25 января 2021 года началась приватизация государственных банков. Как идет процесс? Кроме разговоров – никак
Год назад началась приватизация государственных банков. Стартовали с Укргазбанка. Президент, премьер-министр, министр финансов и глава НБУ на совместной пресс-конференции объявили, что Международная финансовая корпорация (IFC) предоставит банку кредит на 30 млн евро, который со временем будет конвертирован в капитал.
«Мы благодарны IFC за многолетнее партнерство и высоко ценим ее решение стать нашим инвестором. Вхождение IFC в капитал банка станет первым случаем, когда международная финансовая организация станет акционером украинского государственного учреждения», – прокомментировал сделку CEO Укргазбанка Андрей Кравец.
До официального объявления IFC присматривалась к Укргазбанку, как минимум, пять лет. А осенью 2017 года задекларировала официальный интерес, подписав соответствующий меморандум с Минфином и банком.
Это не единственный случай интереса международных инвесторов к госбанкам – кроме IFC, интерес к другому банку, Ощадбанку, обозначал ЕБРР.
Прошел год. Как идет приватизация госбанков
Коротко – никак.
За год всего два события, которые с натяжкой можно назвать «подготовкой к подготовке». IFC предоставила Укргазбанку обещанный год назад кредит. Конвертации в капитал за год так и не произошло. В октябре ЕБРР и Ощадбанк подписали мандатное письмо об аналогичном кредите с возможностью конвертации в капитал на 100 млн евро. Мандатное письмо – это серьезно, прямое обещание. Правда, без сроков: есть законодательные нюансы, например, вхождение Ощадбанка в Фонд гарантирования вкладов, без которых ЕБРР не хочет становиться акционером банка. Кредит пока не выдан.
На этом все. Все разговоры о приватизации стопорятся: «не на часі».
Формально так и есть. Нынешняя стратегия развития государственных банков предполагает, что государство снизит долю в чистых активах банковского сектора до 25% до 2025 года. Сейчас – 47%.
В планах государства – продать полностью или частично ПриватБанк, Ощадбанк и Укргазбанк (который, снова формально не считается «государственным банком» в терминах действующего законодательства, нет 100% владения). Про продажу Укрэксимбанка речь пока не идет.
Возможна ли приватизация до 2025 года? Теоретически да. Времени как будто достаточно, целых три года.
А как с практикой
Небольшой экскурс в историю. Первая после Революции Достоинства стратегия развития госбанков была принята в 2016 году. В ней предполагалось продать не менее 20% Ощадбанка и Укргазбанка до конца 2018 года. Остальные госбанки (на тот момент – Укргазбанк, Родовид банк и УБРР) – по ситуации: продать или ликвидировать.
В 2016 году случилось то, чего стратегия не предусматривала. ПриватБанк был признан неплатежеспособным, а затем национализирован. Прежние планы пришлось обнулить.
В 2017-м Минфин – тогда он формально считался акционером, точнее, управляющим госбанками, сейчас эту функцию выполняет Кабмин – вместе с частными консультантами подготовил, а в 2018-м утвердил новую стратегию. Что бы мы увидели, будь она реализована.
2022 год. Укргазбанк полностью приватизирован два года назад. 20% Укрэксимбанка проданы в прошлом году. Сейчас Кабмин, Минфин, частные собственники и эксперты при участии НБУ строят дальнейшие планы. 20% Ощадбанка проданы ЕБРР два года назад. В этом году произойдет IPO банка, еще 25% банка будут принадлежать частным инвесторам. ПриватБанк готовится к поглощению международным стратегическим инвестором. О сделке будет объявлено в ближайшие недели.
Источник: Экономическая правда
В 2018 году такой сценарий выглядел не менее реалистичным, чем нынешние планы уменьшить долю госбанков до четверти активов системы.
Что помешало? Говоря про причины неудач, топчиновники ссылаются на неготовность к приватизации, неработающие кредиты, отсутствие инвесторов.
Но госбанки гораздо лучше подготовлены к приватизации, чем, например, объекты, которые выставляет на аукционы Фонд госимущества в рамках большой и малой приватизации. У госбанков прозрачная и подтвержденная внешним аудитом финотчетность. Понятны бизнес-модели и структура активов и пассивов. Есть четкие планы и KPI. Работают наблюдательные советы. Всего этот нет у подавляющего большинства украинских непубличных (то есть не торгующихся на биржах) компаний.
Проблемы с неработающими кредитами де-факто уже нет. 89,9% таких кредитов «зарезервированы» – банки признали убытки от таких кредитов, они не «давят» на операционные показатели, доходы и прибыли. Проблема, по сути, лишь у ПриватБанка – непрекращающиеся суды с экс-собственниками. Но эта история очень надолго. И влияет разве что на цену, но не на саму возможность приватизации. У других госбанков такой проблемы нет.
Отсутствие интереса стратегических инвесторов, то есть крупных иностранных банков? Это правда – банкинг в мире ориентирован больше на финтех-компании и необанки, интерес к «большим традиционным банкам» слабый. Этот вопрос можно хотя бы попытаться решить путем IPO на иностранных биржах. Тем более, что этот рынок бьет рекорды, по данным Bloomberg, за 10 месяцев 2021 года 3000 компаний во всем мире вышли на IPO и суммарно привлекли более $600 млрд капитала. Перекрыв прежний рекорд 2007 года почти наполовину.
Плохие финпоказатели? Они не плохие. Прошлый год был крайне успешным для всей банковской системы в Украине, в том числе и для госбанков. Скорее всего, выдающиеся результаты 2021 года повторить не выйдет: ставки поднялись, процентная маржа сужается. А инвесторы при оценке стоимости ориентируются не на исторические, а на прогнозируемые результаты. Которые, как минимум, для трех из четырех госбанков в 2022 году, скорее всего, будут хуже.
В чем тогда причина? В экономической и политической науке это явление называется Principal Agent Problem: своими словами, управляющие бизнесами преследуют собственные цели, не всегда отвечающие целям акционеров. Для акционеров – плательщиков налогов, потративших на госбанки $21 млрд начиная с 2008 года, – приватизация выгодна. Во избежание будущих затрат. Для тех, кто должен делать приватизацию – руководителей банков, Кабмина, Минфина, власти в широком смысле, – не очень.
Для Кабмина и Минфина госбанки – способ решать текущие проблемы. Например, финансировать инфраструктурные и социальные проекты. А то и закрывать дыры в бюджете (как это было, например, в конце 2020 года – госбанки профинансировали дефицит бюджета массовой покупкой ОВГЗ). Одного Укрэксимбанка для этих целей может и не хватить.
Что касается руководства банков. Сейчас во главе госбанков опытные профессионалы, топовые банкиры. Однако в практике корпоративного управления хорошим тоном считается смена, полная или частичная, правлений и набсоветов компаний/банков после продажи. Невзирая на опыт и профессионализм, новые акционеры хотят видеть в управлении своих представителей. Ничего личного, только бизнес.
Для власти в широком смысле продажа госбанков рискованна потерей пунктов рейтинга. Оппозиция не упустит шанса заявить: «распродают страну».
Внедрением корпоративного управления – набсоветов, действующих в интересах акционеров, – в случае с госбанками (и госпредприятиями вообще) проблему не решить. Набсоветы подчинены не акционеру как таковому, а его представителям – Кабмину (именно он назначает и снимает членов НС), парламенту, президенту. Которые, как уже сказано, не всегда заинтересованы в продаже госактивов.
Что же делать? Как минимум, выставить четкие сроки, критерии и ответственных за продажу каждого банка. Ускорить сроки продажи. «Государству целесообразно изменить термины подготовки госбанков к приватизации и ускорить этот процесс. В частности, отказаться от формальных признаков и критериев приватизации и исходить из существующей конъюнктуры рынка и интереса инвесторов», – говорится в одной из рекомендаций нашего отчета о госбанках.
В действующей политической конфигурации сделать это – дать команду, взять ответственность – может только Владимир Зеленский.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
