30 лет украинского бизнеса. Какими мы были, как стали теми, кто мы есть, — Forbes рассказывает о том, как из руин советского строя прорастали инициатива, изобретательность, деловая хватка украинских предпринимателей. Один год — одна история, один урок. 1993 год
Оформлюйте передплату на 6 номерів Forbes Ukraine зі змістовними інтерв’ю, рейтингами та аналітикою, тепер зі знижкою 50%.
Дело было в Мелитополе. Начинающий бизнесмен Василий Хмельницкий отгрузил на местную нефтебазу 5000 т бензина и стал ждать оплаты. Прошло полгода. «Если бы с нами рассчитались сразу, я бы купил 100 машин, – вспоминает он. – А так хватило на одну». Покупатель, думает Хмельницкий, не собирался его обманывать, просто не продал товар сразу, а карбованец за это время в 100 раз обесценился.
Типичная история для эпохи галопирующего роста цен, переходящего в гиперинфляцию. В 1993 году экономика упала на 14,2%, а цены выросли на 10 155%.
Главной причиной гиперинфляции в Украине было отсутствие реформ. Украинская элита не разбиралась в экономике, но ей точно не нравилась «шоковая терапия», которую для устранения экономических перекосов реформаторы применили сначала в Польше, а потом и в России. Экономическая политика на том этапе сводилась к «массированным рублевым кредитам и бюджетным субсидиям для экономики и сельского хозяйства, в то время как правительство пыталось ограничить продажи с помощью нормирования и регулирования цен, а экспорт – путем административных ограничений», рассказывает экономист Андерс Аслунд в книге «Как Украина построила демократию и рыночную экономику».
Президент Кравчук занимался национальным строительством и эффективно лавировал на международной арене, но экономические реформы точно не были его коньком. Леонид Кучма, ставший премьер-министром осенью 1992 года, впервые привлек на ответственные посты в правительство реформаторов (Виктор Пинзеник стал вице-премьером по экономическим реформам, Роман Шпек возглавил Министерство экономики, а Виктор Ющенко – НБУ). Но преодолеть антиреформаторский консенсус им не удалось, и в сентябре 1993-го Кучма ушел в отставку.
Отсутствие реформ парламент, которому де-факто подчинялся центральный банк, заменял печатанием денег. «Национальный банк занимался прямым финансированием бюджетного дефицита, который составлял около 30% [ВВП]», – вспоминал экономист Анатолий Гальчинский, бывший в 1993-м членом социально-экономического совета при президенте Украины. По оценке Аслунда, в 1992 году чистые госкредиты предприятиям составили 65% ВВП, в 1993-м – 47%. Ставки по таким кредитам были символические: например, аграрии, которым президент Кравчук летом 1993 года открыл безлимитную кредитную линию, должны были платить по ней 30% годовых (при инфляции 10 155%).
Женщина работает на сборочном конвейере на заводе Tampax в Борисполе, 1993. Фото Getty Images
Бюджетный дефицит подпитывался настроениями директорского лобби. Для руководителей, привыкших к госзаказу, новая реальность оказалась слишком сложной. Расстройство денежного обращения влекло за собой появление бартера и всевозможных денежных суррогатов. Даже зарплату многие предприятия стали выдавать «натурой». «Когда я ехал и видел у обочины людей, которые продают шины, понимал: проезжаем Белую Церковь, потому что работникам белоцерковского шинного завода выдавали зарплату продукцией», – вспоминает основатель банка INKO Петр Мирошников свои поездки из Киева в Одессу. Когда у обочин появлялись люди с мешками, присыпанными белой пылью, это было село Гребинки, где находился сахарный завод.
По сравнению со стремительно обесценивающимися дензнаками шины и сахар были еще не худшим видом заработка. В январе 1993-го хлеб стоил в среднем 33 купоно-карбованца. К декабрю он подорожал до 2000 карбованцев. Цены на свинину за год выросли с 825 до 53 911 карбованцев за килограмм, десяток яиц подорожал почти в 100 раз – с 344 до 33 037 карбованцев. Покупательная способность украинцев не поспевала за инфляцией. Средняя зарплата, составлявшая в 1992 году 5832 карбованца, в 1993-м выросла до 153 633 карбованцев – в 26 раз.
Резко вырос и курс доллара. «На черном рынке Харькова доллар 1 января 1993 года покупали за 1000–1100 карбованцев, продавали за 1150–1200, – констатировал «Интерфакс». – По сравнению с 26 декабря 1992 года, курс доллара вырос в 1,5 раза». Причина – обесценивание карбованца и рост потребительских цен. «Мне тогда казалось нормальным, что утром в кармане $100, а к вечеру уже $90», – вспоминает основатель сети «Алло» Дмитрий Деревицкий, который тогда торговал сигаретами, шоколадками и кофе в родном Днепропетровске. Когда он поехал в отпуск в Крым, для транспортировки денег взял не портмоне, а рюкзак.
Победить гиперинфляцию Украина смогла только при президентстве Кучмы. В 1994 году новое правительство подписало первое соглашение с МВФ, и в 1996-м рост потребительских цен впервые после распада СССР измерялся двухзначным, а не многозначным числом (39,7%).
Эпоха гигантских субсидий и госкредитов оставила после себя руины. Вызванный отсутствием реформ спад производства был таким глубоким, словно страна подверглась страшному вражескому нашествию, констатирует финский экономист Пекка Сутела.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
