Два года назад кореец Чой Йонгсу (имя изменено) работал IT-инженером. Он решил оставить изнурительную работу и открыть ресторан. Йонгсу выбрал неподходящее время для открытия: канун пандемии. Ресторан обанкротился, а задолженность основателя по кредитам начала расти. Из-за высокого уровня безработицы мужчина был вынужден заняться доставкой еды и жить в хостеле с еще 30 людьми в комнате «чуть большей, чем гроб»
Число людей с долговыми проблемами в Южной Корее растет экспоненциально, говорит The Guardian исполнительный директор Real Good Economic Research Institute Ли Ин-чел. Общая сумма долга рядовых корейцев превышает ВВП страны на 5%. Задолженность, которая разрушает жизни — совсем не уникальный случай для Южной Кореи. Сюжет непредсказуемо успешного корейского сериала «Игра в кальмара» служит этому доказательством.
По сценарию сериала 456 человек играют в детские игры на выживание. Победитель получит 4 5600 000 000 вон, или 3 8500 000 долларов. Проигравшие погибнут прямо во время игры. За редким исключением, участники состязаний — люди с огромными долгами. «Игры чрезвычайно просты и понятны. Это позволяет зрителям сосредоточиться на персонажах, а не отвлекаться на попытки толковать правила», — говорит создатель проекта Хван Дон-хек.
Южнокорейский триллер стал самым популярным сериалом Netflix, собрав 111 000 000 поклонников менее чем за месяц. Спустя 10 дней появления на платформе сериал стал самым рейтинговым в 90 странах. Доктор философии Бенс Нана объясняет популярность сериала тем, что современное общество обеспокоено социальным неравенством.
Корейские зрители могут ассоциировать себя с персонажами. Им знакомы как традиционные игры, так и ситуации, в которых оказались главные герои. Как «Игре в кальмара» удалось возглавить рейтинги еще 89 стран и получить беспрецедентное мировое признание? Forbes объяснил научный руководитель Института когнитивного моделирования и психотерапевт Спартак Суббота.
Фото Netflix
Акт проявления воли
Персонажи «Игры в кальмара» могли самостоятельно принять решение: соглашаться на игру или нет. Они осознанно были готовы рискнуть собственной жизнью. Это – волевой акт. В других фильмах, созданных в жанрах выживания, мы часто этого не наблюдаем, подчеркивает Суббота. «Вспомните «Пилу» или «Голодные игры». В этих фильмах персонажей помещают в искусственно созданные условия», — говорит психотерапевт. Эта деталь важна, потому что зрителям нравится смотреть, как герои сериала принимают решения и выбирают свою судьбу. Еще один акт свободы в «Игре в кальмара» — участники могут проголосовать и остановить игру, если большинство выступит за это. Людей подкупает возможность проявить свободу воли в сложных условиях.
Дофаминовая зависимость
Дофамин — это гормон, который отвечает за возможность получать удовольствие. Для его выделения даже не нужно проявлять активность — достаточно пассивного наблюдения за событиями на экране. Сюжет «Игры в кальмара» прост: его создатель акцентировал внимание на характерах героев, а не на играх и правилах. Основных персонажей семь, и несложно догадаться, что к концу сериала выживут либо все, либо большинство. «Из серии в серию зритель ожидает сложностей, но не тревожится слишком сильно: он понимает, кто выйдет в финал. Это провоцирует бОльшую выработку дофамина», — объясняет Суббота.
Чем больше вероятности у мозга предугадать, что будет дальше, тем больше шансов получить удовольствие. Предсказуемость важна для нервной системы. Суббота проводит аналогию с другим популярным сериалом — «Игрой престолов». Это проект скорее «адреналового» типа, чем «дофаминового». Дело в непредсказуемости: зрителям «Игры престолов» непросто было предположить, что случится с персонажами в следующей серии или даже следующей сцене.
Фото Netflix
«Игра в кальмара» более очевиден, но при этом не лишен элемента неожиданности – конкурсов и личности человека, который стоит за игрой. Благодаря такой структуре сериала мозг видит что-то знакомое, но с неизвестными деталями, и стремится к разгадке. «Создатели дают людям пазл. Результат известен, картинка есть на коробке. А вот как его собрать – непонятно», — говорит Суббота.
О похожем явлении пишет директор по рынкам капитала инвестиционного банка Intersection Capital Орен Клафф в книге «Измените привычный сценарий» — прочесть ее в украинском переводе можно в издательстве Vivat. Клафф говорит о том, что сценаристы детективных шоу часто пишут сюжеты так, чтобы зритель догадался, кто убийца, еще до того, как это сделает протагонист. «Вы чувствуете себя умным, счастливым и влиятельным», — добавляет Клафф. Это вызывает зависимость от сериала. Отчасти «Игра в кальмара» работает по этому же принципу.
Фото Netflix
Иллюзия контроля
«Игра в кальмара» — сериал, скорее влияющий на дофаминовую систему, но он задействует и адреналовую. Реалистичность сцен смерти с кровью, органами и мертвыми телами вызывает выработку адреналина. Суббота объясняет это тем, что людям нравится наблюдать за запретными вещами. «Мы интересуемся тем, что нам неизвестно, это увлекательно для нервной системы. Возможность разузнать что-то неизвестное создает иллюзию контроля», — говорит психотерапевт.
Свой и чужой
Человеку важно быть причастными к сообществу, к группе людей. Потому наличие команд в «Игре в кальмара» тоже становится заманчивым. Зрители склонны причислять себя к одной из команд и болеть за любимых персонажей против всех остальных. Это — один из сохранившихся эволюционных механизмов: мы тем больше любим своих, чем больше недолюбливаем кого-то чужого. В «Игре в кальмара» есть откровенно неприятные персонажи: агрессивный гангстер Чан Док Су и навязчивая хитрая Хан Ми Нё. Испытывая антипатию к ним, зритель проникается большим расположением к главному герою.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
