Маловероятно, что замороженные активы России и российских олигархов без дополнительных условий будут переданы Украине. Их могут использовать также для выплат по долгам РФ, для поддержки «российского гражданского общества», а часть передать жертвам войны в Сирии, считает юрист Иван Городисский
В начале года правительство Кувейта получило около $630 млн на свой счет. Эти средства были получены не в качестве оплаты за нефть, доля которой в экспорте небольшого государства составляет около 90%. Деньги были выплачены Компенсационной комиссией ООН – вспомогательным органом Совета Безопасности, созданным в 1991 году после Первой войны в Заливе, за ущерб, который получил Кувейт из-за агрессии Ирака.
Возмещение Кувейта стало самым большим случаем компенсации за военные убытки после завершения Второй мировой войны. Компенсационная комиссия получила около 1,5 млн заявок от потерпевших на общую сумму почти $350 млрд. Из них было удовлетворено и выплачено возмещение в размере $52 млрд. Выводы из него могут оказаться полезными для возмещения ущерба Украине.
Общее мнение, что финансовой базой для возмещения станут замороженные активы Российской Федерации и лиц, приближенных к путинскому режиму. Западные правительства уже арестовали золотовалютные резервы Центробанка России на $415 млрд, говорят в Минэкономики.
Однако ожидания, что эти средства и активы будут без дополнительных условий переданы Украине, слишком оптимистичны: нас ожидает сложный и долгий путь. Ключевой причиной этого является глобальный характер ситуации вокруг России.
Кроме Кувейта как модели будущего механизма возмещения ущерба Украине часто упоминают кейс Ирана. Там был создан американо-иранский трибунал для урегулирования претензий между гражданами и правительствами США и Ирана. Или же недавнюю ситуацию, когда американское правительство заморозило активы Афганистана после прихода к власти талибов и рассматривает их как источник финансирования афганского гражданского общества.
Эти случаи двусторонние: государства, которые должны компенсировать убытки, идут на сотрудничество тем или иным способом, что в случае России кажется невозможным. К тому же российские активы контролируются разными государствами.
Поэтому вопрос возмещения Украине и украинцам ущерба становится многосторонним и будет решаться с участием государств, контролирующих крупнейшие активы РФ.
Вид на разрушенный жилой дом 5 апреля 2022 года в Бородянке, Украина. Отступление россиян из Бородянки и других городов под Киевом показало масштабы разрушений после неудачной попытки захватить столицу.
Что это значит для Украины
Из положительного: будут созданы механизмы, которые будут предусматривать возможность возмещения для многих пострадавших (граждан, бизнеса, государства) по большому перечню ущерба – от вреда окружающей среде до физических увечий и моральных страданий. Это существенно расширит список целей компенсации и ее бенефициаров.
Украинцы справедливо считают, что после войны мир должен помочь максимально быстро восстановить национальную экономику и возместить ущерб. Однако эмоциональные доводы неприоритетны для мира realpolitik.
Российские активы могут быть использованы по многим направлениям:
- для выплаты внешним кредиторам РФ. Это уже происходит, в частности, в рамках генеральной лицензии OFAC №9A, разрешающей в виде исключения использование российских активов для погашения долгов перед кредиторами из США. В дальнейшем эта практика может быть расширена;
- для поддержки и восстановления украинской экономики как источник финансирования Плана Маршалла;
- для непосредственного возмещения Украине и украинцам;
- для возмещения другим потерпевшим от действий путинского режима. К примеру, эксперты Atlantic Council уже предлагают распространить компенсации на жертв российских военных преступлений в Сирии. В международных судах продолжаются процессы, однако сирийцы сталкиваются с препятствиями в получении репараций из-за сопротивления России;
- для поддержки «российского гражданского общества» в РФ и за рубежом, на примере замороженных активов правительства Афганистана. Там обсуждается использование денег правительства для поддержки граждан Афганистана, пострадавших от талибов, и неправительственных организаций, работающих с ними.
Такой подход будут активно критиковать в Украине, будут звучать многие эмоциональные политические заявления. Но Украине следует признать глобальный характер вопроса компенсаций России и не критиковать, а взять лидерство в этой сфере.
Критически важно для нашей внешней политики разработать и лоббировать такую институционную модель возмещения, которая учитывала бы интересы Украины и, одновременно, принимала во внимание вопросы глобальной ответственности России.
Это может гарантировать необратимость финансирования компенсации для Украины российскими активами и средствами, которые заморожены за рубежом.
Сейчас никто не гарантирует, что активы не будут возвращены под контроль России. Они могут стать разменной картой в будущих переговорах и договоренностях между Россией и странами G7, ЕС и др. Будут ли такие договоренности рациональными – вопрос риторический, но такой риск есть.
Опыт Кувейта показывает, насколько долгим и сложным является процесс возмещения ущерба, причиненного вооруженным конфликтом. А в случае Украины он еще и глобальный.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
