и точечными санкциями против нескольких предприятий.
Посадка самолета Ryanair и рукотворный миграционный кризис заставили ЕС усилить давление – впервые к Беларуси были применены секторальные санкции, запрещающие любые операции с белорусскими нефтепродуктами и калием.
Однако секторальные санкции были, по задумке, дырявыми (не включали самый важный тип калийных удобрений), и с отложенным эффектом – действовали только на новые контракты. В итоге калийные удобрения продолжали экспортироваться через европейские порты, пока небольшая Литва не нашла в себе политической воли перекрыть транзит.
Однако то, что происходит с экономическим давлением сегодня, повлияет на белорусскую экономику гораздо более существенно, чем любые прошлые санкции.
Беларусь, в отличие от России, – малая открытая экономика. Даже в ковидный 2020-й коэффициент открытости (отношение объема торговли к ВВП) составлял 120%, а значит и экспорт, и импорт являются критически важными. Основными торговыми партнерами для Беларуси являются Россия, ЕС, Китай и Украина, при этом в Россию направляется 41,4% экспорта, в ЕС – 25%, а в Украину 13% (по данным за 10 месяцев 2021 года).
Важным компонентом является экспорт калийных удобрений, который направляется в Китай, Бразилию и Индию, при этом 90% экспорта шло через литовский порт Клайпеда. Экспорт Беларуси в ЕС довольно примитивен по структуре: если в Россию Беларусь экспортирует машиностроение, транспортные средства, продукты пищевой и легкой промышленности, экспорт в ЕС преимущественно состоит из нефтепродуктов, удобрений, металлов, резины и древесины.
Новые санкции ЕС, введенные после начала войны, существенно ужесточают прежние ограничения на торговлю нефтепродуктами и калием (теперь они не относятся только к новым контрактам) и добавляют ограничения на белорусские металлы, древесину, резину и цемент.
Расширенные санкции затрагивают до 70% белорусского экспорта в ЕС и могут обойтись в 6–8% белорусского ВВП.
Расширяются также и финансовые санкции, как прямые, так и косвенные. Некоторые белорусские банки являются дочками подсанкционных российских банков и попали под блокирующие санкции США. Большинство белорусских банков уже вводят ограничения на обмен и съем валют с карт, потребительское кредитование. Некоторые вынуждены приостановить расчеты своими картами зарубежом.
Угроза отключения некоторых банков от SWIFT на фоне низкого доверия белорусов к банковской системе сама по себе может привести к банковскому кризису.
Учитывая большую валютную закредитованность крупных беларуских госпредприятий, банковский кризис может с легкостью превратиться в долговой, и белорусам, возможно, придется столкнуться с конвертацией валютных вкладов.
Новый виток экономического противостояния, похоже, может стать последней каплей для белорусского IT-сектора. Несмотря на прогнозы, значительной релокации айтишников в результате репрессий 2020–2021 годов не произошло, по различным оценкам, выехали от 5% до 10% разработчиков.
Однако теперь, перед угрозой масштабного отключения сервисов и финансовых услуг, IT-компании массово вывозят сотрудников. Цены на авиабилеты по тем немногим направлениям, что все еще доступны Белавиа, взлетели до космических значений, а в Минске закончились ветеринарные чипы, которые требуются для вывоза домашних животных.
В прошлом Беларусь полагалась на помощь России для обхода санкций или для смягчения эффекта через финансовую поддержку, однако на этот раз все не так. Скорее наоборот, влияние западных санкций на экономику России – еще один шок для Беларуси, возможно, более значительный, чем санкции на саму Беларусь.
Экономика Беларуси сильно зависит от российской, и российский рынок является доминирующим для многих госпредприятий. Когда российская экономика в 2015 году сократилась на 2% , беларуская вслед за ней сократилась еще больше: на 3,9% в 2015-м и 2,6% в 2016 году. Теперь многие прогнозируют падение российского ВВП на 10–15% только в этом году – это означает катастрофическое падение спроса на белорусский машиностроительный экспорт, который является инвестиционным и чувствительным к кризисам.
Потери беларуского ВВП в таком случае могут достичь и 10%. Отдельно стоит отметить и потерю украинского рынка, на который как раз планировалось перенаправить экспорт из ЕС – те же нефтепродукты и удобрения.
Ожидать существенной финансовой поддержки из России тоже не приходится – в условиях экономического кризиса и заморозки резервов вряд ли найдутся лишние пару миллиардов. Хотя Россия, наверняка, продолжит рефинансировать внешний долг Беларуси (он в основном перед РФ), эта поддержка вряд ли будет достаточно существенной.
Беларуси, возможно, придется объявить дефолт по еврооблигациям перед следующей крупной выплатой, которая запланирована на начало 2023-го.
В Беларуси уже налицо все признаки экономического кризиса. Курс белорусского рубля за последнюю неделю упал с 2,6 до 3,2 рублей за доллар несмотря на все административные ограничения. В банкоматах нет наличных, снятие валюты в банках ограничено. Кто может, старается выехать из страны до того, как опустится железный занавес. Белорусская экономика на всех парах несется к коллапсу вслед за российской, и если ситуация законсервируется, потери ВВП могут легко перейти в двухзначную зону уже в этом году.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
