В команде министра цифровой трансформации Михаила Федорова около 250 человек. С первого дня войны они защищают Украину на цифровом фронте: запускают цифровые услуги, призывают компании выйти с российского рынка и договариваются с Илоном Маском о поставках терминалов Starlink. В интервью Forbes Федоров рассказал, как выглядит работа министерства инноваций изнутри. Публикуем сокращенную и отредактированную для ясности версию
Оформлюйте передплату на 6 номерів Forbes Ukraine зі змістовними матеріалами, рейтингами та аналітикою, тепер зі знижкою 50%.
До войны Минцифра строила «государство в смартфоне». Какая сейчас задача?
Оно остается неизменным – построить самое удобное цифровое государство. Это актуально, потому что проблем у украинцев становится больше, нужно адаптировать цифровые государственные сервисы под военные условия. Наша команда работает 24/7 и решает проблемы еще более оперативно, чем до вторжения.
Как изменилась работа министерства после вторжения?
В день вторжения важнее всего было сделать так, чтобы вся команда была в безопасности. Чтобы никто не паниковал, мы пытались объяснить, как будут выглядеть следующие дни и недели. Нам понадобилось меньше суток, чтобы решить организационные вопросы и начать снова работать.
В приоритете была безопасность инфраструктуры, реестров, данных. Мы начали работать над их защитой еще до войны и закончили все задачи в первые дни вторжения. Сейчас все данные в безопасности – есть бекапы, реестры работают в активном режиме из безопасных мест.
Был ли план на случай войны?
С точки зрения организации и логистики людей и информационных систем, мы были готовы – действовали быстро, хаоса не было. Однако никто не может полностью подготовиться к таким действиям и эмоциональному состоянию.
Помогло то, что до этого у нас и так было много проблем, кибератак – мы привыкли работать в этом режиме и быстро адаптировались.
Почему стали писать тех-компаниям?
Мы видели, что мир быстро отреагировал на вторжение России в Украину, ввел санкции, поэтому решили, что нужно общаться с нашими компаниями-партнерами по технологическим санкциям.
Эта идея была на поверхности, потому что будущее за цифровой экономикой, и чем быстрее компании типа Apple, Google, Meta уйдут из РФ, тем больше это отбросит развитие ее экономики.
Сложно ли убедить тех-компании выйти из РФ?
В 90% случаев коммуникация с этими компаниями ведется не через Twitter, а во время встреч в Zoom, через электронные письма, общение с менеджментом и сотрудниками. Это большая организационная работа.
У нас есть отдельная команда, занимающаяся цифровой блокадой сервисов в РФ, есть даже центры, которые анализируют, насколько цифровые санкции влияют на россиян и как они пытаются их обойти.
Также запустили отдельную CRM-систему, где мы фиксируем статус всех тех-компаний и что нужно сделать, чтобы они вышли из РФ.
Мы просто так не отступим и будем делать все, чтобы компании действительно перестали там работать.
Как влияют тех-санкции на Россию?
Главная задача «цифровой блокады» – поощрить активных людей в России – создающих цифровую экономику – покинуть страну или выйти на протест. Или написать пост о том, что все, что говорит Россия, – это фейк и пропаганда, что она сама напала на Украину и начала здесь войну.
Мы анализируем реакции тех-специалистов и IT-компаний и видим, что наша стратегия работает и дает результат.
К примеру, мы долго пытались достичь того, чтобы Visa i Mastercard перестали работать в России. К ним обращались и президент, и министр иностранных дел, и премьер-министр, и Нацбанк.
Ограничение их деятельности повлияло на потребительское поведение россиян. Им неловко. Их карта «Мир» работает «через одно место», как и все российские продукты, которыми они пытаются заменить мировые решения.
Мы видим, как россияне пытаются выводить деньги через криптобиржи или платежные сервисы, но мы догоняем их и там.
Скоро запустим сайт, посвященный цифровой блокаде – добавим туда все компании, их статус, наши письма, этапы коммуникации, чтобы любая организация могла сделать то же самое.
Для чего нам это? Потому что будущее – за технологическими компаниями, за инженерами, за специалистами, развивающими цифровую экономику. А они не могут работать, если в стране нет для этого условий: когда они не могут купить себе MacBook, лицензию на Windows, нарисовать дизайн в Figma или получить на фрилансе деньги через PayPal или Payoneer.
IT-специалисты либо будут покидать Россию, либо будут спрашивать руководство, зачем оно их убивает.
Кто принимает решение о блокировке тех-сервисов?
Мы автономны в принятии решений. Задача каждого министерства в рамках его политики – делать все, чтобы победить.
Все пытаются наложить санкции на тех, кто публично не поддерживает прекращение войны в Украине.
О чем говорите с Зеленским, когда появляется возможность?
Мы не рефлексируем относительно проектов, которые уже запущены. Каждая наша с ним встреча – это обсуждение новых задач, потому что их слишком много.
Дальше Минцифры самостоятельно отслеживает результаты.
Как договаривались с Илоном Маском?
Одним из наших приоритетов был стабильный интернет, поэтому мы обратились к Илону Маску касательно Starlink.
Что интересно, за день до вторжения у нас была встреча с европейским офисом Starlink, и мы хотели за несколько дней в быстром темпе предоставить все лицензии, чтобы спутники заработали в Украине и у нас был безопасный интернет.
Кроме этого, мы продолжаем получать от Илона Маска солнечные батареи, чтобы заряжать Starlink, а также оборудование, упрощающее работу спутников с разными сетями. Мы также продолжаем получать новые партии Starlink.
Безопасно ли использовать Starlink в зоне военных действий? Существует мнение , что такое оборудование широко «излучает» сигнал, поэтому становится легкой целью для наведения вражеских ударов.
Мы общаемся с профильными органами, отвечающими за безопасность, и от них нет таких предупреждений.
Каков секрет успеха Минцифры?
Менеджмент. Нас спасают спокойные, взвешенные системные менеджеры в команде, которые работают без негативных эмоций и страха. Они быстро выполняют задания, даже лучше, чем прежде.
Это важно, ведь я вижу, что некоторый бизнес прервал работу, потому что сотрудники испугались, ими овладели эмоции.
У нас все системно, все на местах, все выполняют работу, которую нужно выполнять.
Менеджмент – наш главный актив.
Коммуникация с бизнесом. Мы всегда опирались на мнение IT-компаний, делали все, чтобы они больше работали в Украине, больше зарабатывали. Сейчас мы чувствуем обратную связь.
Они нас уважают, помогают, организуют проекты, о которых мы просим. Мы чувствуем себя частью большой команды «Украина».
Другие составляющие успеха : скорость и идеологическая поддержка – у нас все системно «горят».
Как вы пытаетесь «нормализовать» жизнь во время войны?
Не могу сфокусироваться на чтении или просмотре чего-либо, потому что потребляю слишком много аналитического контента каждый день. Не могу отвлечься.
Если получится поспать 4-5 часов в сутки – это хорошо. Немного возвращаю спорт, чтобы была энергия. Без спорта не может быть энергии.
Мы начали работать нон-стоп. Сейчас не может идти речи о нормальной жизни – у меня как министра точно.
Михаил Федоров, министр цифровой трансформации
Как работают IT-бизнесы?
Многие IT-компании продолжают подавать заявки в «Дія City». По состоянию на 22 марта резидентами стали 127 компаний. Однако сейчас IT-бизнесу главное адаптироваться к работе в новых условиях. Мы следим за этим – проводим опрос, смотрим, какая ситуация с клиентами, с самочувствием сотрудников, кому нужен лучше интернет.
Мы планируем даже запустить обучение для «свичеров», когда государство будет платить за людей, желающих сменить свою профессию на IT. С новыми знаниями они смогут реализовывать себя в Украине после победы.
Каким будет украинское IT после войны?
Для нас откроется новое окно возможностей. Сейчас украинцев идентифицируют как смелую нацию свободных людей, умеющих работать в таких критических условиях.
Ведь наши IT-специалисты продолжают выполнять важные проекты для мировых брендов – они никого не подвели, не перестали выполнять заказы и не нарушили дедлайны.
Больше мировых брендов будут доверять украинцам: если они могут работать под обстрелами и сиренами, то в мирных условиях смогут делать еще больше.
Мы уже это видим: PayPal i Revolut запустили сервисы для украинцев, мы общаемся с другими компаниями, с которыми воевали многие годы, призывая зайти в Украину.
Как иностранные компании не хотят уходить из России?
До сих пор в нашем фокусе SAP. Она продолжает обеспечивать деятельность Газпрома и Сбербанка, а также других компаний, уплачивающих большие налоги в РФ и таким образом финансирующие убийство украинцев.
Мы будем делать все, чтобы SAP ушла из России. Это же касается и CloudFlare, и китайской компании UniPay, которая пытается обходить блокировку Visa и Mastercard.
Как работает украинская интернет-инфраструктура?
Проблемы возникают там, где ведутся активные боевые действия, но наши компании – это герои, они быстро восстанавливают связь и сейчас нет критических проблем.
Хорошо, когда мы выбирали, как покрывать страну фиксированным интернетом, то решили сделать свободный рынок, когда маленькие провайдеры могут конкурировать между собой. А нас убеждали отдать монополисту право проводить интернет в каждый городок.
Всего в Украине более 5000 интернет-провайдеров, но основных около 100. Поэтому не будет такой ситуации, когда захватили одного провайдера и заблокировали связь. Нас спасает децентрализация.
К тому же у нас тысячи терминалов Starlink и мы на пути к тому, чтобы стать страной с их наибольшим количеством.
Провайдеры мобильного интернета – Kyivstar, Vodafone, lifecell – тоже быстро реагируют на проблемы.
Я горжусь нашей сферой телекоммуникаций – это отдельный фронт, там умирают люди, но они работают, чтобы Украина была на связи.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
