Журнал The Economist опубликовал интервью с Валерием Залужным, которое состоялось 3 декабря. По мнению главнокомандующего ВСУ, мобилизация в России прошла успешно, и в конце января-начале марта противник вновь предпримет попытку прорваться к Киеву. Forbes выбрал главное.
Як мотивувати команду не збавляти темп у надскладних умовах? Дізнайтесь 25 квітня на форумі «Надлюди» від Forbes. Купуйте квиток за посиланням!
О самом важном опыте, полученным в ходе войны. Для нас, для военных, война началась в 2014-м. Все, что произошло 24 февраля, — это просто увеличение масштаба. До этого у нас был фронт 403 км и 232 опорных пункта. А к 24 февраля этот фронт вырос до 2500 км. Cамый важный опыт, который мы получили и который исповедуем почти как религию: русских и любых других врагов нужно убивать. Просто убивать. Главное – не бояться это делать.
О командующем российскими войсками в Украине Сергее Суровикине. Суровикин – типичный командир времен Петра I, держиморда, солдафон из гоголевского «Ревизора».
Он выполняет приказ любой ценой. Мы давно поняли, что это не работает. Конечно, у нас были свои держиморды, которые пытались поддерживать порядок кулаками. Но в украинской армии это не работает. Надо оставаться человеком в любой ситуации, это самое главное. Остаться человеком — значит стать лидером. Быть умнее, сильнее, талантливее и уже тогда пытаться управлять людьми.
О доверии к подчиненным. Я доверяю своим генералам. С начала войны я уволил десять из них за служебное несоответствие. Еще один застрелился. Я доверяю Сырскому. Если он говорит, что ему нужна еще одна бригада, значит, она действительно нужна. Я должен слушать людей на местах. Потому что инициатива там.
О трех стратегических задачах Украины:
- Удержать линию обороны и не потерять больше ни одной позиции. Это крайне важно. Освобождать оставленную территорию в 10-15 раз сложнее, чем удерживать ее в обороне. Наша задача сейчас – удержать территорию и очень четко отслеживать с помощью наших партнеров, что происходит, где они готовятся. Это наша стратегическая задача.
- Собрать ресурсы к военным действиям в феврале. Мы должны иметь свежие силы и резервы. Все наши войска сейчас в боях. Они истекают кровью и держатся только благодаря мужеству, героизму и способности командиров держать ситуацию под контролем. Новая фаза может начаться в худшем случае в конце января, в лучшем – в марте. И она может начаться не на Донбассе, а на киевском направлении из Беларуси. Не исключаю, что и на южном направлении.
- Усилить противоракетную и противовоздушную оборона. Энергетика Украины, по моему мнению, находится на грани. Если будет разрушена, жены и дети солдат начнут замерзать. Какое настроение будет у бойцов, вы можете себе представить? Без воды, света и тепла, можно ли говорить о подготовке резервов для продолжения боя?
О необходимости мобилизации. Мы и так ее проводим. У нас достаточно людей, и я четко вижу, сколько у меня есть войск. Мне не нужны еще сотни тысяч солда. Нужны танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты. И боеприпасы. Обратите внимание, что я не прошу сейчас истребители F-16.
О потребности в вооружениях. Нам нужно копить ресурсы. Мы сделали все расчеты — сколько нужно танков, артиллерии и так далее, и так далее. Я буду говорить об этом с председателем объединенного комитета начальников штабов Милли. Если мы не получим, что просим, будем бороться до конца. Но последствия нетрудно предугадать
Я знаю, что могу победить врага. Но мне нужно 300 танков, 600-700 БМП, 500 гаубиц. Тогда, я думаю, вполне реально выйти на рубежи 23 февраля. Но нельзя сделать это с двумя бригадами. Я получаю меньше того, что мне нужно. Но еще не время обращаться к украинским солдатам так, как Маннергейм обращался к финским. Мы можем и должны взять гораздо больше территорий.
О тактике использования высокоточных РСЗО. Россияне адаптировались к появлению HIMARS. Они ушли на расстояние, которого предоставленные ракеты HIMARS не могут достичь. А у нас нет ничего более дальнобойного.
О противовоздушной обороне. Сейчас у нас средняя вероятность поражения цели 0,76. Русские используют этот коэффициент, когда планируют ракетные обстрелы. Это означает, что вместо 76 ракет они запускают 100, и 24 из них достигают цели. А что делают две ракеты с электростанцией? Выводят из строя на два года.
Специалисты НАТО знают абсолютно все до мельчайших деталей, все сдвинулось с мертвой точки. У нас уже есть несколько систем NASAMS. Мало, но есть. Уже используется немецкая IRIS-TНам нужны десятки таких систем.
О вероятности продвижении ВСУ на Крым и новой наступательной операции. Чтобы выйти к границам Крыма, нам необходимо преодолеть 84 км до Мелитополя. Этого достаточно, потому что Мелитополь даст нам полный огневой контроль над сухопутным коридором, мы можем обстреливать Крымский перешеек из тех же HIMARS. Это возвращает нас к вопросу о ресурсах. Я могу рассчитать, исходя из поставленной задачи, какой ресурс необходим для создания боевого потенциала.
Мы говорим о масштабах Первой мировой войны. Когда я сказал начальнику штаба британской обороны Энтони Радакину, что в Первой мировой войне Великобритания выпустила миллион снарядов, он ответил: «Если вы выпустите столько же снарядов, нам не на что будет жить, мы потеряем Европу». Когда нам говорят: «вы получите 50 000 снарядов»», западные финансисты и то падают в обморок. С такими ресурсами я не могу проводить новые крупные операции, хотя мы сейчас работаем над одной. Она уже на подходе, и мы используем гораздо меньше снарядов.
О российской мобилизации. Мобилизация в РФ сработала. Это неправда, что мобилизованные не будут сражаться. Они будут. Царь сказал им идти на войну, и они идут. Я изучал историю двух чеченских войн – там было то же самое. Может быть, мобилизованные не так хорошо оснащены, но они все равно создают нам проблему. По нашим оценкам, у них есть резерв в 1,2-1,5 млн. человек. Русские готовят около 200 000 новых солдат. Я не сомневаюсь, что они предпримут еще одну попытку взять Киев.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
