31 мая в Киеве последний раз простились с основателем и главой информационного агентства «Интерфакс-Украина» Александром Мартыненко. О его смерти стало известно 28 мая. Forbes Ukraine попросил совладелицу и шеф-редактора издания «Левый берег» и друга Александра – Соню Кошкину рассказать, каким он был медиа-менеджером, гражданином и человеком
«Учитель в профессии», – именно такими словами многие коллеги-журналисты вспоминают ныне основателя и директора информационного агентства «Интерфакс-Украина» Александра Мартыненко.
Александр Владиленович. Дядя Саша. Для своих – Саша. За глаза, как правило, «Мартын» – с большим уважением.
Учитель, образец, друг
Для меня он тоже был Учителем. Образцом. Мерилом и стандартом того, как нужно работать – здесь и сейчас. Как строить и развивать медиа. Как управлять коллективом. Каким темам уделять больше внимания, на что пристальнее смотреть.
Но интересная штука: он не учил в буквальном смысле этого слова – не наставлял, не подсказывал, не давал непрошенных советов. Он просто был. И самим фактом своего существования, своей повседневной деятельностью показывал – как следует. К чему стремиться.
Именно поэтому хотелось быть рядом с ним как можно дольше и больше – слушать, запоминать, анализировать, впитывать. К счастью, у меня была такая возможность.
Мы не только работали вместе, но и тепло дружили. Много-много лет. Честно говоря, не помню, как и когда познакомились.
Я очень рано пришла в профессию – в 15 лет. В 17 уже работала парламентским корреспондентом газеты «День». Уже тогда, основатель и бессменный руководитель «Интерфакса», бывший пресс-секретарь Леонида Кучмы был живой легендой. «Мартын сказал…» – как истина в последней инстанции.
Собственно многие представители старшего поколения журналистского цеха вызывали большое уважение – Юлия Мостовая, Сергей Рахманин, Александр Харченко, Татьяна Коробова, Ефрем Лукацкий. Но не все имели талант – делиться опытом. В то время как дверь «Интерфакса» на Рейтарской всегда была открыта для «своих». Тем более, когда вы – в буквальном смысле слова – соседи, как мы были с Сашей. И кроме работы еще постоянно пересекались «на районе» – между нашими домами и нашими редакциями (которые всегда также располагались неподалеку).
Медиа-менеджер и носитель уникальной институциональной памяти
Не помню, как познакомились, но помню, как стали поближе общаться. Ровно 15 лет назад, когда мы основали LB.ua, я часто приходила за советами. Шеф-редактором я стала в 24 года, и опыт Саши был для меня неоценимым. «Посоветоваться с Мартыном» – гарантированное решение любой проблемы. «Покурить с Мартыном» – гарантированный доступ ко множеству инсайдов.
Он знал все и всех. Его все знали и уважали. «Я только что говорил с Мартыненко, он считает то-то и то-то. А ты что скажешь?», – сколько раз я слышала это от наших общих знакомых–сильных мира сего.
Впрочем… Что касается «сильных мира»… Одна из житейских мудростей, которой Саша не учил – свидетельствовал: власти сменяются, политики уходят, а мы, журналисты, остаемся. Именно в этом сила настоящих журналистов.
Он работал при всех президентах, был свидетелем демократических преобразований, обретения Независимости, ключевых событий последних трех с лишним десятилетий. Носитель уникальной институциональной памяти. Лучший информационщик из всех коллег, кого я знаю.
«Что значит правильно сделанная новость? – объяснял он моим студентам-журналистам, когда я в очередной раз просила его прочесть лекцию. – Это когда человек прочел и получил четкий ответ на два простых вопроса». «Каких?» – допытывались студенты, ожидая услышать нечто сакральное. «И что? Вот персонально для меня?» и «Чтобы что?» – резюмировал Мартын. Все смеялись. Но он ничуть не шутил – так оно и есть на самом деле.
Руководитель большой структуры, он уже давно мог «почивать на лаврах» – управлять агентством из своего директорского кабинета. Но Саша всегда лично посещал действительно знаковые события, офреки для главредов, часто сам писал новости, сверял переводы.
Еще один его урок: ты не можешь быть хорошим главредом, если сам периодически не пишешь новостей. Нет, вслух он такого не говорил – он просто так делал. А я старалась быть как он.
Помню, сколько раз помощники, ассистенты, пресс-секретари тех самых «сильных мира» спрашивали: почему вы двое снова сами пришли на брифинг, можно же было отправить корреспондента? Мы только удивленно пересматривались и продолжали писать, подшифровывать, а затем сверять друг другу цитаты.
В последний раз мы на таком брифинге с ним и виделись – писали, подшифровывали, сверяли.
После – делились впечатлениями.
Саша был человеком тонкого юмора, всегда очень ироничен. Я обожала слушать его язвительные комментарии, которые он отпускал будто «между строк» и очень тихо – так, что услышать мог только человек, находящийся в непосредственной близости.
Сидим, например, на офреке очередного премьер-министра, которого только назначили, и вдруг один из собравшихся начинает петь ему дифирамбы. Настолько льстивые, что противно и стыдно становится всем.
– Саша, что это? – спрашиваю я одним взглядом.
– О, ты его еще на офреках у Азарова не слышала, – еле слышно шепчет Мартын.
– Да меня же туда не звали, – смеюсь я.
– Вот и перекрестись!
Мы хихикаем, на нас все шикают. При этом Мартын сохраняет свое фирменное выражение лица – совершенно непроницаемое.
Благодаря работе у меня много воспоминаний по разным поездкам: форумы в Давосе и Мюнхене, новая дорога на Мариуполь перед большой войной, оперный фестиваль в Зальцбурге, бизнес-форум во Львове, конференции в Ялте до 2014-го, перечень бесконечен.
Но больше почему-то вспоминается Литва 10 лет назад. Мы сидим на остекленной террасе отеля с видом на заснеженный Тракайский замок, ждем одного уважаемого человека.
– Представляешь, Тракай был первым таким классическим замком, который я, юноша из Харькова, впервые в жизни увидел. То есть он тогда еще не был отреставрирован как замок – руины, а все же величественные, а все же замок. Это было в 198… каком-то году. Ну, ты еще не родилась, – говорит Саша, не выпуская изо рта своей фирменной сигареты.
И начинает рассказывать, как в юности работал на заводе в Харькове, о рок-клубе, переезде в Киев, создании «Интерфакс-Украина». Или травить байки периода пресс-секретаря у «Данилыча».
Кажется, я потом даже что-то записала – нужно будет проверить старые записные книжки. Еще одна его наука – «всегда все записывай. Всегда! Все! Но так, чтобы потом можно было найти».
Мартын был человеком очень добрым, открытым, но – при всей своей видимой приветливости – не могу сказать, что легко к себе подпускал. Юлия Мостовая сейчас написала, что, по ее мнению, Саша был внутренне одинок. Я с этим соглашусь.
***
Когда я прочла короткое смс «Мартын умер», несколько секунд просто «тупила» в экран – не могла поверить. Но, к сожалению, это оказалось не ошибкой – потому что Мартын только один. Был и останется навсегда.
В ту ночь мне приснился зал для пресс-конференций, где мы последний раз виделись. Будто сидим и ждем начала мероприятия. И тут в противоположном углу вижу Инну Кузнецову. Многолетнего редактора киевского бюро «Радио Свобода», нашу коллегу и друга, умершую после тяжелой болезни осенью 2023 года.
Она стоит нарядная, улыбающаяся, машет нам рукой. Мол, давайте ко мне!
Я поднимаюсь с места.
– Саша, смотри, наша Инна! Но как? Она же умерла, – хочу сказать я, возвращаясь к Мартыну. Но замечаю, что Инна смотрит не на меня и машет не мне – а куда-то мне за спину.
Туда, где сидит Саша. Наконец-то я возвращаюсь. Но его уже нет. Мартын ушел.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
