В 2020 году профессиональный СЕО и постоянный автор Forbes Петр Чернышов через венчурный фонд инвестировал в американский стартап Momentus Space. Он разработал космический буксир, который должен перемещать спутники между орбитами. Основатель стартапа, который обещал стать единорогом,– российский бизнесмен Михаил Кокорич, 45, Momentus Space оценивали в $1,2 млрд. Это третий космический стартап Кокорича. Первый, Dauria Aerospace, изготавливал небольшие космические аппараты, второй, Astro Digital, продает спутниковые снимки Земли. Бизнесмен сколотил капитал в российском ритейле, ему принадлежали сети «Техносила» и «ЧудоДом».
Як мотивувати команду не збавляти темп у надскладних умовах? Дізнайтесь 25 квітня на форумі «Надлюди» від Forbes. Купуйте квиток за посиланням!
Для Кокорича многообещающая история с Momentus окончилась неудачей. Американская Комиссия по ценным бумагам обвинили его во введении инвесторов в заблуждение, а Минобороны увидело в нем угрозу нацбезопасности. Он был вынужден уйти из компании и продать свою долю. Компания вышла на Nasdaq с оценкой $700 млн 25 ноября она стоила $608,4 млн.
Предприниматель живет в Швейцарии, где основал новый космический стартап – Destinus, который разрабатывает сверхскоростной воздушный транспорт. Чернышов поговорил с ним о космосе, новом стартапе и о неудаче, которая постигла Кокорича в Америке.
Forbes публикует сокращенную и отредактированную для ясности версию беседы.
Михаил, вы – серийный космический предприниматель, а таких в мире очень мало. Это довольно экзотический зверь. Хочется понять, кто это. И чем вы отличаетесь от Илона Маска или Джеффа Безоса?
Я не Маск и не Безос. Я из бурятского села Агинское на границе с Монголией. Жил в доме без канализации, без водоснабжения. В старших классах у нас не было электричества, и я учился при свете керосиновой лампы.
12 лет назад решил заняться тем, что мне нравится и о чем мечтал. Для меня как для предпринимателя самым важным было найти себя. Мне надоедало то, что я делал. Я был очень увлечен розничным бизнесом: много читал, изучал все новые веяния в этой сфере. Но через какое‑то время огонь в душе погас.
Если у предпринимателя не горит огонь, нельзя делать бизнес. Особенно когда нужно зажигать других. Поскольку я космосом увлекался с детства, то подумал, что пришло время заняться тем, что я люблю по‑настоящему.
Дальше я двигался от каких‑то наивных представлений, которые у меня были о космосе, к более глубокому пониманию. Первые две компании были построены вокруг достаточно простых идей, с не очень сложными технологиями и с помощью небольших денег. Тогда вообще мало кто понимал, что происходит. Когда я в 2011 году встречался с Маском, 99% людей на Земле ничего о нем не слышали.
Космос был модным в 1960–1970‑е годы – мальчики мечтали стать космонавтами, но это прошло. Теперь он снова стал модным из‑за того, что есть Маск и Безос. Есть такие предприниматели, как вы и Максим Поляков. Космос стал коммерчески интересен. На чем там можно заработать?
Мы давно живем в мире, из которого невозможно убрать космические технологии. Представьте себе, что наСолнце произошла вспышка и уничтожены все спутники. Что случится? Исчезнет навигационный сигнал и люди не смогут добраться до дома. Но это еще самая маленькая проблема.
На основании навигационного сигнала построено огромное количество систем – от систем управления самолетами, машинами и заканчивая такими системами маршрутизации, как Uber. Не будет Uber– не будет доставки еды, люди не смогут продавать рекламу. Если не будет точных сигналов времени, банковская система ляжет и банкоматы перестанут работать. А без спутниковых данных мы не узнаем о погоде. Мы вернемся в 1950‑е. Это будет почище любого коронавируса.
Мы сильно зависимы от космоса, поэтому все так остро реагируют на испытания оружия в космосе.
Вы имеете в виду взрыв российского спутника, который разлетелся на кучу осколков? Он не несет риска, о котором вы говорите?
Такой риск есть. Одно испытание, конечно, ничему не повредит. Если спутники будут находиться на других орбитах. Первыми эти испытания начали американцы. США два раза cбивали спутник за последние 10 лет.
У России это было первое испытание после развала СССР. Но все космические нации, такие как США, Китай, Индия и Россия, которые проводили такие испытания, должны от них отказаться.
Космическая экономика – небольшая. Она меньше авиаперевозок, коммуникаций или рынка еды. Если убрать устройства для приема сигнала, то космическая экономика составит меньше $100 млрд.
Солнечная панель в космосе вырабатывает в десять раз больше энергии, чем на Земле
Красивые запуски в космос – всего $5 млрд в год. Это меньше, чем продажи тостеров. На этом рынке уже есть SpaceX, «Роскосмос», Arianspace, ISRO (индийское национальное космическое агентство), китайцы, может быть, будет BlueOrigin и куча других стартапов. Сейчас космический рынок – это рынок скорее ожиданий и будущего.
Есть шанс, что мегаинтернет, который развивает SpaceX, будет первым большим рынком с оборотом более $100 млрд. На самом деле вся индустрия сейчас азартно думает о том, где будет золотая лихорадка, какой рынок в итоге сможет увеличить космическую экономику на порядок.
И что это может быть?
Есть пара рынков, объем которых может превысить $1 трлн.
Во‑первых, это коммуникации. Starlink Илона Маска и доставка интернета либо на малонаселенные территории, либо в страны, в которых отсутствует соответствующая инфраструктура.
Во‑вторых, производство энергии. Солнечная панель в космосе вырабатывает в 10 раз больше энергии, чем на Земле. При снижении стоимости вывода в космос станет эффективным запускать космические станции, производящие энергию. Ее можно будет использовать для обработки данных. Это сейчас самый быстрорастущий сегмент в энергопотреблении.
Вы доставите в космос очень быстрые серверы и они там будут работать, используя дешевую энергию?
Они не должны быть быстрыми. Они должны быть энергопотребляющими.
Передача энергии из космоса на Землю – это не так сложно, как кажется. В виде микроволн можно передать информацию на большую ректенну в пустыне. Речь может идти о гигаваттах мощности.
Сейчас такой технологии нету, но это реалистичный сценарий.
Петр Чернышов, профессиональный СЕО и постоянный автор Forbes. Фото Александр Чекменев
В чем была идея Momentus Space?
Momentus был изначально про доставку внутри космоса. Любая логистика мультимодальна: машины, самолеты, городской транспорт. В космосе долгое время логистика была одномодальной: один спутник запускали на одной ракете и доставляли до финальной точки.
Для того чтобы развернуть спутниковую группировку, нужно много разных орбит. Чтобы поменять орбиту, требуется огромное количество энергии. В некоторых случаях поменять орбиту сложнее, чем долететь до Марса.
Можно поставить на каждый спутник маленький двигатель, чтобы он мог поддерживать орбиту. Или очень дорогой мощный двигатель, который способен реально поменять орбиту. А можно сделать космический буксир, который бы перевозил грузы в космосе.
Среди тонны стартапов мы были первыми, кто сказал: «Надо это делать!» Но реально идея была чуть дальше. Мы с нашим электрореактивным двигателем конвертировали солнечную энергию в кинетическую. Дальше идея была в том, чтобы делать солнечные электростанции.
Мы создали новую бизнес‑модель – технологию дешевого производства энергии для доставки грузов. Чтобы перевести спутник весом 10 т с наземной орбиты на космическую за один месяц, мощность солнечных панелей должна доходить до половины мегаватта. Таких мощностей нету в космосе даже на МКС. Требуется все переосмыслить. В этом и была идея.
Я тоже небольшой инвестор вашего Momentus. Нам писали: «Сейчас будет IPO. Это будет единорог». А потом написали: «Ничего не будет». Очень грустно.
Грустно. Но я сейчас не могу комментировать какие‑либо действия.
Что сказать? Я был хорошим фаундером, знал, что делать.
Я знаю, что вас удалили с позиции СЕО. А с акциями что?
Все отобрали. Чтобы выйти на IPO, меня заставили все отдать, по сути, за копейки. Я почти ничего не получил.
Заставили продать правительству или фондам?
Компании.
То есть сейчас это их акции, которые они должны разместить где‑то?
Нет, они просто погашены в казначействе.
То есть произошло уменьшение капитала?
Да,это было до IPO. Меня заставили. Я понимал: если компания не пойдет на IPO, то обанкротится и я все равно все потеряю. Хоть инвесторы заработают.
Как это объяснялось со стороны США?
Объяснений не было, за исключением того, что было сказано во всей прессе: «русский». За восемь лет проживания в США я не получил «зеленой карты», а уж тем более гражданства.
Подводя итоги американской части вашей карьеры, скажу: остался горький осадок, но вы преодолели это и сейчас делаете новый бизнес. Правильно?
Почему у меня должен быть горький осадок? Зачем обижаться на бездушный механизм?
Вы мощно разбогатели бы, если бы вывели Momentus на биржу и превратили его в единорога.
«Нужно уметь и проигрывать, иначе нельзя было бы жить»,– говорил Маск. У меня нет никаких фрустраций, эмоций– я достаточно хладнокровно подхожу к этой ситуации.
Сейчас я занимаюсь Destinus.
Destinus делает очень скоростной гибрид самолета и ракеты. Зачем это? Какой рынок? На какой стадии? Есть ли там Proof of concept, Market fit и так далее?
Человечество любит скорость. Мы купили телефон и хотим, чтобы нам его доставили сегодня. Прошла выставка мод – хотим, чтобы завтра эта вещь появилась в Zara. Хотим зимой есть голубику и чернику из Чили. Это рынок на сотни миллиардов долларов.
Большая часть всего, что нас окружает, доставлена самолетом. Доставка не очень дешевая– $10 за 1 кг. Грузовые самолеты обычно за один раз доставляют максимум на 5000–7000 км.
Мы хотим это улучшить, чтобы можно было доставить груз в любую точку Земли за полтора‑два часа, а не за 10–12, как сейчас. Доставка из Пало‑Альто в Киев идет в лучшем случае три дня. Если наладить скоростную доставку между хабами, то это время сократится до 12, а то и 6 часов. Это важно для огромного количества индустрий.
Пример – все запасные части в случае поломки. Я был гендиректором промышленной компании. Несколько раз складывалась ситуация: когда что‑то ломалось (даже небольшая деталь), приходилось доставлять самолетом, потому что простой стоил дороже. Бизнес‑джеты используются зачастую для доставки таких запчастей по всему миру. Это первый рынок.
Второй – все, что быстро портится. Это не только суши, но и изотопы для лечения рака. Они имеют период полураспада до 48 часов.
Как мы ускорим доставку? Мы будем настолько высоко перемещаться, что у нас будут минимальные потери на сопротивлении воздуха. Это своего рода гиперлуп выше стратосферы. Поскольку мы используем водород, как в ракете, у нас не будет выбросов углекислого газа.
Правильно ли я понимаю, что ваш самолет вылетает в космос, там быстро летит, потом залетает обратно?
Это называется мезосфера, которая находится выше стратосферы (56 км от поверхности Земли и выше). Или по‑другому – ближний космос.
Мы все равно частично используем подъемную силу на очень большой высоте. Но там плотность воздуха в сотни раз меньше, чем у поверхности. Мы можем лететь в 15 раз быстрее скорости звука.
Это будут беспилотники?
Да. Не было смысла испытывать с пилотом, потому что это сложнее, дольше и дороже. Скорее всего, к тому моменту, когда мы будем готовы, уже не будет проблем с беспилотниками с регуляторной точки зрения.
Мы создаем новый тип воздушно‑реактивного двигателя – на водороде. В следующем году он будет готов. Мы создаем реактивный водородный двигатель для основного ускорения, мы создаем автопилот и авионику, которые позволяют этому летать.
Какой у вас план? Довести до ума и запустить свой аналог Falcon или продать проект кому‑то большому?
Полагаться нато, что кто‑то купит,– очень странный способ ведения бизнеса. Мы делаем лучшую аэрокосмическую компанию мира, круче, чем SpaceX. Она будет построена по абсолютно другим принципам.
Вы назвали мне две книги, которые советуете почитать молодежи. Про первую, «Истребитель» Дмитрия Быкова, я знал. Эта книга про 30‑е годы прошлого века, когда авиатехника была настолько же популярна, как сейчас биткоин, iCloud или искусственный интеллект, и все талантливые мальчики очень сильно этим увлекались.
Это метафора преодоления трудностей на пути к общей цели. В мире создается новая нация– глобальные люди.
Momentus Space оценивали в $1,2 млрд. Это третий космический стартап Кокорича. Первый, Dauria Aerospace, изготавливал небольшие космические аппараты, второй, Astro Digital, продает спутниковые снимки Земли.
Быков это здорово описал. Почему вы считаете, что это важно для современной молодежи?
Мы свидетели возникновения новой сущности. Через 10–20 лет привычных национальных границ не будет – все будет связано с метавселенными, интернетом. Сейчас я нахожусь в Дубае. Это хороший пример глобального города, где люди живут по другим законам. Гражданин какой страны я? Ради чего я работаю? Работаю ли я ради России, США, Европы? Нет, я работаю ради человечества. Мы в процессе создания общечеловеческой нации. У нашего и следующего поколения границы будут сначала разрушены в голове. Потом и политически они будут разрушаться.
Вторая книга, которую вы нам посоветовали,– The Aristocracy of Talent. Ее написал заместитель главного редактора Economist Адриан Вулридж. Почему эта книга важна?
Все мы виним меритократию как что‑то живодерское.
Я не виню. Я, наоборот, считаю, что это прекрасная тема. В развивающихся странах меритократию как раз любят. Это в развитых странах на нее наехали.
Во многих развитых странах считается, что люди должны что‑то получить только по причине своего происхождения.
Важно подчеркнуть, что другой концепции, кроме меритократии, у человечества нет. Нации и сообщества людей, которые ею руководствовались, успешнее остальных. Эта книга показывает, насколько важным для создания современного мира было суждение о людях по их талантам, а не по родословной.
В Украине и России считается, что молодежи пробиться очень сложно. В России из‑за всей этой феодализации, нового дворянства в виде ребят‑эфэсбэшников. В Украине – из‑за коррупции. Но все равно меритократия прорвется, и придется поменять государство, иначе оно просто исчезнет.
Мы создаем новый тип воздушно-реактивного двигателя - на водороде
Я сейчас читаю огромную книгу о том, как все устроено в Китае. Кто победит в Китае – Компартия или меритократия талантливых предпринимателей?
Интересно. Сейчас везде такая диалектика. В Китае 30 лет побеждала меритократия.
Надо понимать, что чисто меритократическая система без справедливого социального устройства приводит к большим перекосам. Почему в США система школьного образования идет к тому, что подавляющее большинство физиков и математиков – иммигранты? Потому что школьная система просто не работает.
Абсолютно с вами согласен. Мой сын окончил американский университет. Сейчас он работает в Google. У него есть маленькая группка из семи человек, которая делает проект. Ни один из них не родился в Америке!
Американское школьное образование генерирует поколение идиотов. В Москве или Киеве гораздо качественнее образование. Но нашей молодежи нужно по‑другому учиться. Я недавно сказал в интервью Диме Гудкову, российскому оппозиционному политику, что окошко выезда из страны может закрыться. И не потому, что Путин, а потому, что большинству стран из‑за технологической революции новые мигранты не нужны. Это видно по США, где ужесточают законодательство. Будут принимать либо совсем талантливых людей, либо с деньгами.
С другой стороны, открываются очень интересные возможности: можно уехать в какую‑нибудь недорогую страну, без преступности, с хорошим климатом и удаленно работать на прекрасный Google.
Согласен. В Коста‑Рику, Дубай.
Коста‑Рика прекрасна: здравоохранение дешевое, питание недорогое.
А когда мы сделаем наш транспорт, который будет возить пассажиров, то будет неважно, где жить. Можно будет из Коста‑Рики полететь в Токио и в этот же день вернуться. Мы сделаем мир меньше, то есть уберем расстояние.
Есть ли какой‑то вопрос, который вы считаете нужным задать, а мы по своей недальновидности его не задали?
Интересно, почему люди в возрасте 40 лет начинают новый бизнес? Статистически определено, что это оптимальный возраст для запуска новой компании. У тебя уже есть опыт, есть понимание того, что не надо делать,– это самое важное умение на самом деле.
Почему мы так быстро движемся? Я достаточно точно знаю, чего не надо делать. Поэтому могу сфокусироваться на тех вещах, которые, похоже, надо делать. Это приходит только с опытом. В хайтек‑компаниях опытные фаундеры – это скорее правило, чем исключение.
Поэтому не только молодежи, но и взрослым не нужно бояться создавать новые компании. Особенно, если хорошо знаешь свою индустрию, что происходит, где работает не так. Это идеальное время. Посмотрите на основателя McDonald’s, посмотрите на многих людей, которые сделали свои компании. Посмотрите на меня. Я начинал абсолютно с нуля, но это меня не отпугнуло.
Вы все же, наверное, не с нуля начинали. У вас остался достаточно хороший капитал, чтобы самому инвестировать?
Мне фактически ничего не потребовалось инвестировать. У меня остались имя, доверие инвесторов, а это гораздо важнее.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
