Считается, что стартапы должны иметь специализацию, но основатели OpenSea преуспевают благодаря тому, что организовали открытый рынок для создания и продажи NF-токенов разных направлений – искусство, музыка и игры. Сейчас, когда их состояние достигает сотен миллионов долларов, а скоро может достигнуть миллиардов, у них другие заботы: конкуренты, мошенники и последующий обвал крипто
В марте 2020-го, когда коронавирус начал распространяться, основатели OpenSea Дэвин Финзер и Алекс Аталлах были расстроены. Их стартап на пять человек разработал платформу, на которой пользователи могут создавать, покупать и продавать всевозможные NF-токены. NF-токены – это компьютерные файлы, используемые в журнале, называемом блокчейн, для определения владельца уникальных цифровых активов, таких как искусство и музыка.
Но за 26 месяцев работы у них всего 4000 активных пользователей, выполняющих транзакций на $1,1 млн в месяц, что (учитывая 2,5% комиссии по продажам) приносило OpenSea жалкие $28 000 месячной выручки. Рынок NF-токенов, вспоминает технический директор компании Аталлах, казался мертвым. Он говорил с нами по телефону из подвала дома его родителей в Колорадо, куда переехал после введения локдауна в Нью-Йорке.
Настораживало еще и то, что Rare Bits, прямой конкурент с лучшими инвестициями, объявил о прекращении работы. Два руководителя поставили перед собой бескомпромиссную цель: до конца года они должны вдвое увеличить бизнес. Им это удалось до сентября.
Год NF-токенов: соучредители Алекс Аталлах (слева) и Дэвин Финзер в новом небольшом офисе OpenSea. Компания, начавшая работу в 2018-м, в этом году может заработать более $300 млн выручки, в то время как в 2020-м она составляла менее $1 млн. Фото SASHA MASLOV FOR FORBES
Наконец в феврале 2021-го рынок NF-токенов вышел из спячки – и взбесился. В июле OpenSea обработал продаж NF-токенов на $350 млн. В тот же месяц в раунде инвестиций, который возглавила фирма Andreessen Horowitz, стартап собрал $100 млн верчурного капитала по отметке $1,5 млрд.
В августе, когда хайп NF-токенов достиг апогея, продажи выросли в 10 раз, до $3,4 млрд, что принесло OpenSea $85 млн комиссионных в месяц, а расходы компании составили, вероятно, менее $5 млн. Хотя с тех пор транзакции упали до примерно $2 млрд в месяц, у платформы теперь 1,8 млн активных пользователей и доминантная доля рынка. В настоящее время в компании работает 70 человек, и она ищет еще десятки работников, среди которых крайне необходимы представители службы обслуживания клиентов.
В последнее время ходят слухи о еще одном раунде инвестиций при оценке, которая может достичь $10 млрд. У гендиректора Финзера, 31, и Аталлаха, 29, по 19% долей компании у каждого, поэтому их состояния составляют сотни миллионов долларов, но вполне возможно, что вскоре они станут новыми миллиардерами индустрии крипт.
Но Аталлах не отличался хвастливостью, когда в ноябре был в новом ресторане гостиницы на Таймс-Сквер, сидя возле 10-метровой копии Статуи Свободы, которая держит не факел, а коктейль. Там проходила третья ежегодная конвенция NFT.NYC, на которую зарегистрировались 5500 участников, а еще 3000 записались в список ожидания. Молодые и восторженные энтузиасты крипто ходили по гостинице в футболках с эмблемой Bored Ape Yacht Club – дань коллекции из 10 000 обезьяньих NF-токенов, владельцы которых считают себя клубом.
Можно сказать, что скромность стоит в центре успешной стратегии Финзера и Аталлаха. Некоторые советники подталкивали их к тому, чтобы найти определенную нишу на рынке NF-токенов, например, искусство, игры или музыка. Но они решили создать универсальную платформу, потому что не считали себя достаточно прозорливыми, чтобы предположить, какой вид NF-токенов станет самым популярным.
Кроме того, что компания не останавливалась на чем-то одном, OpenSea, говорит Финзер, преуспела просто благодаря тому, что «была в нужном месте в нужное время» и прислушивалась к желаниям пользователей.
У платформы есть NF-токены на еthereum и других блокчейнах, а все покупки совершают в крипто. Продавцы могут установить фиксированную стоимость или устроить аукцион. Авторы произведений сохраняют право на процент от каждой перепродажи.
В будущем Финзер считает, что модель подтверждения права собственности с помощью NF-токенов можно будет использовать где угодно: от продажи концертных билетов до недвижимости. Он только не уверен, куда эта модель придет сначала. «У меня всегда было туманное представление о будущем», – говорит он.
Несмотря на внезапный успех, перед OpenSea стоят большие и разные риски: от мошенников и еще одного затишья на рынке NF-токенов до новых конкурентов. В октябре Coinbase, крупнейшая в стране криптобиржа и один из первых инвесторов OpenSea, запустит свой маркетплейс для NF-токенов.
Через несколько недель в Coinbase собрался список ожидания из 2,5 млн подписчиков, а гендиректор компании Брайан Армстронг прогнозирует, что этот новый бизнес «может быть таким же большим или еще больше», чем бизнес с криптовалютой.
Стратегия открытого рынка повышает для OpenSea опасность подделок, мошенничества и махинаций – спросите у Amazon или eBay. К примеру, мошенник может скопировать изображение чужого произведения и продать его как NF-токен на OpenSea.
Финзер уверяет, что сайт автоматически находит фейки, и в них работают модераторы, подробно рассматривающие подозрительные предложения. Но сотрудники тоже могут являться частью проблемы.
В сентябре Финзер потребовал увольнения головы продукта OpenSea, после того как пользователи в Twitter обнаружили, что из-за криптокошелька, связанного с этим руководителем, покупались NF-токены. Но проблема заключалась в том, что покупал он те работы, которые вскоре оказывались в топе на домашней странице OpenSea, а такое козырное место способствует росту цен на произведения. Другими словами, он был обвинен в своего рода инсайдерской торговле NF-токенами.
И хотя они кажутся скромными, основателей OpenSea никак нельзя обвинить в отсутствии амбиций. Финзер, выросший в районе Залива Сан-Франциско в семье врача и программного инженера, говорит, что он был «опустошен», когда его не взяли в Гарвард, Стэнфорд, Принстон и Йель. Поработав немного в Pinterest программным инженером, он стал соучредителем своего первого стартапа, Claimdog, в 2015-м, а год спустя продал его компании Credit Karma.
В детстве Аталлах, сын иранских иммигрантов, который родился в Колорадо, делал таблицы для сравнения всего: от птиц до браузеров. После окончания Стэнфорда он работал программистом, прежде чем объединился с Финзером.
В январе 2018-го они отправились в Y Combinator, акселератор для стартапов, с идеей платить крипто пользователям за то, что те делятся своим интернетом. Но на тот момент CryptoKitties – рисованные виртуальные коты, право собственности на которые записываются в блокчейн еthereum, – поглотили внимание людей.
«Это был первый раз, когда люди, не слишком интересовавшиеся крипто, внезапно обратили на него внимание. Мне это показалось очень мощным», – говорит Аталлах. Они быстро переключились на OpenSea, а затем переехали с компанией в Нью-Йорк.
Как и в случае с Beanie Babies, их плюшевыми предшественниками, CryptoKitties не стали коллекционным материалом, который можно превратить в инвестицию, их было так много, что большинство этих цифровых котят оценивали в копейки. После взлета в начале 2018-го интерес к криптам и NF-токенам почти исчез.
Пробуждение рынка в начале 2021 года – это не заслуга OpenSea. Такие платформы, как Nifty Gateway (принадлежит близнецам-миллиардерам Винклвоссам), привлекли внимание благодаря высококачественному искусству. В марте на аукционе Christieʼs продали картину «Повседневности. Первые 5000 дней» цифрового художника Beeple за $69 млн, которая стала третьей самой дорогой работой действующего художника.
Чем больше заоблачные суммы отдают за NF-токены, тем больше и больше обычных людей решают стать художниками, коллекционерами и спекулянтами. Такие мечтатели и пошли на OpenSea, который придерживается риторики «кто угодно может быть художником», предлагает вторичный рынок и полезные функции.
Например, сайт имеет многоуровневый фильтр, чтобы пользователи могли найти NF-токены с наиболее редкими и теоретически самыми дорогими характеристиками.
Когда создается новый NF-токен и об этом делается запись в ethereum, сайт автоматически создает веб-страницу с изображением произведения. Неплохая функция, если учесть, что NF-токены стали символами статуса. Теперь люди делятся своими страницами на OpenSea и меняют фото профиля в Twitter на NF-токен, которым владеют.
«Так люди, руководствуясь завистью и желанием выделиться, дают нам представление об их впечатлениях от работы компании. А OpenSea действительно захватил этот рынок», – говорит Ричард Чен, партнер в венчурной фирме 1Confirmation и один из первых инвесторов OpenSea.
27-летний Дэни, бывший модный дизайнер, живущий в Джорджии, превратил $17 000 инвестиций в NF-токены, такие как World of Women («Мир женщин»), в портфель, который стоит $715 000.
Эй Джей, бывший 37-летний гендиректор игровой компании из Северной Каролины, вложил менее $10 000 в NF-токены и теперь оценивает свои цифровые активы в $1,3 млн.
Недавно Эй Джей убедил своего брата-гастроэнтеролога начать покупать NF-токены. А его брат, в свою очередь, подсадил на NF-токены своих друзей. «Теперь сразу после проведения колоноскопии они хватаются за телефоны, чтобы посмотреть на новые NF-токены», — рассказывает Эй Джей.
Не что иное, как пузырь, а потому возникает вопрос: что произойдет с OpenSea, когда он лопнет. Финзер отвечает: «У нас есть необходимые припасы на случай зимы».
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
