Сид Сибранди не понаслышке знает о рисках работы из дому. Гендиректор GitLab несколько лет безвылазно тянул лямку в своей комнатушке на 47‑м этаже небоскреба в Сан‑Франциско и в 2018‑м заработал проблемы с ногами. Пришлось перенести три компьютерных монитора на беговой тренажер, совмещенный с рабочим столом, и пристроить сзади хромакей для видеоконференций.
Но Сибранди утверждает, что проблема не в удаленной работе самой по себе, а в том, как ее организовать. Он уверен, что если вы не трудитесь в одной из немногочисленных компаний, которые полностью приняли новую рабочую реальность, то, вероятно, все делаете не так. Его взгляды на удаленку радикальны: она приносит плоды, только если вы идете ва‑банк. Ограничьтесь полумерами – и со временем коллектив рассыплется. Лучшие удаленные сотрудники уйдут, не желая конкурировать с менее эффективными коллегами, работающими в офисе. «Сейчас некоторые компании возвращают людей в офисы и пытаются выжать из этого максимум, – говорит он. – Думаю, им придется туго».
GitLab работает так: сотрудники встречаются только раз в году, на общих собраниях фирмы. Их проводят (вернее, проводили до пандемии) в оживленных и относительно дешевых местах, например в Греции. Еще один краеугольный камень абсолютистского отношения GitLab к удаленной работе – полная прозрачность. Компания опубликовала открытый онлайн‑справочник, в котором поясняет свои подходы практически к любому вопросу. Там не найти размеров зарплат сотрудников, но указаны стратегические цели руководства на текущий квартал и четкая формула расчета зарплат в 67 странах, где живут сотрудники GitLab, от Кении до Марокко и Сербии.
Если какого‑то ответа нет в справочнике, который занимает 8400 страниц печатного текста, то, скорее всего, он найдется в каком‑нибудь внутреннем Google‑документе. После каждого совещания GitLab готовит как минимум один протокол встречи.
Сибранди также во многом полагается на документы, которые помогают сотрудникам GitLab работать слаженно. Они редактируют тексты, делают заметки или обмениваются информацией через Slack или видеосообщения. Принятые решения и планы добавляют в справочник, в котором все отслеживается. «Если вам каждый раз приходится ждать чьего‑то разрешения или отмашки на выполнение работ, то это проблема», – говорит предприниматель.
Он построил один из самых дорогих в мире стартапов (в 2019‑м его оценивали в $2,8 млрд), не создав ни единого офиса для 1300 географически рассредоточенных сотрудников. Сибранди помогло то, что GitLab работает в сфере высоких технологий, в которой компании переносят процессы продаж и поддержки клиентов в онлайн.
Становление GitLab как компании началось в Европе. Сибранди трудился у производителя прогулочных субмарин, подрабатывал в стартапе по сбору отзывов на онлайн‑приложения и администрировал веб‑проекты голландского Министерства юстиции. Ему попался на глаза украинский проект с открытым кодом GitLab, в котором участвовали сотни программистов‑добровольцев.
Граждане мира. Дмитрий Запорожец (слева) говорит, что GitLab можно называть и украинским стартапом. По бумагам компания присутствует везде — в каждой стране, где нанято более трех сотрудников, открывается отдельное юрлицо для выплаты зарплат. Фото из личного архива
В 2012‑м Сибранди связался с создателями GitLab Дмитрием Запорожцем и Валерием Сизовым и рассказал, что собирается создать бизнес на основе их проекта. Год спустя Запорожец стал соучредителем и техническим директором; сейчас он руководитель по инженерным разработкам. Сизов присоединился в 2014‑м и занимает пост старшего разработчика. Сибранди приступил к строительству компании, в чьем бренде используется название популярной системы отслеживания версий программного кода Git. GitLab продавала подписки на инструменты, помогавшие управлять проектами на основе открытого кода. В начале 2015‑го Сибранди, Запорожец, Сизов и еще шесть человек приехали в Калифорнию, чтобы поучаствовать в программе престижного стартап‑акселератора Y Combinator. Это были единственные три месяца, которые они провели, собравшись вместе.
Большинство сотрудников GitLab затем вернулись в Европу. Сибранди остался: он проникся духом стартапов и надеялся собрать деньги. На сегодняшний день GitLab привлекла $476 млн. Большая часть денег до сих пор у нее на балансе. Компания продает пакет из 10 программных инструментов по цене до $99 за пользователя в месяц. В прошлом году она получила $75 млн выручки и обслуживает свыше 15 000 заказчиков, включая Nvidia, Siemens и Goldman Sachs, который позже в нее инвестировал.
Тренд по переходу компаний к работе онлайн, особенно с началом пандемии, подтолкнул к использованию облачных технологий. А значит, бизнес GitLab процветает. Но клиенты все чаще звонят не в службу поддержки ПО, а чтобы поскорее научиться тому, как стартап ведет бизнес.
«10–15% наших контактов с партнерами направлены на то, чтобы помочь им узнать, как мы работаем»,– говорит Мишель Вудворд Ходжес, вице‑президент GitLab по работе с партнерами. В удаленной работе не все так радужно. Сибранди отмечает, что ему было трудно отказаться от путешествий. Сложнее стало сотрудникам с детьми. GitLab постаралась решить эту проблему: дополнительные выходные по пятницам, поощрения больше отдыхать. «Все должны помнить, что речь идет не о работе из любой точки мира. Мы работаем из дому во время пандемии, – говорит Сибранди.– Времена изменились».
Если проповедуешь концепцию удаленной работы и привлекаешь последователей, твой секрет– уже не секрет. «Раньше у нас было преимущество в найме: если живешь в глубинке, то поди устройся в быстрорастущую компанию. Сейчас у нас появится куда больше конкурентов и зарплаты на рынке будут расти,– говорит Сибранди.– Думаю, это замечательно для всего мира. Я очень этого жду».
Опубликовано в пятом номере журнала Forbes (ноябрь 2020)
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
