⚡️ Хто, на вашу думку, заслуговує на звання «Підприємець року 2024»? Дізнайтесь більше про кожного з кандидатів та проголосуйте за посиланням. Ваш голос визначить переможця номінації «Вибір аудиторії».
1
Капало из крана на кухне. Нудно и мерзко. Так не хотелось вставать, чтобы закрыть воду. Стоп. На кухне нет раковины – только электронная мойка. Может, сломалась?
Ещe раз стоп. Это мессенджер. Новое сообщение в три часа ночи в даркнетовском чате, который молчал пять лет. Кому не спится? В Нью‑Йорке ещe не поздно. Что‑то случилось, думал я, пытаясь понять спросонья, куда бежать и что включать. Планшет? Гиперфон?
Капель затихла. Алекс Уотерсон специально ставил подобные звуки вызова, чтобы коллеги знали: звонит именно он.
Понимая, что ночь закончилась, я умылся, выпил ледяного сока, после чего отзвонился старому корешу по MIT, который я так и не закончил, сорвавшись в 2013‑м на Майдан. Жизнь дала потом такие крутые поворо‑ ты, что было уже не до возвращения в Штаты.
С ребятами, конечно, общался и дальше, тем более что все реализовали себя более чем круто. Американцы – в Alphabet‑GM, Apple, ЦРУ и Комитете начальников штабов, британцы – видимо, в MI6 (не признают открыто, но по всему видно, что не культурный обмен), мой друг Кшиштоф (единственный, кого я изредка видел последние годы) – в НАТО. А я после волонтерства в ВСУ в 2014–2018‑х осел в спецслужбе, которой официально не существует, если не считать строки в секретной части бюджета СНБО.
2
Двухкомнатная квартира на Городецкого, впритык к Театру Франко, под четырехметровый потолок набита книжными стеллажами и призраками детства. При родителях она знавала лучшие времена. Старый паркет скрипит, робот‑пылесос рычит, спотыкаясь о неровные половицы, чугунные батареи не всегда слушаются Алекса, но мне тут хорошо. На стенах тетины акварели. Они нравятся друзьям, с которыми мы бьемся в шахматы под настоящий грузинский коньяк – его присылает Малхаз из Тбилиси. Пластиковые окна и кухня в мраморе и металле выглядят чужеродно рядом с родительским хрусталeм и фарфором, которые отзываются звоном, когда под нами проносится очередной поезд подземки.
Хлопотная работа руководителя отдела системных рисков и кабинет в здании на Банковой, где после Майдана‑2014 не было президента, порядком мне надоели. Постоянные авралы съедали все время, так что я до сих пор не женат. Я уволился итеперь подыскиваю себе дело по душе. Алекс ответил на звонок сразу. Извинился за ночное вторжение и обрушил на меня поток информации. Он говорил со мной как с подчиненным. По словам Алекса, сигнал по официальным каналам поступил в Украину несколько минут назад, но, опасаясь утечки, они не рискнули сказать всю правду.
После эпидемий 2020–2022 годов четверть граждан Украины, поддавшись панике, заменила ежеквартальные прививки на постоянный чип. Как миллионы европейцев и американцев, они теперь под постоянным контролем со стороны искусственного интеллекта под управлением ВОЗ. Дата‑центр «МедДія», который управляет личными данными чипированных, неоднократно подвергался атакам хакеров, но с переходом под зонтик американской антихакерской системы оказался надежно прикрыт. Новая угроза настолько нестандартна, сказал Алекс, что борьба с ней возможна только самыми нестандартными методами. Меня включили в международную группу, которой предстояло хакнуть эту головоломку.
3
Вы, как и я, скорее всего, не понимаете, как коалиции шести мэров удается руководить страной. Подражая «слугам народа», то есть не сказав ничего внятного избирателю и не заморачиваясь идеологией, мэры крупнейших городов не только не растащили страну на куски, но и в меру своего понимания сшивают ее по‑новому.
Лидеры правящей партии, они же мэры, сменяют друг друга в спикерском кресле каждые два месяца. В Кабмин пришли 30‑летние министры – в основном из среднего бизнеса. На месте старых судов создали новые, куда рекрутировали канадских и американских юристов с украинскими и еврейскими корнями. Ох и трудно же им пришлось: сначала с экзаменами на знание языка, потом – с потоком дел, хлынувшим после десятилетий неверия…
Никто толком не понимал, к чему это все приведет, но у меня не было времени на раздумья. На меня свалилась задача разобраться с ЧП европейского масштаба.
Миллионы людей чипировали, вставив желающим крохотную бляшку под коленную чашечку. Считалось, она будет реагировать только на еженедельный импульс медицинского спутника. В чипе не было настроек, которые позволяли бы ему работать с другими командами.
Или мы так думали. Внескольких странах зафик‑ сировали несанкционированное вмешательстве в систему, сообщил Алекс. В том числе в Украине.
– Я больше не госслужащий, я безработный, – возразил я.
– Неважно. Тебе доверяют. Ты все понимаешь в вашей неправильной стране, поэтому, надеюсь, уделишь нам немного своего драгоценного безработного времени.
4
Вызвонить товарищей по мозговому курултаю было делом 20 минут. С 2014‑го никто из нас не нуждается в долгих предисловиях.
Бесконечные карантины давно закончились, но в полном составе мы собрались на моей маленькой кухне впервые за несколько лет.
Михаил, наш компьютерный гений, к счастью, был в стране – пролетом из Бухареста в Астану. Медиевист Дэн способен препарировать любой факт через призму мировой истории, Андрей, писатель и журналист, за милю чует обман. Я же, Адам Галушко, недоучившийся инженер с головокружительной карьерой госслужащего, выступаю в этом обществе «системным интегратором».
Картина была ясна. Кто‑то научился дублировать сигна‑ лы медицинского спутника и теперь действует как мелкие воришки, которые с помощью псевдотерминалов списывают с банковских карт незакодированную мелочь путем тесного контакта с жертвой в метро. Злоумышленники придумали какой‑то слабоимпульсный контакт, позволяющий перекодировать чип. После этого спутник перестает его видеть. Что происходит дальше с носителем чипа, подключают ли его к какой‑то новой системе, ради чего и как плохие парни могут этим воспользоваться, было покрыто мраком неизвестности. А это еще страшнее, чем уже свершившийся теракт с пусть трагическими, но просчитываемыми до конца последствиями.
Волна переподключений накрыла не только Украину, но и Польшу со Скандинавией, поэтому логично было предположить российский след. После того как Кремль посетили доктора Чейн и Стокс, Крым приобрeл международный статус, но Украина доступа туда не имела. В обмен на зеленый свет наблюдателям ООН и частичную демилитаризацию Россия завела на полуостров днепровскую воду.
Но эта ниточка быстро оборвалась.
Параллельно отрабатывали версии сбоя на серверах «МедДії» и промышленного саботажа со стороны китайских медицинских гигантов, поднявшихся на массовом вакцинировании 2021–2022 годов.
Дэн, вокруг которого всегда крутилась стартаперская молодежь, привeл с собой 20‑с‑чем‑то‑летнего Антона, который прославился своей победой над Киевским метрополитеном.
Пару лет назад Антон создал цифровую газету «30 новостей» и разместил в вагонах метро рекламу своего приложения. Сотнитысяч пассажиров скачивали QR‑код, после чего подключали подписку на аудио‑ и видеоновости, текстовые сообщения и Telegram‑канал. Концепция была простая: за то время, что среднестатистический киевлянин проводит в метро (25–30 минут), он должен получить полный срез информации о том, что его касается (AI Антона в течение 30 секунд после загрузки «собирал» полный профиль пользователя, чтобы кастомизировать выдачу под его запросы).
Подземочное медиа, «хакнувшее» киевлян и гостей столицы лучше любых политтехнологов, не на шутку разозлило политиков. Руководство метрополитена пробовало было с помощью спецслужб блокировать сайты и каналы, а потом вообще отключило интернет в метро. Не помогло. Живыми антеннами для передачи сигнала стали мальчишки, которые вышли в переходы. Мгновенный успех бескровного третьего Майдана – заслуга в том числе Антона и его команды.
– Почему в ваших материалах никогда не указывались авторы?– поинтересовался Андрей.
– Мы знали, что СБУ попытается нас прижать, поэтому все засекретили,– ответил Антон.
– А сколько народу у вас работало?
– 10 постоянных авторов писали новости, трое сидели на фактчекинге, я отвечал за мнения, а кто занимался у нас маркетингом и продвижением, даже я не знаю.
– Это как?
Все с удивлением посмотрели на Антона.
– После запуска нас нашли люди с хорошим английским. Предложили финансирование в биткоинах, помогли наладить процессы, а потом и продать проект на взлете. Все как договаривались.
– Хочешь сказать, не ты руководил фирмой?
– Мне давали советы, в основном дельные. Ни разу не настаивали. В итоге все решения принимал я.
– Немцы, которые купили у тебя этот бизнес, очень жестко все перестроили – и сайт, и всю структуру. Все стало очень коммерческим. Тебе не жалко, что все так закончилось? – спросил я.
– Не закончилось, просто это уже не наш проект. Конечно, вся наша команда ушла, – ответил наш главный консультант по киевской подземке.
5
С Кшиштофом, которого легко узнать в толпе по слегка надменной физиономии, мы встретились у Казацкой на Майдане. С нашей последней встречи он сильно поправился – типичный пан из польских сказок, которые стали частью школьной программы после создания Черноморско‑Балтийской платформы с Польшей и Литвой.
– Не ждал?– Кшиштоф никогда не терял времени на пустые разговоры. – Вы – лидеры по перенаправленному сигналу, фиксируем более 15 000 исчезновений в день в Киеве, Харькове и Днепре. В Балтийских и Скандинавских странах – считанные случаи, все в аэропортах, видимо, подхватили компьютерный вирус, хотя мы и не понимаем, как может быть такой вирус без компьютера. До 30 000 за месяц в Варшаве. У вас, по‑видимому, это все связано с метро.
– Зайдeшь?– спросил я.
Кшиштоф явно не собирался докладывать, как давно он тут и почему не позвонил.
– Да, зайду, похоже, я тут надолго. Давай вечером, после семи. Кошерную сливовицу, твою любимую, привез.
Возле колонны на Майдане сохранялись следы от взрыва, организованного пару лет назад ГРУ во время обострения на востоке. У кромки развороченной плитки лежали живые цветы.
После взрыва в этой части Майдана не проводятся митинги– негласный запрет контролируют ветераны.
Я сидел на скамейке возле разорванного бронзового сердца, поставленного волонтерами. Удивительно, как изменились времена, насколько резко люди отшатнулись от политики после утверждения новой конституционной системы. Надолго ли? А может, это только кажется, что гражданское общество безмолвствует? Может, оно просто задумалось?
Анализируя задачу, стоявшую перед нашей группой, я пытался заглянуть вперeд. Сотни тысяч датчиков перепрограммированы. Их придется заменять? Или потребуется «перепрошить» десятки миллионов устройств, раз уж в системе обнаружилась уязвимость? И главное – сколько у нас осталось времени?
Странно выглядит вся эта история. Не вижу, в чем тут выгода Кремля. Хотя все это выглядит странно с 2013 года. Они и так были хозяевами в Украине: их банки, промышленные и торговые компании чувствовали себя как дома. В сезон отпусков толпы отдыхающих в Ялте и Одессе начинали разговаривать с московским акцентом. Политики сверяли часы с Москвой, половина страны смотрела их телевидение.
Забрав Крым и вторгнувшись на Донбасс, они за пару месяцев скомпрометировали все свои активы. И с разгромным счетом проиграли общественное мнение. Вопрос о вступлении в ЕС и НАТО перестал быть вопросом: украиноязычные, русскоязычные, интеллигенция, молодежь – какой соцдем ни возьми. Путин толкнул украинцев на Запад. И только на Запад.
6
Кшиштоф мрачнее тучи пришел ровно в семь. Михаил уже был у меня. Вскоре прибежал запыхавшийся Антон.
– Радоваться нечему, – сказал Кшиштоф. – Мы ожидаем, что Германия завтра вечером закроет границы, причeм не только с Польшей, и объявит о кибермедицинской угрозе. Вы же знаете, какое внимание зелeные уделяют медицине.
– Какой смысл закрывать границы от киберпреступности? – удивился Михаил. – Она живет на серверах, а не брызжет слюной по улицам.
– Никто не знает, чего ждать,– возразил Антон. – А вдруг взломщик активирует вирусы всем, кого перепрошили?
– Система не так работает: она тестирует, дает информацию – и все, настоящий вирус через нее не передается, – снисходительно объяснил Кшиштоф. – Чтобы распространить заразу, нужны полноценные носители вируса, а в Европе сейчас пара десятков случаев в месяц. К счастью, для тестирования теперь не нужно трогать горло и нос – хватает лучевого анализатора.
– Ну, если они влезли в защищeнный чип, наверно, у них есть и другие секреты, – не сдавался Антон. – Вот вы, Кшиштоф, явно чего‑то боитесь. Иначе к чему такой переполох?
Михаил жил по принципу Лоренцо Медичи: «до 50 – на себя, после 50 – на Флоренцию». Вице‑президент по Восточной Европе одного из мировых ІТ‑гигантов, он хорошо знал цену чиновникам в этой части света. И активистам тоже.
Сливовица, хоть и 70‑градусная, закончилась быстро. Пока мы с ней расправлялись, трезвенник Антон скромно молчал. Его явно распирало от какого‑то тайного знания, но он терпеливо ждал, пока сможет нас всех поразить.
– Кшиштоф, я так понимаю, вы тут если не главный, то один из. Я вам должен рассказать. Был у меня бизнес…– и Антон рассказал о своeм приложении.
– Действительно, вся история в Украине развивается вокруг метрополитена, – подтвердил Кшиштоф. – Но все, что могу сказать на этот момент, – российский след не найден. Китайский тоже.
– Мне вчера неожиданно написали мои кураторы, которые помогли создать и продать бизнес, – сказал Антон. – Я на всякий случай и ребят собрал…
7
Михаил со своими хакерами не спал всю ночь и с утра предъявил простейшее устройство, которое его команда изготовила в 50 экземплярах из нераспроданных допотопных мобилок. Не спрашивайте, почему было использовано такое ретро,– все равно не смогу объяснить. Кшиштоф не получил согласия на операцию, поэтому мы с Дэном, Андреем и Михаилом взяли ответственность на себя.
Пара звонков друзьям‑ветеранам в руководстве патрульной полиции (горизонтальные связи и зна‑ комства работают у нас лучше вертикали) – и волонтеры Антона разъехались по станциям метро с мобилками‑жабками в карманах.
– Я правильно понял, что на всех станциях метро усиленные наряды, которые будут вести наших мальчиков в красных кепках, если те кого‑то вычислят? – спросил Антон уже на эскалаторе станции «Крещатик».– Можно отправлять инструкцию, которую мне написали?
– Давай сначала сами поездим – осмотримся. Суббота, кроме дачников, людей немного… – возразил я.
За полтора часа объездили весь Киев. Без результата. Анализаторы‑жабки, которые должны были реагировать на подозрительный сигнал на волне «МедДії», молчали. Кшиштоф все время что‑то писал в гиперфоне.
Андрей вышел на «Золотых Воротах». Побежал собирать чемодан на книжную ярмарку в Индии. Его шпионские детективы хорошо продаются в Германии и Франции, новая ставка – Южная Азия. С учетом их геополитики, не такая уж безнадежная ставка.
Инициатива перешла к Антону. Его ребята разъехались по маршрутам, отработанным перед третьим Майданом. После нескольких лет карантинов и локдаунов, когда госу‑ дарству не было дела ни до маленьких фирм, ни до высшего образования, сложилась новая реальность. Сетевые ритейлеры уступили место дарксторам, а уцелевшие университеты сосредоточились на подготовке технарей. Спрос на юристов и экономистов упал до бесконечно малых величин.
В стране, где корочка и связи всегда были важнее любой экспертизы, это было революцией, сравнимой с изобретением колеса. Мальчики и девочки Антона были именно из этого поколения: учились, работали и с удовольствием подключались к любой буче, если на кону, по их мнению, стояла справедливость.
После того как учеба и работа мигрировали онлайн, многотысячеметровые учебные корпуса, как и офисные центры, медленно ветшали без дела. Украина в этом опережала традиционно консервативную Европу.
8
Первый сигнал пришел с «Выдубичей». На автостанции, где дачники пересаживаются с метро на автобусы, полиция задержала пьяницу с устройством, напоминавшим пейджер, – я не застал эти времена взрослым, но видел эти смешные коробочки. Гаджет посылал сигнал прямо в коленные чашечки чипированных граждан.
Задержанный, конечно, не помнил, кто ему дал прибор, но точно помнил, что обещал носить его с собой в течение месяца на территории у входа в метро. Заказчик расплатился с ним двумя эфирами – таких огромных денег он не видел никогда.
Через пару часов сообщения посыпались одно за другим. Полиция только успевала подгонять машины. По всем признакам заказчик использовал старую добрую «сетку» – отверженные и обездоленные, участники проплаченных митингов против центробанка и за мир с Путиным, против вакцинирования и внешнего управления.
На следующий день удалось накрыть такие же сетки в Харькове и Днепре. Поиск заказчиков и кураторов был уже не нашим делом.
Кшиштоф не подкачал. Несколько месяцев работы без выходных – и его команда вышла на целый интернационал. Кого в нем только не было! Правые гомофобы и зеленые экстремисты, антирасисты и антиваксеры, сталинисты, маоисты и даже адепты всемирного халифата. Прямой связи с нашими передатчиками не обнаружили, но по всем признакам эта гоп‑компания была живым ответом на вопрос «Кому выгодно?». Понятно, что после крушения старого мира эти союзнички первым делом вцепились бы в глотки друг другу.
Меня, конечно, терзали смутные сомнения. Уж больно почерк напоминал методы одной организации, которую мир знал под разными аббревиатурами и которая послед‑ ние 100 лет занималась экспортом хаоса и проблем в страны первого мира. Но у Запада наклевывалась очередная (какая по счету?) перезагрузка с российским Белым домом. В Брюсселе и Вашингтоне решили, что ловить на горячем партнеров по разрядке (пусть и гибридной) – себе дороже. Сначала бы разобраться с Китаем.
9
– Мой юный друг, – вещал Дэн, обращаясь к Антону. – Каждое событие в мировой истории может быть препарировано с точки зрения аналогий, как в английском праве. Пресловутый «русский след» мы успешно ищем и находим начиная с Андрея Боголюбского. Хотя, учитывая историческую справедливость, его лучше называть московским, ибо русский – это наш, украденный ими во времена Татищева или Карамзина.
– Ты забываешь принцип Уильяма из Оккама, – ответил Михаил, передразнивая манерность Дэна. – Не множь сущности без крайней нужды. Выбирая сложные способы решения простой задачи, мы только теряем время. Если бы европейские друзья вовремя перекрыли кислород грязным деньгам из России, мы бы тут их не спасали под сливовицу Кшиштофа.
«Вчера перед вылетом из Киева на Варшаву видел Витольда Досковского, которого мы давно разыскиваем, – написал мне Кшиштоф перед Новым годом. – В базе прилетов его не обнаружили. Как потом оказалось, камеры в Борисполе тоже работали со сбоем. Кажется, мы поспешили удовлетвориться слишком простым решением».
Выходит, Кшиштоф снова был в Киеве, но обо мне он вспомнил, только случайно увидев (и упустив) знаменитого киберпреступника, который с десяток лет водит за нос спецслужбы всего мира. Но это уже совсем другая история.
Иллюстрации Михаила Александрова.
Опубликовано в тринадцатом номере журнала Forbes (сентябрь 2021)
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
