Что скажет Владимир Зеленский, очутившись перед Путиным? И на какие условия он готов пойти ради мира? Forbes сделал кратчайшее изложение интервью президента The Economist
⚡️Даруємо 700 грн знижки на річну підписку на сайт Forbes. Діє з промокодом 700 до 28.04 Оформлюйте зараз за цим посиланням
Когда началась война, я был дома в Киеве с женой и детьми, было 4:50 утра. Дети меня разбудили и сказали, что были сильнейшие взрывы. Через несколько минут я получил сигнал, что идет ракетный обстрел. Мы понимали, что россияне могут напасть, но не понимали масштабов.
Первое, что сделали – ввели чрезвычайное положение, а через несколько дней объявили военное положение. Мы верим в победу, потому что это наш дом, наша земля, наша независимость. Это только вопрос времени.
Я не знаю, сколько будет длиться война, но мы будем сражаться за каждый наш город. Моя задача – сделать так, чтобы люди знали, как действовать, быть примером. Мое решение остаться в Киеве дало людям сигнал о том, как все мы должны реагировать на войну. Это сигнал, что война закончится тем, что мы будем стоять до конца.
Трансформация телезвезды в Черчилля 21-го века
Я изменился еще после выборов, так как хотели люди. Они видели мою честную позицию по всем вопросам.
Мой отец говорит: если не знаешь, как что-то сделать – просто будь честен, будь собой. Возможно, когда покажешь свои слабости, что не всегда силен и порой даже ленив, люди полюбят тебя больше. Главное – не пытаться казаться лучше, чем есть на самом деле.
Никто из нас не был готов к войне, пока она не началась. Трудно представить, как управлять страной во время войны, поэтому мои критики не знают, о чем говорят.
Иногда мне кажется, что политики живут в информационном вакууме, как Путин. Я не могу описать все, что с ним происходит, потому что не знаю, с кем он разговаривает и как часто. Он не может до сих пор не понимать, что происходит снаружи. Я очень открыт к людям, но даже у меня не всегда есть полная информация о ситуации.
Макрон боится Путина? А другие страны
Нам многое нужно, чтобы выстоять. Однако самое главное – чтобы другие страны поставили себя на наше место и действовали на опережение, а не после того, как ситуация усложнится. Имею в виду санкции. Уверен, если бы раньше были введены более жесткие санкции, полномасштабного российского нападения не было бы.
Когда стал президентом, понял, почему некоторые вещи происходят определенным образом, и пытался быть честным со многими мировыми лидерами, в том числе российскими. Хотел, чтобы все поняли, что украинцы – такие же люди, как и в США, и в ЕС, и в России. Дело не в том, у кого больше оружия или больше денег, газа или нефти. Это о людях. Люди – лидеры своих стран, а не политики, кое-кто из которых настоящие неудачники.
Происходящее сейчас – это не только об Украине, это обо всем мире. Я не герой, я просто хотел изменить отношение мира к Украине.
Президент Франции Эммануэль Макрон отказался предоставлять Украине наступательное оружие. Для него это красная черта, потому что он боится России. Премьер-министр Британии Борис Джонсон, напротив, активно помогающий лидер. Великобритания на нашей стороне и не пытается балансировать.
Немцы пытаются держать баланс. У них долгие отношения с Россией, и они смотрят на ситуацию сквозь призму экономики. Они пытаются приспособиться к ситуации и смотрят, как ситуация повлияет на их собственную страну.
Германия наиболее прагматичная страна среди тех, которые реально могут помочь. Думаю, немцы сегодня совершают ошибку, они часто совершают ошибки.
В мире разные позиции относительно войны в Украине:
- На Западе есть те, кто не против длительной войны, потому что это истощит Россию. Даже если это будет означать гибель Украины и украинцев.
- Для других было бы лучше, если бы война закончилась быстро, потому что российский рынок велик, и если он страдает, страдает и экономика.
- Есть страны, признающие нацизм в России и желающие, чтобы Украина непременно победила.
- Есть меньшие страны, которые полностью поддерживают нас, но это более либеральные государства, которые занимаются гуманитарными вопросами. Они хотят, чтобы война любой ценой быстро закончилась, потому что ставят человеческую жизнь на первое место.
США тоже помогают, они подтолкнули многие страны помочь нам, но немного медленнее, чем нам требовалось.
Трудно сказать, как изменились отношения с Джо Байденом, когда началась война. В США есть разные центры силы. Конгресс и Сенат, например, поддерживают Украину. Некоторые процессы двигаются быстро, а другие тормозятся из-за бытовых проблем внутри США. Байден сейчас более склонен рассматривать Украину как субъект политической деятельности, чем раньше.
Больше остальной помощи нам нужны самолеты, танки и бронетехника. У нас нет их столько, сколько нужно. Мы многое отнимаем у русских, они боятся наших солдат и бегут. Вчера, кажется, мы захватили 12 или 17 танков.
У русских тысячи военных машин, и они едут, едут и едут. Есть такие города, где танков так много, что они стоят в пробках. У Украины еще не заканчиваются танки, но их становится все меньше, потому что нам их никто не продает. Для нас это большая проблема.
Мы уже предоставили список военной техники, которую ищем. Знаем, чего хотим и где оно находится. Советская техника доступна, все владеющие ею страны получили наши письма. Теперь все зависит от воли этих стран и США, НАТО. Многие из этих стран, особенно европейские, говорят, что им нужно разрешение НАТО.
Что скажет Зеленский, очутившись перед Путиным
Не знаю, возможен ли продолжительный мир с Владимиром Путиным в Кремле. Не знаю, знает ли даже Путин ответ на этот вопрос. Многие факторы будут влиять на его решение. Стабильность в регионах, где находится Россия, играет определенную роль и повлияет на его решение.
Как изменятся отношения между Россией и Украиной? У меня нет на это ответа. Это большая проблема.
Я многое хотел бы сказать Путину во время встречи с глазу на глаз. Мы должны говорить, говорить о конкретных вещах, о конкретных месяцах, годах; возможно, что-то решить сейчас; если сразу не найдем ответа, нужно договориться не ссориться. Это моя философия. Но мы не можем идти на компромисс по всему. Все должны понимать, что Украина наша земля.
Не думаю, что Путин видит Украину так же, как мы. Для него Украина – часть его мира, его мировоззрения, но его представление не соответствует тому, что произошло за последние 30 лет.
Путин был в бункере не две недели, не шесть месяцев – он там был где-то два десятилетия. Не буквально, а в том смысле, что он жил в информационной изоляции. И Украина, пока он был в этом бункере, существенно изменилась.
Как достичь мира и спасти территорию
Что такое победа для украинцев? Это спасти как можно больше жизней, без этого ничего не будет иметь смысла. Наша земля важна, да, но в конечном счете это просто территория.
Спасти людей, не отказываясь от территории, – это кажется непосильной задачей. Это сложный выбор, он сам по себе не всегда хороший или плохой. Главное – сделать этот выбор вместе с людьми.
Только посмотрите на людей в Херсоне, которые голыми руками останавливали танки. Они делали это по собственному желанию. Я не мог приказать им этого не делать или, наоборот, бросаться под танк. Я с этими людьми останусь до конца.
Что касается компромиссов, которые могут угрожать распаду страны, которые Путин требует в форме ультиматума – мы их никогда не примем. Никогда.
Я думаю, что мы побеждаем. Военная ситуация сложна, но мы отражаем атаки.
Захватчики даже не оплакивают свои потери. Этого я вообще не понимаю. За месяц было убито около 15 000 русских солдат. Война в Украине длится восемь лет. За это время мы также лишились 15 000 жизней. А Россия столько потеряла за месяц. Путин бросает солдат, как поленья в печь. И они их даже не хоронят. Их трупы оставляют на улицах. В нескольких городах наши солдаты говорят, что из-за смрада невозможно дышать. Это вонь гнилой плоти, кошмар.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
