Громкие кейсы с подозрениями НАБУ и САП экс-топ-чиновникам Андрею Пивоварскому, Андрею Коболеву, Павлу Ковтонюку подорвали имидж государства как работодателя для людей с новаторскими подходами.
Бизнесмены Игорь Гуменный, Александр Деркач, Александр Соколовский и другие поделились с Forbes мнениями, как государству снова стать магнитом для эффективных менеджеров
Роман Бондарь, управляющий директор Korn Ferry Ukraine, в статье для Forbes утверждает, что выход есть, и предлагает пять базовых позиций нового общественного договора между государством и госслужащим.
Forbes спросил представителей бизнеса о том, как они видят реформирование госслужбы и согласились ли бы они возглавить государственное предприятие.
На последний вопрос Владислав Чечеткин, СЕО и основатель интернет-магазина Rozetka ответил лаконично: «Я бы не согласился. Хочу зависеть только от себя».
Игорь Гуменный, владелец UBC Group, глава комитета по развитию промышленности и инфраструктуры СУП
Начинать нужно со структурной и территориально-административной реформы – государство нужно сократить до минимума функций, начиная от Совета, Кабмина до облгосадминистраций. Оставить только то количество чиновников, которое необходимо для выполнения функций государства. После войны можно изменить систему администраций на префекты, контролирующие соблюдение законов местными органами.
Игорь Гуменный, владелец UBC Group, глава комитета по развитию промышленности и инфраструктуры СУП Фото Александр Чекменев
Следующий уровень – бюджетная сфера. Есть школы в селах, где 50 учеников и 50 учителей. Их нужно закрыть, оставить одну нормальную. Так же с медицинской сферой и другими бюджетниками. Структурные реформы – это жесткое сокращение. Это первый шаг, чтобы привести структуру в норму.
Далее нужно видение, что мы строим, и цели. Тогда можно говорить о персонале для их реализации.
Если набирать людей в старую структуру с непонятными целями, то структура их переживет. Я предприниматель, и именно так строю бизнес-процессы для достижения целей. А наше государство – это вещь в себе, живет своими интересами. Чтобы идти в политику-власть, должна быть политическая воля и видение президента Владимира Зеленского.
Тех, кто проведет настоящие реформы, уволит 3-4 млн человек из госаппарата, будут ненавидеть и проклинать. А отдельную отрасль в отрыве от всей системы невозможно реформировать.
Александр Деркач, совладелец холдинга «Молочный альянс» и клиники «Обериг»
Тема «реформаторов притесняют, и потому они не идут работать на госслужбу», – немного надумана. Если говорить в контексте дел Андрея Коболева, Андрея Пивоварского, Евгения Дыхне, по отношению к ним такое утверждение манипулятивно.
Александр Деркач, совладелец холдинга «Молочный альянс» и клиники «Обериг» Фото из личного архива
Во-первых, у каждого из этих экс-чиновников разные ситуации. Во-вторых, не всех из них я назвал бы реформаторами с точки зрения результатов работы.
Почему успешные менеджеры не идут работать в госструктуры?
Их никто не приглашает, потому что они там не нужны. За последние 10 лет не помню ни одного открытого конкурса на интересную топ-должность, где бы выбрали известных широкой бизнес-общественности менеджеров. Все время какие-то подковерные игры. Условия под «своих». Чтобы не пришел кто-нибудь из «чужих», с кем не «порешаешь».
Относительно работы в госструктуре. Лет 10–15 назад пошел бы. При условии, что бы дали возможность самому подобрать команду и не нужно было бы воровать деньги на какие-то высокие цели.
Ярина Ключковская, консультант по стратегическим коммуникациям, экс-директор по корпоративным коммуникациям «АрселорМиттал Кривой Рог»
Люди ищут в работе заработок, карьерные возможности и развитие, однако прежде всего смысл. При этом государственная служба дает 100 баллов вперед корпоративному сектору. Это прекрасное место для людей с амбициями, желанием делать что-нибудь важное.
Однако в госсекторе за это непомерно высокая цена, измеряемая огромной степенью неэффективности системы, бессмысленной бюрократии, обязательных, но далеко неэффективных правил, и огромными рисками.
Ярина Ключковская, консультант по стратегическим коммуникациям, экс-директор по корпоративным коммуникациям «АрселорМиттал Кривой Рог» Фото из личного архива
Последняя тема сейчас вышла на авансцену, подогретая контроверсионными делами против реформаторов разного рода: Коболева, Пивоварского, Ковтонюка, Верланова. Есть возможность что-то сделать и потом бесконечно отбиваться от обвинений, а то и рисковать оказаться за решеткой.
Чтобы стать привлекательной для топ-специалистов, госслужба должна уравнять чашу весов, на которых возможности и риски, вознаграждение и потери. Иначе будет оставаться привлекательной только для тех, кто будет использовать свои должности для незаконного заработка.
Я пока отказываюсь заходить в госсистему, потому что знаю, что не буду эффективной в системе, ориентированной на процесс, и обремененной бюрократией. А еще – я наиболее эффективна в средах с высоким доверием, а доверия в нашем госуправлении нет.
Петр Чернышов, основатель «Конторы Пи», экс-президент компании «Киевстар»
Петр Чернышев, основатель «Конторы Пи», экс-президент компании «Киевстар» Фото Александр Чекменев
Я бы согласился возглавить госкомпанию, потому что:
- умею управлять крупными компаниями;
- заработал достаточно денег и у меня нет нужды обворовывать государство;
- я еще в том возрасте, когда такие вызовы интересны;
- у меня, как мне кажется, хватит умения не попасть в ситуации, в результате которых я буду в чем-то виноват. Также хватит денег на адвокатов, которые будут защищать меня в ситуациях, когда я не буду виноват, но кто-то решит сделать меня «козлом отпущения».
Люди, которые могут поставить плюс против каждого из этих четырех пунктов, могут идти руководить госкомпаниями.
Александр Соколовский, учредитель группы компаний «Текстиль-Контакт», член Совета директоров СУП
Я не пойду в политику или исполнительную власть, у меня другое мышление: понимаю свои цели, отвечаю за результат, принимая решение. Они могут быть положительными или отрицательными, но только я полностью их контролирую и отвечаю за них. Выступаю за прозрачные и единые для всех правила игры, а не «друзьям – все, а врагам – закон». Это мои базовые настройки.
Александр Соколовский, учредитель группы компаний «Текстиль-Контакт», член Совета директоров СУП Фото из личного архива
В работе госмашины все посложнее, не все зависит от тебя. Когда базовые настройки сбиты, нельзя предсказать результат. Мы хотим в Европу, но за 31 год независимости Украина осталась полицейско-прокурорским государством, проблема которого – власть считает главной себя, а не налогоплательщиков или народ.
После Майдана и начала войны с Россией в 2014 году среди населения был ментальный скачок, был запрос на единые правила игры, многие порядочные люди пришли к власти, сделали много положительного.
Сейчас есть три типа людей, которые идут работать в госаппарат.
- Реформаторы, пытающиеся что-либо изменить. Но в стране много силовых структур, их количество не пропорционально экономике. Можно прийти, пытаться что-то реформировать, но есть множество законов, подзаконных актов, противоречивых вещей. Тебя всегда могут обвинить в чем-лиюо, но люди шли на это.
- Люди идут во властные кабинеты не для перемен, а ради собственной наживы. Внедряют «схемы», выстраивая мафиозные цепочки. Они понимают, что нарушают закон, но заработают столько денег, что смогут откупиться от силовых структур.
- Пассивные люди, которым проще ничего не делать. Они получают зарплаты, бонусы, иногда от какого-то госпредприятия им привезут конверт или чемодан за решение каких-то вопросов, кому как повезет.
Основные базовые настройки, мешающие реформаторам.
- Не воровать. Чтобы госаппарат начал работать на страну, должно быть четкое указание с самой верхушки власти – работаем не на карман, а на бюджет. Во всех странах есть коррупция, но одно дело воровать с прибыли, другое – с убытков, особенно во время войны.
- Отсутствие четких полномочий, а вознаграждение не сопоставимо с результатом. Важно давать полномочия и судить по результату. Если он есть, вознаграждение должно быть соответствующим. Надеяться, что люди только из любви к государству будут рисковать своей жизнью и здоровьем, не стоит.
Выход – в связи с войной среди населения существует запрос на справедливость. Люди идут за пассионариями, а война таких людей поднимает на поверхность. Кто жертвует собой на фронте, а кто во власти, пытаясь что-то изменить.
Их цель – не изменить всю страну одним щелчком пальцев, а хотя бы настроить определенные круги чистоты. Чем больше таких кругов, тем больше талантливых людей они будут затягивать во власть.
Сергей Будкин, партнер FinPoint Advisers
Проблема госслужбы Украины в том, что в большинстве случаев с рациональной точки зрения на нее можно пойти только с целью коррупционного обогащения, а с эмоциональной точки зрения благодаря бессребрениковому патриотизму. В Украине был единственный большой эксперимент по изменению этой общественной парадигмы – половинчатая реформа полиции после Революции достоинства.
Сергей Будкин, партнер FinPoint Advisers Фото предоставлено пресс-службой
Госслужба в Украине (за очень немногими исключениями) не дает перспектив карьерного роста после завершения полномочий, не обеспечивает уважения общества и создает много проблем в посткарьерной жизни. Я даже не о том, что против некоторых госслужащих возбуждают уголовные дела, а о бытовых неудобствах. Как госслужащий более или менее высокого уровня человек получает статус PEP (politically exposed person), и во многих бытовых случаях это ему просто мешает жить.
Война – это большое горе и большой шанс изменить общество, в том числе по отношению к госслужбе. Сейчас доля государства во всем объективно растет. Многие люди, которые не видели себя госслужащими, идут работать на госслужбу (прежде всего – в армию или НГУ).
После войны будет большое сокращение госслужбы: от демобилизации до сокращения тех админподразделений, которые уже будут не нужны. Этот объективный процесс можно использовать для максимального сокращения госслужбы вообще, вернув страну на путь административной децентрализации, которым она более-менее успешно шла к войне.
Для этого должна быть цель в виде small government, которую нужно спланировать сейчас, пока война, потом будет слишком поздно. Только после кардинального сокращения госслужбы можно будет сделать систему вовлечения туда талантов, когда у них будет шанс не раствориться и не потерять свою идентичность в океане серых костюмов.
Кроме того, нужно сформулировать новое общественное соглашение и программу его привоя (по садоводческой терминологии) на дерево существующего общества, в которое поверят те, кого нужно привлекать к созданию государства будущего. Это звучит пафосно, но все должно с этого начинаться.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
