Любые попытки понять, в каких условиях Украина будет реализовывать свою большую стратегию в 2025 году, невозможны без определения ключевых тенденций и моментов 2024 года, считает старший аналитик Центра инициатив ПЖ Николай Белесков. Forbes Ukraine попросил его подвести итоги военного 2024-го и определить стратегический прогноз, чего ожидать с 2025 года и как подготовиться к вызовам.
Стратегическая динамика войны на истощение
В течение 2024 года РФ владела инициативой на поле боя вследствие стабильного привлечения личного состава и боеприпасов, масштабирования использования корректируемых авиационных боеприпасов и разведывательно-ударных комплексов, а также дальнейшего пренебрежения жизнью личного состава. РФ нашла для себя оптимальную военную стратегию в условиях войны на истощение, которую она может поддерживать еще некоторое время.
В то же время потенциала межвидовой группировке РФ и дальше не хватает для нанесения поражения группировке Сил обороны Украины с последующим быстрым продвижением в глубину страны. То есть для победы исключительно военными средствами.
Как следствие Кремль продолжает реализовать комплексную стратегию истощения Украины. Сочетая действия по фронту, удары по объектам инфраструктуры в тылу и информационные операции влияния, РФ пытается подорвать нашу готовность продолжать борьбу и готовность партнеров помогать самообороне Украины.
РФ пытается создать максимально позитивную для себя стратегическую динамику, которая будет поддерживать себя. Локальные успехи на фронте конвертируются в инструменты подрыва морали внутри Украины и внешне для новых продвижений на фронте. И так по кругу, вплоть до возможности диктовать не только территориальные условия урегулирования войны, но и условия суверенитета (вопросы членства в НАТО) и количества/качества Сил обороны Украины.
Важным элементом обширной стратегии РФ остаются угрозы неконвенционной эскалации. Но попытки выжать максимум из угроз без их реализации наряду с агрессивной риторикой скорее отражают раздражение Кремля тем, что происходит прогрессивное обесценение добавленной стоимости соответствующих угроз без скорейшего завершения войны на условиях РФ.
Силы обороны Украины в 2024 году были вынуждены перейти к военной стратегии размена территорий на время с максимизацией потерь противника. То есть отступать с боями – особенно на юге Донецкой области.
Такое положение дел напоминает первые 40 дней войны, когда Силы обороны Украины были вынуждены реализовывать подобную стратегию. Причиной такого положения дел наряду с обозначенными составляющими текущей военной стратегии РФ является кризис количества и качества украинской пехоты, а также проблемы в системе управления войсками.
За 11 месяцев 2024-го Украина потеряла 2800 кв. км суверенных территорий. В Украине продолжаются многочисленные дискуссии о том, как взвешенно трактовать соответствующее развитие событий.
С одной стороны, проседание линии фронта не является ее прорывом, и, согласно стандартам WWII, соответствующие продвижения не являются масштабными/быстрыми. С другой стороны, проседание линии фронта отражает нарастающие структурные проблемы Сил обороны Украины. Без их решения фронт и дальше будет проседать. РФ будет инструментализировать локальные продвижения в текущей комплексной стратегии истощения для поддержки выгодной для себя стратегической динамики.
Проседание линии фронта отражает, что стратегия Украины и западных партнеров, наработанная в 2022 году, начала пробуксовывать, не давая результатов. Подход «совмещать западные вооружения и БК и личный состав Украины» вошел в кризис по ряду причин.
На Западе нарастает оппозиция соответствующего уровня ресурсного привлечения со стороны разных крайних политических сил. В то время как Украине труднее привлекать личный состав в Силы обороны. Украина оказалась в ситуации, когда не может не воевать, ведь столкнулась с экзистенциальной угрозой и уже понесла потери. Становится все труднее действовать в рамках привычной стратегической рамки.
Глобализация прокси-конфликта
В 2024 году продолжалась дальнейшая глобализация крупнейшей региональной войны в Европе, которая, несмотря ни на что, остается масштабным прокси-конфликтом двух коалиций (демократической и авторитарной), а не мировой войной.
Прежде всего КНДР перешла от передачи боеприпасов к ствольной и реактивной артиллерии и баллистическим ракетам к прямому участию в боевых действиях путем привлечения в ряды армии России собственного личного состава.
Со своей стороны отдельные страны НАТО согласились напрямую финансировать производство продукции ОПК Украины из своего бюджета. Однако в целом страны формата «Рамштайн» и дальше не могут принять в полной мере логику войны на истощение, которая в том числе о необходимости конвертировать большую долю ВВП в боевой потенциал.
23 страны НАТО из 32 отчитались о том, что тратят 2% ВВП на оборону. А нужно от 3% до 5%.
Кризис аргументации поддержки
В 2024-м стал очевидным определенный кризис в аргументации, почему нашим партнерам выгодно поддерживать Украину в войне с РФ. Фактически официальный Киев и дальше переупаковывает четыре типа аргументов, объединенных одним лейтмотивом, – «кумулятивная цена бездействия для партнеров будет больше, чем цена проактивной поддержки Украины здесь и сейчас».
Эти четыре аргумента:
- теория домино – гипотетический крах Украины будет прологом для новых актов агрессии РФ в ЦСЕ);
- прецедент – успех РФ в войне против Украины окончательно похоронит порядок на основе Устава ООН;
- подрыв престижа Запада – Запад сколько инвестировал в Украину ресурсов и престижа, что гипотетический проигрыш Украины будет по нему ударом;
- экономия ресурсов – странам формата «Рамштайн» дешевле поддержать Украину, чем потом выходить в прямое противостояние с РФ.
Поскольку наша большая стратегия держится на силе убеждения, кризис аргументации является дополнительным вызовом для нас.
Ожидания от 2025 года
Ключевыми факторами успеха в войне на истощение является сохранение внутреннего единства, стабильное привлечение дополнительных ресурсов (деньги, вооружение и военная техника, личный состав) и удержание международных коалиций поддержки. Именно на это и в дальнейшем будут направлены усилия как Украины, так и РФ.
В 2025 году у РФ будет достаточно ресурсов продолжать реализацию текущей военной стратегии, несмотря на проблемы с экономикой. При этом Кремль борется за улучшение своей переговорной позиции – за возможность диктовать условия урегулирования, которые фактически сделают Украину беззащитной перед возможными новыми раундами агрессии РФ.
Вернувшаяся на повестку дня в конце 2023 года официальная максималистская риторика Кремля отражает самоуверенность РФ. А именно то, что удастся использовать текущее окно возможностей – пока не иссякнут советские запасы ВВТ, которые теряются быстрее, чем восстанавливаются.
В то же время Украина борется за то, чтобы ее переговорная позиция не просела ниже того предела, за которым РФ сможет диктовать условия урегулирования.
Ключевым текущим вызовом для Украины в 2025 году станет стабилизация негативной стратегической динамики, которая невозможна без стабилизации линии фронта. В общем, решение соответствующей задачи невозможно без новой большой стратегии, которая объединит украинское общество и международных партнеров на основе реалистического треугольника «цели-ресурсы-инструментарий».
Похоже, что украинское видение конца сентября 2024 года не смогло в полной мере выполнить соответствующую задачу.
Так называемым known unknown будет фактор Дональда Трампа, который вернется в Белый дом 20 января 2025 года.
На сегодняшний день Украине лучше продолжать сопротивляться несмотря на ухудшение условий. Но надеясь, что наступательный потенциал РФ иссякнет быстрее, чем Запад потеряет интерес поддерживать Украину. Ведь альтернатива – согласие на политическую рамку без гарантирования ее незыблемости – лишь согласие на растянутую во времени агонию Украины.
С другой стороны, есть РФ, исходящая из того, что и дальше пока может формировать новую реальность на земле, усиливая свои переговорные позиции. Как следствие, любая попытка посадить РФ за стол переговоров потребует от США дополнительного давления на РФ в форме поставок вооружений и БК для Сил обороны Украины.
Трампу и компании предстоит работать с позициями сторон, которые радикализировались в процессе боевых действий и прямо противоречат друг другу.
Украина больше не хочет быть разменной монетой, за счет безопасности и интересов которой пытаются строить формат сосуществования с РФ. Официальная риторика РФ все больше исходит из того, что ее безопасность и существование Украины как отдельного государства несовместимы.
Вместе с тем украинские партнеры пока и дальше трудно принимают то, что согласно результатам войны Украины и РФ в Европе перестанет существовать так называемый пояс буферных неприсоединенных государств (states in between). Если в Грузии или Молдове линии разлома проходят внутри общества, то в Украине эта новая линия разделения четко очерчена в форме фронта. Однако окончательная конфигурация и размещение линии нового фронта будет зависеть от уровня вовлеченности формата стран «Рамштайн».
Любые попытки искать политическую рамку будут проходить параллельно с продолжением боевых действий в 2025 году. Стороны постараются и дальше привлекать нужные ресурсы.
В 2025 году все более очевидной станет тенденция, когда обе стороны, являясь двумя постиндустриальными постмодерными государствами с соответствующей демографией, пытаются вести войны, тяготеющие к тотальности первой половины XX века.
Такое положение дел налагает ограничения на способность поддерживать интенсивность войны, продемонстрированную в 2022–2024 годах. Такие ограничения рано или поздно вступят в конфликт с максималистскими политическими требованиями – особенно в случае РФ. Произойдет ли это именно в 2025 году, сказать сложно. Однако другого варианта, как ждать кризиса в текущем российском треугольнике «цели-ресурсы-инструментарий», понимая собственные проблемы и вызовы, у Украины нет.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
