Интервью с вице-президентом ЕБРР Юргеном Ригтеринком и директором банка в странах Восточной Европы и Кавказа Маттео Патроне. Во что именно один из старейших инвесторов в Украину планирует вкладывать деньги в ближайшие несколько лет?
Помощь Украине стала поводом для незаурядного события для Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). В конце прошлого года учреждение, основанное в 1991 году для финансирования рыночных преобразований в постсоциалистических странах, в третий раз в истории увеличило капитал. Причина – необходимость гарантировать способность ЕБРР вести проекты в Украине, по крайней мере в течение следующих пяти лет, независимо от продолжительности активной фазы войны с Россией, рассказал вице-президент банка Юрген Ригтеринк в ходе беседы с Forbes, состоявшейся 13 марта в Киеве.
Пока что речь идет о сравнительно небольших суммах в €1,5–2 млрд ежегодно. В мае 2023 года эксперты ЕБРР оценивали потребности для послевоенного восстановления в €50 млрд в год.
Впрочем, говорить даже о среднесрочной перспективе в случае Украины пока нет смысла, добавляет директор ЕБРР в странах Восточной Европы и Кавказа Маттео Патроне, также участвовавший в интервью.
На чем тогда сфокусирован ЕБРР в Украине? Чем топ-менеджеров банка поразили госкомпании «Укрэнерго» и «Укрзализныця»? И чего они ждут от конференции по восстановлению Украины, которая состоится летом в Берлине?
Интервью сокращено и отредактировано для ясности.
От «Укрэнерго» до ПриватБанка: пять направлений работы ЕБРР в Украине
До нашего интервью у вас была встреча в Минфине. Привезли министру финансов Украины хорошие новости?
Юрген Ригтеринк: Мы встречались также с премьер-министром, главой НБУ, были и другие встречи. И до 2022 года ЕБРР являлся важным инвестором в Украину, вкладывая около €1 млрд ежегодно. После начала войны мы обязались проинвестировать не менее €3 млрд в течение первых двух лет. Фактически благодаря поддержке наших доноров, в том числе США, Норвегии, Нидерландов и многих других, получилось больше – свыше €4 млрд.
Но политика и вызовы меняются, поэтому в мае прошлого года мы одобрили увеличение капитала на €4 млрд. Как банк мы можем превратить это в четыре – шесть раз больший объем инвестиций. Поэтому в течение следующих пяти лет мы сможем вкладывать в проекты в Украине €1,5–2 млрд ежегодно.
Надеюсь, это приятная новость для министра финансов и других партнеров, ведь важны не только суммы, но и последовательность и постоянство нашей работы. Конечно, мы не предоставляем прямую бюджетную поддержку, но это важная работа, чтобы помочь экономике восстанавливаться.
Маттео Патроне: Реагируя на кризис, спровоцированный войной, мы сфокусировались на пяти основных направлениях, частично в частном секторе, частично в государственном. Первое, что, на наш взгляд, было самым важным – это энергетическая безопасность. Мы предоставили финансирование «Укрэнерго» и «Нафтогазу» (в рамках договоренностей с правительством речь шла о привлечении до €200 млн для «Укрэнерго», «Нафтогаза» и «Укргидроэнерго». – Forbes).
Второе – то, что мы называем жизненно важной инфраструктурой. В основном дороги, железные дороги и муниципальную инфраструктуру. Мы сотрудничали с «Укрзализныцей», сначала предоставив ликвидность, а затем гибридный пакет: частично ликвидность, а также инвестиции (в общем с 2022-го – €350 млн). Мы будем продолжать поддерживать компанию.
Маттео Патроне и Юрген Ригтеринк. Фото twitter.com/JRigterink
С Агентством по восстановлению (бывший «Укравтодор») мы перенаправили неиспользованные ранее средства на реконструкцию дороги между Львовом и Равой Русской (€182 млн. – Forbes). Также есть несколько муниципалитетов, с которыми работали. Мы начали в 2022 году, предоставляя ликвидность Львову, но затем расширились на Днепр, Хмельницкий, сейчас мы работаем с Николаевом, рассмотрим проекты в Луцке и других муниципалитетах.
Третье направление – продовольственная безопасность. Здесь мы предоставляем финансирование только в частном секторе: компаниям напрямую или через банковскую систему. Четвертый – поддержка бизнеса не из сферы пищевой промышленности, в частности в фармацевтике, логистике, тяжелой промышленности. Главным образом мы финансируем оборотные средства.
Пятое – программа торгового финансирования, на что мы направили более €900 млн.
Ю. Р.: Кстати, после нашего разговора мы подписываем новое соглашение о расширении сотрудничества с ПриватБанком в торговом финансировании (летом 2023 года ПриватБанк и ЕБРР договорились о сотрудничестве по программе распределения рисков Risk Sharing Program; речь шла о €60 млн и потенциальном расширении финансирования действующих бизнес-клиентов из критически важных отраслей до €240 млн. – Forbes).
М. П.: В этом году мы работаем над проектами еще на €1,5 млрд по указанным пяти направлениям. Мы хотим, во-первых, сосредоточиться еще больше на частном секторе и, во-вторых, максимально перейти от предоставления оборотных средств, что было критически важным в начале войны, к предоставлению инвестиционных кредитов как частным компаниям, так и государственным предприятиям.
Это видно из нашей последней трансакции с «Укргидроэнерго»: из €200 млн €50 млн были выделены на ликвидность, €150 млн – на ремонт на двух объектах около Новой Каховки.
В 2023 году из €2,1 млрд наших инвестиций в Украине суммы финансирования частного и публичного секторов были примерно равными, но по количеству проектов 90% приходилось на частный сектор.
CEO ПриватБанка Герхард Бьош и вице-президент ЕБРР Юрген Ригтеринк. Фото twitter.com/JRigterink
ЕБРР – это банк. Придется ли вам пересмотреть планы на Украину в случае ухудшения экономической ситуации, в частности из-за отсутствия международного финансирования?
Ю. Р.: Нас с самого начала войны смущает вопрос, как можно поддерживать воюющую страну и при этом оставаться банком с рейтингом ААА? Первые два года мы делали это, говоря Украине и нашим акционерам: «Мы готовы поддержать Украину на сумму до €3 млрд, но нужно, чтобы по крайней мере 50% было прогарантировано». Одним из первых доноров, предоставивших Существенную сумму таких гарантий, были США. В июне 2022 года Конгресс одобрил пакет помощи Украине на $41 млрд, из которых $500 млн – поддержка через ЕБРР.
Теперь у нас другой подход. Мы не считаем, что банку было бы разумно каждый раз полагаться на донорскую поддержку. Так что мы увеличили капитал. Это позволит нам проинвестировать в Украину $10 млрд в течение следующих пяти лет. Как только наступит мир, эта сумма вырастет еще больше.
Мы видели падение экономики Украины в течение первого года более чем на 30%, в прошлом году вы показали пятипроцентный рост, но отдельные компании, с которыми мы работаем, фактически стабилизировались и снова растут. Многие из них прибыльны.
«До войны инвестиционная способность Украины не превышала €4–5 млрд в год»
Есть сомнения в способности украинских институтов эффективно абсорбировать донорские средства. Может ли это замедлить возможные инвестиционные потоки в страну?
Ю. Р.: Мы это обсуждали, в частности, с вашим премьером. Разумеется, опасения есть. Но то, что ваше правительство сделало за последние два года, любое другое не смогло бы даже в мирное время. Предстоит долгий путь, но мы уже говорим о сотнях реформ, что является незаурядным результатом. К тому же страна движется к членству в ЕС.
Кроме Украины, над проблемой способности должны работать и международные институты. Деньги всегда предоставляются с определенными условиями. Возьмем, к примеру, наши кредиты государственным компаниям. Мы ставим своим клиентам очень конкретные условия и видим хороший прогресс.
Юрген Ригтеринк и премьер-министр Денис Шмыгаль. Фото twitter.com/JRigterink
М. П.: До войны инвестиционная способность Украины не превышала €4–5 млрд в год. Задача – увеличить этот объем, поскольку стоимость восстановления будет достигать сотен миллиардов. Она архисложная. Поэтому украинским властям и госкомпаниям важно показать хорошее портфолио уже выполненных проектов.
Примеры есть. То, что сделали «Укрэнерго» и «Укрзализныця», просто невероятно. Никто из нас не мог подумать в 2020-м или 2021-м, что УЗ способна так работать.
С Госагентством по восстановлению мы работаем над развитием его возможностей. В частности, над тем, чтобы создать подразделения по реализации и подготовке проектов. Для этого мы подписали соглашение со Всемирным банком, Европейским инвестбанком и Банком Совета Европы о согласовании закупочных политик четырех институтов.
Это должно облегчить процессы закупок для проектов, связанных с восстановлением Украины. Подписание бумаги не значит, что мы решили проблему, но это значит, что процесс уже идет.
Вы похвалили работу «Укрэнерго» и «Укрзализныци». Можете ли вы сказать что-нибудь подобное о Госагентстве по восстановлению?
М. П.: Оно было создано не так давно. Очевидно, структура нуждается в усовершенствовании. Именно поэтому мы стараемся развивать его потенциал. Но уже вызовом является даже определение самой задачи агентства. Потребности страны и внешняя среда меняются. Институт должен поддерживать здоровый уровень гибкости и адаптивности.
Встреча топ-менеджмента ЕБРР с министром инфраструктуры и общин Александром Кубраковым.
Уроки конференций по восстановлению в Лугано и Лондоне
Каких результатов ожидаете от июньской конференции по вопросам восстановления Украины в Берлине?
М. П.: Общий план – удержать украинский вопрос на очень высоком уровне в списке приоритетов международных стейкхолдеров. Мой собственный план как руководителя деятельности ЕБРР в Украине – использовать меру по ускорению ряда инвестиционных процессов и, надеюсь, довести их до завершения. А также дать старт новым процессам.
Эффективность подобных конференций не всегда очевидна. Какие уроки стоит извлечь из предыдущих мероприятий в Лугано, Лондоне и других городах?
М. П.: Нужно быть максимально конкретными и сосредоточенными на том, что нам нужно сделать для Украины здесь и сейчас. Нет особого смысла говорить о том, что будет через 10 лет. Я постоянно говорю своим коллегам, что то, на чем нужно сосредоточиться уже сегодня, – макрофинансовая стабильность страны и способность экономики демонстрировать такую же стойкость, как и в предыдущие два года.
Ю. Р.: Подобные конференции важны потому, что следует не просто не выпускать Украину из уст инвесторов, но и систематически проводить in-person-встречи, быстро обсуждать срочные вопросы, «читать» друг друга и быть оперативными в плане взаимодействия.
Довольны ли вы эффективностью работы Координационной платформы доноров Украины (переговорная площадка, основанная Украиной, ЕС, странами G7 и международными финансовыми организациями в январе 2023-го по аналогии с контактной группой по военной помощи «Рамштайн». – Forbes)?
Ю. Р.: Адженда этой платформы очень четкая. Выполнили ли мы ее уже? Нет. Но это отличный инструмент для лучшей координации между ЕС, США, Великобританией, Японией. Мы в банке чувствуем, что нам нужна более эффективная координация между ЕБРР, МФК, Всемирным банком. Я бы сказал так: чем больше людей осознают, насколько важно иметь подобную площадку, тем больше приложат усилий к ее совершенствованию.
Встреча топ-менеджмента ЕБРР с президентом Владимиром Зеленским. Фото Офис Президента Украины
Вы уже перечислили основные направления работы ЕБРР в Украине, но приоритеты страны, вероятно, изменились по сравнению с 2023 годом. Например, этой зимой не было блэкаутов, поэтому у «Укрэнерго» нет таких же потребностей, как тогда. Что нового может появиться в вашей работе в Украине теперь?
Ю. Р.: Действительно, то, что было очень актуально год назад, уже таковым не является. В пакете на €370 млн, который мы предоставили «Укрэнерго» в конце 2022-го вместе с правительством Нидерландов, было около €150 млн на ликвидность и €220 млн на аварийные ремонты, закупку трансформаторов, подстанций и т.д. Сейчас из этих €220 млн мы перенаправляем около €100 млн на строительство защитных сооружений вокруг подстанций на случай последующего шквала атак.
То есть даже кредитный пакет, который мы подписали полтора года назад, уже переориентируется, поскольку условия постоянно меняются. Поэтому нам важно иметь очень тесный диалог с властью, чтобы убедиться в том, что мы адекватно оцениваем эти изменения.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
