Новый СЕО «Привата» вплотную займется подготовкой банка к приватизации: у него будет новая операционная модель, корпоративная культура и формализация процессов
Выходцу из украинского Райффайзен Банка Герхарду Бьошу, который возглавил ПриватБанк в июне 2021 года, досталось неплохое наследство. Крупнейший банк Украины занял первое место в рейтинге комфортности банков, составленном Forbes.
Перед Бьошем, 64, две серьезные задачи. Первая – сохранить лидерство. Вторая – подготовить банк к успешной приватизации. Критерий успеха? Вернуть как можно больше денег налогоплательщиков. После национализации правительство влило в капитал банка 155 млрд грн. Теперь оно хотело бы выручить за него около 80 млрд грн.
Первое интервью Бьоша на новой должности сокращено и отредактировано для ясности.
Как вы возглавили ПриватБанк – вам предложили участвовать в конкурсе или это было самостоятельное решение? Какова личная мотивация? И был ли некоторый шок после европейской структуры?
Участие в конкурсе было моей собственной инициативой. Это самый интересный проект по трансформации банка не только в Украине, но и в Европе. Когда открылась возможность, и я просто не смог устоять. Это очень важный проект для страны и невероятно интересный вызов для каждого менеджера. Шока не было, настроение боевое.
Я испытал шок, когда приехал в Украину пятнадцать лет назад. В 2006 году, два года спустя после Оранжевой революции. Я не ожидал такого положения вещей. В то же время я обустроился очень быстро и был впечатлен скоростью изменений. Обрел замечательных коллег, всегда находивших решения проблем, иногда неожиданные. Я горжусь достижениями нашей команды на прежней работе.
Петр Крумханзл столкнулся с нападками в первые дни после назначения. У вас уже есть подобный опыт?
Пока нет. Я в ожидании (улыбаясь). Были какие-то публикации в процессе назначения. И в какой-то момент этот процесс был заморожен. Но меня приняли хорошо. Я продолжаю изучать организацию, путешествую по регионам. Но пока не сталкивался с негативом ни в банке, ни с внешней стороны.
Какой стиль руководства вы предпочитаете – демократичный или авторитарный?
Я использую разные стили. В ПриватБанке, и вообще в наше время, авторитарный стиль не будет работать. Но демократичность – не единственная альтернатива авторитарному стилю.
Моя миссия – помогать коллегам быть успешными в выполнении планов.
Какие отличительные черты в банке вы увидели как европейский менеджер?
Банк в необычной ситуации после национализации. В части операционного бизнеса существенных отличий нет. ПриватБанк был сфокусирован на клиентах и продолжает таким оставаться. Банк устойчивый, таким и останется.
Надо учитывать, что ПриватБанк – крупнейший банк. По сравнению с конкурентами у него больше персонала, клиентов, отделений. Организация более сложная. Технологически, ПриватБанк – наиболее продвинутый по сравнению с большинством конкурентов и продолжает развиваться. По сравнению с необанками, даже с успешными, это большой супермаркет.
Каковы ключевые задачи СЕО крупнейшего банка на ближайший год?
Мы начнем имплементацию стратегии и новой операционной модели. Это долгосрочные задачи, и в этом году мы их не завершим.
Будем работать над корпоративной культурой. Внутренние традиции банка изменятся в соответствии с новыми правилами корпоративной ответственности. Операционное управление банком будет формализовано. Это большой симфонический оркестр из 21 000 человек. Нельзя фокусироваться только на пианисте или трубаче – все должны работать сообща.
Планируете ли реорганизацию процессов и команды?
Технологии – мощный драйвер успеха. Технические возможности банка продолжат развиваться. Банк намерен активнее использовать Big Data для продвижения своих сервисов. Но и конкуренты будут это делать. Технологии – приоритет для всех банков, но пока мы не видим, кто может доминировать, кроме нас, по технологичности.
Команда в банке очень сильная. После национализации часть людей ушла, зато ПриватБанк впервые в своей истории привлек топ-менеджеров с рынка. До этого он был закрытой организацией. В этом смысле он стал более нормальным банком.
По опыту кризисов мы видим, что самыми устойчивыми являются универсальные банки. ПриватБанк – розничный банк. Насколько устойчива такая модель?
Если у банка 20 млн клиентов, это уже диверсификация. У нас нет слишком больших клиентов, высокой концентрации, а много клиентов с мелкими и средними объемами кредитов.
Насколько банк надежен? С одной стороны, у вас высокая прибыль и капитал, с другой – юридические риски из-за разбирательств с прежними собственниками.
Вы не найдете у нас ни одного нарушения регуляторных требований. У банка достаточный уровень капитализации и ликвидности. После национализации мы ежегодно проходим стресс-тесты НБУ. В части кредитного риска все необходимые резервы за последние несколько лет сформированы, включая резервы под «ковидный» кризис.
Разбирательства с прежними акционерами продолжаются в Украине и за рубежом. Их результат сложно предугадать. Я не могу с уверенностью сказать, что будет с тем или иным судебным процессом. Но мы продолжим отстаивать свои интересы и испытываем сдержанный оптимизм. Я не вижу серьезных рисков для прибыльности банка.
Как же суды с прежними акционерами? Разве не в этом главная слабость ПриватБанка?
Это важная тема, но она не влияет на имплементацию нашей стратегии. Судебные процессы требуют внимания, но главный фокус для большинства работников банка – это бизнес. Я не вижу серьезных вызовов, которые могут отвлечь нас от реализации стратегии.
Как может повлиять решение банка Англии о признании процедуры бейл-ин в ходе национализации ПриватБанка на другие судебные процессы в зарубежных юрисдикциях?
Это очень важное и позитивное решение для ПриватБанка. Но я не буду спекулировать на тему, станет ли это решение прецедентом для других разбирательств. Об этом лучше говорить с юридическими советниками банка.
Каковы планы по прибыли на этот год и в дальнейшем?
Мы не можем раскрывать наши цели по прибыли. Вы видите, сколько банк заработал за шесть месяцев. Мы показали рост во всех важных бизнес-сегментах и намерены продолжать в том же духе. Я ожидаю очень хороший результат в 2021-м. И мы продолжим платить существенные объемы дивидендов в ближайшие годы. Но называть конкретные показатели непрофессионально.
Сколько, по вашему мнению, стоит ПриватБанк – один капитал, два?
Если смотреть на бизнес без учета потенциальных рисков, связанных с прежними владельцами, стоимость банка очень высокая. Я не готов называть какие-либо цифры: думаю, потенциальные инвесторы сделают оценку после старта процесса приватизации.
Перед Бьошем две серьезные задачи. Первая – сохранить лидерство. Вторая – подготовить банк к успешной приватизации.
Есть ли уже потенциальные инвесторы? Кто это может быть?
У меня не было контактов или переговоров с инвесторами – этого вопроса нет в текущей повестке. Процесс начнется после того, как наш акционер, Кабинет Министров, примет решение. Вопрос в том, каким будет сценарий: продажа крупного пакета акций большому инвестору или подготовка к выходу банка на фондовый рынок. На этот стратегический вопрос может ответить только акционер.
Если посмотреть на рыночные транзакции последних лет, покупателем ПриватБанка теоретически может стать группа частных инвесторов. Такой практики еще не было в Украине, но она есть во многих других странах. Группа инвесторов покупает компанию, развивает ее и продает. Это может быть группа из больших международных банков. Но я не могу прогнозировать, когда и какое решение примет Кабмин.
Глава Национального банка Кирилл Шевченко в одном из интервью заявил, что ПриватБанк чуть ли не продается к концу года. Что он имел в виду – что произойдет к концу года?
Только акционер может ответить на этот вопрос. Можно получить деньги сразу либо получить больше денег, но позднее. Такая оценка – исключительная компетенция акционера, а не менеджмента.
Продолжаются ли дискуссии о том, что перед приватизацией ПриватБанк нужно разделить на «хороший» и «плохой»?
Разделение банка – одна из опций, и ее нужно тщательно проанализировать. Оценить, возможно ли это в принципе. Это не так просто, и опять же это решение акционера.
Будет ли банк до приватизации осваивать новые направления?
Я не вижу поводов для глобальных изменений в стратегии. Банк по-прежнему будет сфокусирован на рознице и МСБ (малый и средний бизнес). Мы не планируем работать с крупным корпоративным бизнесом и транснациональными компаниями. В своей нише ПриватБанк может вырасти больше и оказывать существенное влияние на реальную экономику через карточный бизнес и депозитные услуги, а не кредиты компаниям.
Мы ориентированы на клиентов и достаточно технологичны, чтобы сохранить отрыв от конкурентов. Мы продолжим инвестировать в это направление.
Конечно, мы продолжим модернизировать систему управления.
В чем феномен роста клиентской базы ПриватБанка, вопреки негативу вокруг национализации?
Я наблюдал за ПриватБанком много лет, еще до национализации. Он всегда был наиболее агрессивным конкурентом на розничном рынке. И продолжал расти после глобального финансового кризиса 2008-2009 годов в отличие от большинства других банков. Пока они реструктурировались и сокращали бизнес, ПриватБанк использовал ситуацию для роста. И развивал «Приват24». В этом направлении он был пионером.
Благодаря «Приват24» банк не утратил позиции на рынке после национализации. Все это доказывает, что клиенты довольны качеством услуг.
У ПриватБанка, с одной стороны, много денег, с другой – все ресурсы краткосрочные. Есть ли смысл сделать долгосрочные инвестиционные продукты и получить ресурсы для длинных кредитов?
Такая ситуация не только в ПриватБанке, а во всех украинских банках. Укрэксимбанк, к примеру, размещал бонды. Но в украинских реалиях я не вижу необходимого количества инвесторов, чтобы собрать существенную сумму на длительный срок.
Большая часть депозитов действительно краткосрочная, но эти депозиты очень устойчивые. Такая устойчивость позволяет выдавать долгосрочные кредиты клиентам. Ликвидность во всей банковской системе, включая ПриватБанк, сегодня намного выше необходимого минимума. Потому я не вижу необходимости в размещении дополнительных фондовых инструментов. Со временем ситуация может измениться, но сейчас спрос клиентов на долгосрочные кредиты очень ограничен.
В прошлом году ПриватБанк вложил в гособлигации 55 млрд грн. Сколько планируете вложить в этом году и что это для вас – прибыльный бизнес или диверсификация портфеля?
Конечно, ПриватБанк зарабатывает на государственных бондах. Но сумма депозитов в банке намного больше, чем выданных кредитов. Это текущая специфика всех украинских банков. Мы отстраиваем кредитный бизнес, он растет, и этот разрыв со временем станет меньше. Но если приток новых депозитов снова будет больше, чем объемы выданных кредитов, мы автоматически нарастим портфель ОВГЗ.
Кредитный портфель ПриватБанка превышает вложения в гособлигации и сильно растет. Это делает банк более привлекательным для потенциальных клиентов и инвесторов. Разумеется, инвесторов больше интересует клиентский бизнес, а не вложения в бонды правительства.
Каким станет ПриватБанк через пять лет, когда закончится ваш контракт?
Я ожидаю, что ПриватБанк останется лидером в части клиентского опыта. Это наиболее важный аспект для успеха. Мы должны быть способны удовлетворять потребности клиентов и удивлять их. Развитие технологий – высокий приоритет в нашей повестке.
Второе направление, по которому ПриватБанк движется последние три года, – организационные изменения. Организация банка станет понятнее, проще и эффективнее.
Финальным тестом этой стратегии будет наша готовность к приватизации. Думаю, когда акционер примет такое решение, мы будем готовы. ПриватБанк станет хорошим примером того, что даже большая организация, оказавшаяся в сложной ситуации и спасенная государством, может стать успешным проектом. Мы хотим показать, что в Украине такое возможно.
Каковы, по вашему мнению, перспективы украинского банкинга на ближайшие пять лет?
Украинская банковская система сейчас одна из наиболее прибыльных и стабильных в Европе. Показатели украинских банков впечатляют. Нацбанк успешно стабилизировал инфляцию и курс. Маржа в Украине намного больше, чем в других странах. И Украина – это масштабный рынок. Огромное количество клиентов, позволяющее банку получать прибыль.
После кризиса 2015 года большинство банков повысили уровень прибыльности. Я не вижу предпосылок, чтобы этот тренд изменился. Всегда возможны неожиданности вроде COVID. Но сейчас влияние этого кризиса на экономику и банковскую систему очень ограниченное. Все намного лучше в сравнении с пессимистичными ожиданиями.
Макроэкономическая стабильность важна для банковской системы. Согласно консенсус-прогнозу большинства крупных организаций, экономика Украины будет расти на 3–5% в год. Это менее оптимистично, чем правительственный прогноз, но достаточно, чтобы банковская система оставалась здоровой и способной финансировать реальный сектор.
Будут ли традиционные банки вытеснены с рынка финтех-компаниями?
Большинство финтех-компаний оперируют лишь несколькими сервисами. Конечно, они гибче, чем банки, но и больше подвержены риску падения. Инвесторы в финтех всегда готовы потерять деньги, потому что успешным становится один проект из десяти. Банки регулируются и поэтому не подвержены таким рискам. Если финтех будет работать по правилам банков, мы тоже изменимся.
В период пандемии появилось много успешных решений в России, Британии и в Украине. Но я не считаю их альтернативой банкам. Преимущество банков в том, что они могут предоставлять клиенту все необходимые сервисы. Финтех никогда не сможет стать таким. Но мы ожидаем более глубокой кооперации между финтехом и банками, а не только конкуренции.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
