Альфонсо Гарсия Мора, вице-президент Международной финансовой корпорации, входящей в группу Всемирного банка, о результатах конференции в Лугано и участии международных доноров в восстановлении Украины. Интервью
⚡️ Хто, на вашу думку, заслуговує на звання «Підприємець року 2024»? Дізнайтесь більше про кожного з кандидатів та проголосуйте за посиланням. Ваш голос визначить переможця номінації «Вибір аудиторії».
Спич на Ukraine Recovery Conference в швейцарском Лугано стала для Альфонсо Гарсия Мора первым выступлением в роли вице-президента IFC в Европе, Латинской Америке и странах Карибского бассейна. До этого он отвечал за рынки Азии и Тихоокеанского региона.
IFC и Всемирный банк, институции, появившиеся на волне восстановления Европы после Второй мировой войны, – потенциально одни из крупнейших доноров Украины во время послевоенного восстановления. Если Всемирный банк концентрируется на поддержке правительства, то у IFС есть другой приоритет – работа с частным сектором и особенно проекты, где бизнес кооперируется с государством. Одно из последних известных соглашений IFC в Украине – кредит государственному Укргазбанку на €30 млн, который предполагает, что IFC может стать акционером финучреждения.
Как такой фокус может работать на практике, учитывая потребности страны в восстановлении?
Forbes публикует сокращенную и отредактированную для ясности версию интервью Альфонсо Гарсия Мора.
Ваши впечатления от конференции в Лугано?
Конференция стала важной платформой для координации усилий между правительством, донорами и международными институтами, ведь в мире действительно очень много желающих помочь Украине. Нам удалось достичь определенного понимания того, каким именно путем мы будем двигаться, чтобы поддержать восстановление Украины.
Есть ли у вас уже понимание, сколько средств IFC способна инвестировать в Украину во время восстановления?
У нас нет конкретных цифр, но я точно могу сказать, что у IFC есть все возможности для того, чтобы быть важным игроком в процессе поддержки частного сектора во время войны и восстановления страны после окончания активных военных действий. Речь идет не только о прямых инвестициях, но и о «мобилизованном капитале». На каждый доллар, который дает IFC, мы всегда рассчитываем привлечь дополнительно минимум доллар частного капитала – за счет глубокого понимания рынка, комплексной оценки объекта инвестирования (due diligence) и т. д. Если же говорить цифрами, то в этом финансовом году мы глобально инвестировали $32,6 млрд.
В преддверии конференции в Лугано Ukraine Recovery Conference украинское правительство разработало портфолио с существенным количеством потенциальных проектов, к финансированию которых могли бы приобщиться международные инвесторы. Имеет ли IFC понимание о том, какие именно проекты будут реализованы в первую очередь во время послевоенного восстановления Украины?
Мы разрабатываем дорожную карту, которая станет основой для проектов во время восстановления. Что касается конкретных направлений, то это прежде всего агросектор, ведь война обострила проблему продовольственной безопасности в Украине, Европе и на других континентах. Во-вторых, это все сектора экономики, имеющие диджитальную составляющую. Это бизнес, который может значительно изменить природу всей экономики. В третьих, стране нужно наращивать темпы строительства нового энергоэффективного жилья.
Четвертая составляющая – восстановление инфраструктуры. По данным правительства Украины, речь идет об около $600 млрд убытков. Однако здесь следует проанализировать, какая часть разрушенных объектов должна быть восстановлена за счет средств государства, а где целесообразнее привлечь частный капитал. В частности, мы ожидаем существенных результатов от реализации проектов государственно-частного партнерства (или так называемого механизма PPP, public-private partnership).
Последнее, но не менее важное направление, – поддержка финансового сектора, который должен стать «машиной по кредитованию» для местных заемщиков.
Какие сферы экономики в Украине могут быть наиболее интересны для public-private partnership?
Первое – энергетический сектор, включая восстановление цепочек снабжения и генерации. Второе – городская инфраструктура и транспортное сообщение, включая дорожный, железнодорожный и морской транспорт. В общем, здесь работает принцип, который мы называем каскадом. Частный сектор финансирует те проекты, которые привлекательны для него с бизнесовой точки зрения, не используя бюджетных средств.
Есть также другая сторона истории, когда частный сектор нуждается в определенной государственной поддержке, и именно здесь на помощь приходит механизм государственно-частного партнерства. И совсем другая история, когда определенные проекты должны получать финансирование исключительно из государственного бюджета, поскольку частный сектор просто не может их осуществить.
Одна из существенных дискуссий по восстановлению Украины – нужно ли настраивать этот процесс по принципу «деньги в обмен на реформы». Каково ваше мнение?
Я не думаю, что это должно происходить по формуле «сначала реформы, потом деньги». Но Украине важно не упустить возможность реформировать страну. Поэтому финансирование восстановления и реформы должны проходить одновременно.
Нужно ли создавать специальную структуру, которая контролировала бы процесс восстановления, вроде агентства, созданного для воплощения Плана Маршалла для послевоенной Европы после WWII?
Я не зря упоминал о необходимости координировать усилия. Но, без сомнения, у всех ключевых международных финансовых институтов есть собственные возможности и знания для оценки происходящего. Особенно когда речь идет о частно-государственном партнерстве, где решения принимаются по бизнес-логике.
Большая проблема для потенциального привлечения частного капитала – риски безопасности. Как инвесторам вкладываться в конкретные проекты в Украине, зная, что в любой момент их может разрушить ракетный удар россиян?
Именно поэтому мы уделяем особое внимание решениям, объединяющим средства доноров, гарантии государства и частный капитал. Это позволяет существенно смягчить риски для частных инвесторов.
В мире немало международных финансовых институций, большинство из них созданы как вспомогательные структуры, способствующие восстановлению стран или регионов после войн или лет жизни в социалистической парадигме. Требует ли нынешняя ситуация с нападением России на Украину изменения роли IFI's?
Опыт прошлого нас научил многим вещам. На мой взгляд, роль IFI's должна быть одной из ключевых в восстановлении Украины. Первый аспект – это координация усилий, являющихся критически важным фактором. Второе – мы должны постоянно поддерживать украинское правительство в стремлении не только построить, но и трансформировать страну.
Здесь я вижу три направления работы: преодоление большого финансового дефицита, постигшего страну из-за войны, поддержка реформ, чтобы влияние от восстановления было максимально ощутимым и быстрым, и мобилизация частного капитала. Если IFC продолжает поддерживать страну, это очень хороший сигнал для бизнеса, что сюда можно инвестировать.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
