Бренд-девелопмент-менеджер Алексей Червоненко, которого в дальнейшем мы будем называть БДМ, неожиданно ощутил потерю мотивации в достижении как краткосрочных, так и долгосрочных задач. «Я зарабатываю достаточно, чтобы приобрести большую однокомнатную квартиру в Ирпене уже через год при условии, что продам свою маленькую однокомнатную квартиру в Ирпене, – подумал БДМ. – Если я отложу покупку жилья на два или три года, то уже смогу купить не большую однокомнатную, а маленькую двухкомнатную квартиру или же большую двухкомнатную квартиру, но не в Ирпене, а в каком-то маленьком селе под Киевом с перспективами развития лет через пять-шесть».
⚡️Даруємо 700 грн знижки на річну підписку на сайт Forbes. Діє з промокодом 700 до 28.04 Оформлюйте зараз за цим посиланням
Такие размышления были логичны и вполне уместны, но БДМ не был уверен, что увеличение квартиры может быть приемлемой целью для его дальнейшей напряженной работы. Он понимал, что в будущем его еще маленькому сыну нужна будет отдельная комната, поэтому жить дальше в маленькой квартире‑студии для одинокого студента его семье будет слишком тесно. А значит, уже скоро ему потребуется помещение большего размера.
БДМ ехал в трамвае по району Киева, где старые хрущевки окружали старые механические заводы, и думал о том, что 25 лет назад он несколько иначе представлял себе свое будущее. Именно в этот день он находился в подвале старой хрущевки в Запорожье. БДМ с электро‑гитарой в руках пытался ровно сыграть достаточно сложный риф, почти лишенный любого мелодизма, но многообещающий в гармоничном плане. Именно так он и представлял себе свою дальнейшую музыкальную карьеру. Нет ничего удивительного в том, что она не сложилась. Даже группы, намного привлекательнее во всех смыслах, не смогли добиться коммерческого успеха. О них просто забыли, как и о тех, кто всего добился. А вскоре оказалось, что музыку вообще не нужно покупать. Он написал и из ‑ дал пять книг, которые также не вызвали ника ‑ кого интереса у читателей. Вскоре БДМ понял, что все интересное для него никогда не сможет стать его работой, поэтому придется заниматься тем, что хорошо оплачивается. Целых 20 лет БДМ пытался продать свое время подороже, и это ему почти удалось (хотя и требовало сосредоточения на вещах, обидно далеких от его интересов).
Думая об этом, БДМ заметил перед собой привлекательную девушку.
– Вы совсем не похожи на художника,– сказала девушка.
– Да, я знаю,– ответил БДМ, словно продолжая незаконченный разговор.
– А что, должен?
– Если вы хотите быть художником, то вам сначала нужно выглядеть и вести себя как художник. Знаете, как говорят: «If it looks like a duck, swims like a duck, and quacks like a duck, then it probably is a duck».
– Произношение у вас плохое,– раздраженно прокомментировал БДМ.– Никогда не говорите «зен». Там другая согласная. И тест утки со мной не проходит. Меня можно определить только по тесту слона: «Его трудно описать, но только увидишь– сразу узнаешь».
– Вы можете посмотреть на мои ноги,– сказала девушка.– Это не преступление.
– Я как раз собирался это сделать, но, пользуясь вашим абдуктивним методом, не могу ничего сказать о том, какого вы сорта утка.
– А это вам и не надо, я не тело, а воплощение. Еще три минуты– и я исчезну навсегда.
– В каком смысле?
– В прямом. Вот мое задание, – и девушка протянула БДМу латинскую букву R размером с возрастную свечу на детском торте.
Девушка действительно исчезла. Чтобы избежать банального мистицизма, скажем, что она вышла из вагона на своей остановке, пока БДМ находился в прострации и беспокойстве о возможных последствиях появления неожиданной буквы.
«R,– думал БДМ.– Что может означать R? Не начало ли это какого‑то угрожающего предупреждения типа ravage, ravish, ruin? Хотя в моем случае это скорее ramble».
Пока он думал, произошла следующая встреча.
Старенькая бабушка когда‑то была привлекательной девушкой, и, по большому счету, было это совсем недавно. Время, минувшее с тех пор, прошло для нее быстрее, чем для БДМа, хотя это и было субъективное ощущение: старость всегда наступает по экспоненте. Человек падает в нее, как в яму, со скоростью ускорения свободного падения. Так думал БДМ, пока старушка разворачивала свой носовой платок.
– Хочу тебе кое‑что подарить,– сказала она, все еще разворачивая,– не думай, это не пустяк. У меня и нет ничего ценного. А за что я куплю? От мужа один театральный бинокль остался. Сломанный.
БДМ прыснул и устыдился.
– Вот тебе смешно,– продолжала бабушка.– Все почему‑то смеются. Это и правда смешно, если ты не я. А ты же не я. Вот и смейся. На тебе от бабушки! И она протянула ему букву Е.
– Это английская буква?– сразу же спросил БДМ.
– Конечно! У моего деда других и не было – одни английские.
– А откуда он ее взял?
– Да разве я помню? Где взял, там уже нет!– и старушка неприятно засмеялась. Если бы она была молода, то было бы просто отвратительно, а получилось еще и зловеще (хотя она, конечно, не это имела в виду).
Итак, теперь БДМ обладал двумя буквами – R и E, и можно было уменьшить круг поисков нужного слова. Это как‑то связано с переработкой: redo, refurbish, reconstruct. Или даже recollect.
БДМ вышел из трамвая и спустился в подземный переход. Там он, как всегда, увидел карлика‑аккордеониста, но именно в этот раз его игра повлияла на БДМа особым об‑ разом, вызвав целый ряд ассоциаций, которые позже сложились в следующий текст:
Карлик‑аккордеонист из перехода возле метро «Академгородок» интересовался профессионализмом фотографа, который хотел заполучить несколько его изображений, потому что от этого зависел гонорар.
«Меня меньше чем за 200 не снимают, говорил он.– А у вас, я вижу, камера большая. Вы эти фото продадите за границу».
«Нет! – возражал фотограф с косматой грязно‑желтой бородой.– Я любитель. Это все для моей частной коллекции. Затем я устрою фотовыставку. Заплачу вам 300, если немного попозируете».
Тут к ним подошла улыбающаяся сотрудница Центра социологических исследований. «Как часто вы общаетесь со своими друзьями? Встречаетесь лично или отдаете предпочтение мессенджерам?» Аккордеонист и фотограф задумались. «Все наши друзья умерли»,– наконец сказали они. «Все?– улыбнулась сотрудница.– Это невозможно!». «Возможно! – поддержал их кобзарь в спортивном костюме, который уже несколько часов играл рядом композиции из репертуара Modern Talking. — Мои друзья все также умерли. Правда, некоторых убили на войне».
БДМ записывал эти тексты в Google Docs – файл, там их собралось уже 50 штук. Иногда он выкладывал их в Facebook и собирал 20–30 лайков от поклонников.
БДМ запомнил аккордеониста потому, что тот дал ему следующую букву– L– и спросил: «Так что ты там играл на гитаре в 1995 году? Можешь хотя бы напеть? Там, может, ничего хорошего не было. Просто ты думаешь о себе слишком много». БДМ давно забыл ту мелодию.
– Почему L? Почему L? – допытывался БДМ, но карлик не отвечал, только играл по кругу «Ламбаду», которая начиналась на L, но была в его исполнении лишена изящества и эротизма. Он когда‑то закончил музыкальное училище, поэтому мог сыграть множество различных мелодий для аккордеона, но практика показала, что больше денег бросают за «Ламбаду».
«REL, REL, REL… – думал БДМ. – Круг сужается! Relax, relevant, reluctant?»
Наконец он доехал до офиса, и все сразу же начали его поздравлять: сегодня день рождения. Как можно было забыть? БДМ быстро сбегал и принес просекко, шампанское, торт, сыр, хамон, оливки и багеты. Пир организовался за 15 минут. Шеф подарил ему от всего отдела оригинальный набор из семи шоколадных букв: O, C, A, T, I, O, N.
– Это чтобы тебе долго не собирать, – подмигнул он.
– В смысле?– не понял БДМ.
– Ты имеешь три первые буквы – R, E и L, а значит, теперь у тебя есть и целое слово, – пояснил шеф. – Если бы ты собирал по одной букве, то это бы очень долго тянулось, а места мало.
– Какого места?– тупил БДМ.
– Проехали,– ответил шеф.– Хотим тебе пожелать релокейтнуться куда‑нибудь с выгодой. Как я когда‑то.
– Что это значит? О чем вы все говорите?
Коллеги допили просекко и разошлись по местам, а шеф вызвал БДМа в комнату для переговоров.
– Рыба ищет, где глубже, ты лучше меня это знаешь, – начал он. – Наш мир – только одна из возможностей. И не лучшая. Существует бесконечное количество вселенных, связанных друг с другом только тоненькими ниточками, которые все время прерываются. Некоторые из них почти совпадают с нашей, некоторые – радикально отличаются. Если, например, в нашей вселенной ты зарабатываешь $2000 в месяц, а двухкомнатная квартира в хорошем доме стоит $50 000, то ты сможешь купить ее за четыре года. Но в другой вселенной ты можешь зарабатывать $3000, а такая же квартира будет стоить $30 000. То есть ты сможешь ее приобрести менее чем за год. Круто, правда?
– Правда, – сказал БДМ. – А как попасть во вселенную, где у меня будет выше зарплата, а цены на квартиры ниже? – Вот, ты уже правильные вопросы задаешь!– обрадовался шеф.– Это называется R, E, L, O, C, A, T, I, O, N, или переезд. Ты можешь переехать в эту другую вселенную, если подпишешь контракт с компанией, которую я представляю. Недавно она заключила с нами договор об обмене ценными сотрудниками. И мы предлагаем тебе релокейтнуться. Я тоже когда‑то это сделал и не пожалел. В нашей вселенной я занимал должность, аналогичную твоей, а в этой – я твой босс. Конечно, все это произошло не сразу. Я много работал, чтобы этого достичь. Но такой шанс ускорил именно переезд.
– А как можно понять, какие у меня шансы?
– Да все давно посчитано! Все шансы, и что сколько стоит. За переезд надо заплатить, потому что это очень энергозатратная штука. Самый дешевый стоит $10 000, но я тебе не рекомендую его брать. Там все так же, как у нас. Поэтому бери дороже.
– Насколько?
– Ну, я бы взял за $50 000 релокейшн.
– У меня всего 10.
– Бери кредит или займи.
– А как отдавать?
– Есть методы перевода денег в другую вселенную, – сказал шеф. – Это не проблема. Главное – ты должен решиться. Готов?
– А жену, ребенка надо взять.
– За каждого по $50 000 надо.
– Это невозможно!
– Все реально. Ты просто не представляешь, как там круто! Там очень мало людей. Почти никого нет. А все остальное– такое же, как и у нас. С такими стартовыми условиями ты очень быстро не только $150 000, ты миллион за полгода сделаешь, чувак! То есть и жену, и ребенка заберешь уже через два‑три месяца.
– Я все же немного сомневаюсь.
– Отбрось все сомнения. Я тоже когда‑то так сделал! Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Ты платишь $10 000 и отправляешься прямо сейчас!
– Я должен позвонить жене. Да и $10 000 просто так не перекинешь. Это же ФЛПовская карта. Снее не заплатишь.
– Я заплачу за тебя, отдашь, когда заработаешь. По рукам?
БДМ испугался. Шеф хотел немедленно отправить его в другую вселенную, о существовании которой БДМ до сих пор даже не подозревал. Единственная причина, по которой он не воспринимал все это как розыгрыш, – это первые три буквы. Такое невозможно было подстроить. Особенно с карликом. Все это какое‑то настоящее и поэтому еще больше пугает. Собственно, это больше похоже не на шутку, а на сон. Только во сне бывают такие тотальные совпадения. Но это точно не сон.
– А где находится эта компания?– спросил БДМ.
– А здесь у нас и находится. Она вообще везде. Вон видишь дверь? Выйдешь в нее – и ты уже в той вселенной. Ну, чего ты стоишь? Чего ждешь? Иди прямо сейчас. Мы потом все оформим. Кстати, оплату можно отменить в течение месяца, если тебе не понравится. Вернут деньги, еще и подарок будет от компании. Вперед! – шеф улыбнулся.
БДМ открыл дверь и увидел с той стороны такой же офис, как и с этой. Это точно было шоу со скрытой камерой. Сейчас ведущий появится с призами от спонсора. Но этого не произошло. Такие перестали устраивать лет 10 назад.
Он закрыл за собой дверь и прошелся пустым офисом. БДМ спустился вниз, увидел чью‑то машину. Двери были открыты, поэтому он сел за руль и поехал домой. Вскоре его набрал шеф.
– Ну как? Осваиваешься? Что там? Есть что‑то интересное?
– Да как тебе сказать. Все такое же, как и у нас. Только людей что‑то не видно. А где они, кстати?
– Да будут тебе люди, не волнуйся. Там до фига людей. В одном Киеве тысяч пять живет! Правда, большинство на левом берегу. А ты сейчас на правом. Там, может, человек 100 живет, а то и 50. Там все старое, вот никто жить там и не хочет.
Внезапно позвонил сын. «Папа, давай ты будешь бронтозавром весом в 50 тонн, а я буду сейсмозавром весом в 150тонн»,– предложил он. «Конечно,– согласился БДМ.– Я скоро вернусь и буду бронтозавром». Затем телефон взяла жена и попросила его купить к ужину сыра и рыбы. Он пообещал и это.
БДМ ехал по дороге на Ирпень и думал о том, что все чистое существует очень краткий срок и остается таковым только в нашей памяти.
«Эти чистые события,– размышлял БДМ, безрезультатно разыскивая хоть кого‑то на Крещатике ровно через неделю, – никогда не воспринимаются как чистые. Ты просто видишь то, что происходит на твоих глазах, и думаешь, что это не имеет никакого значения. А на самом деле ты видишь признаки настоящей чистоты. Нет! – разозлился он сам на себя. – И так все равно не ясно! Ну какая еще чистота?! Это слово сюда совсем не подходит! Должно быть какое‑то другое. Но какое? Как объяснить, когда ты видишь что‑то настоящее и даже не догадываешься об этом, а уже через мгновение оно исчезнет, и ты больше никогда его не увидишь? Это что‑то типа воспоминаний, но не воспоминания».
БДМ так рассердился, что схватил камень и швырнул в пластиковый щит, хранивший надписи времен Евромайдана на колонне Главпочтамта. Пластик лопнул, а надписи повредились. БДМ подошел ближе и прочитал: «Банду Иваненко долой! Покончим с кровавым режимом Сидорчука». Это были признаки параллельной реальности, где президентом был Иваненко, а Сидорчук – кем‑то другим. Может, главой МВД?
БДМ взглянул на верхушку Лядских ворот. Вместо Архистратига Михаила с крыльями там был слон. На спине слона стояли трое детей и за‑ пускали воздушного змея.
Все это будет через неделю, а пока он остановился у станции метро «Академгородок», чтобы проверить, нет ли там карлика. «Сейчас я зайду в переход, а он бросится наутек! – улыбался себе БДМ.– Но далеко убежать не успеет. Сейчас я у него расспрошу, что здесь и к чему».
БДМ спустился вниз и пошел вдоль лотков с овощами. Продавцов не было. Не было даже безумной женщины, которая все время сидела на земле, что‑то сама себе рассказывая и смеясь. Не было и бабушки, что просила деньги у прохожих, а потом плакала, прижавшись к стене. Не было и того карлика. Очевидно, что все лишние люди из этой вселенной исчезли или даже никогда здесь и не появлялись. Возможно, она просто была пустой, как новостройка, и постепенно наполнялась жителями, которые могли себе позволить хотя бы первый взнос. Карлик и бабушка не смогли, а значит, их сюда и не пустили. Они не выиграли счастливого билета.
БДМ сел в машину и поехал в Ирпень. Он опасно разогнался, рискуя столкнуться со встречной машиной. Но встречных машин не было. Следующие 30 лет ему не удалось встретиться ни с кем.
Иллюстрации Михаила Александрова.
Опубликовано в шестом номере журнала Forbes (декабрь 2020)
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
