Тысяча и одна ночь – приблизительно столько времени нужно, чтобы закрыть сделку с инвесторами с Ближнего Востока. Этот регион является новой стратегической возможностью для украинского государства и бизнеса. Но дело это непростое
Форум «Енергія бізнесу» у Києві вже 9 жовтня
Бізнес будує нову енергореальність, забезпечуючи незалежність в умовах блекаутів. 9 жовтня на форумі «Енергія бізнесу» обговоримо технології та інвестиції, що змінюють правила гри на енергоринку. Дізнайтеся, як адаптувати бізнес до майбутніх енергетичних викликів, за посиланням.
Инвестиционный холдинг UFuture потратил много лет и средств, чтобы заключить сделку с катарской Nebras Power и привести в Украину Mubadala из ОАЭ в 2021 году. Почему это было так сложно?
Не мираж
Экономическое сердце Ближнего Востока – это страны GCC (Gulf Cooperation Council – «Совет сотрудничества стран Персидского залива»): Саудовская Аравия, Бахрейн, Кувейт, Катар, Оман и ОАЭ. Уже более 100 лет они развиваются прежде всего за счет экспорта нефти и газа. Они давно осознали, что природные ресурсы не вечны, и поэтому:
- вкладывают колоссальные средства в другие отрасли в своих странах;
- еще больше тратят на приобретение активов по всему миру.
По сути, их главная задача – перемещать брандспойт из нефтедолларов в другие бизнесы, которые должны обеспечить их благополучие после эры углеводородов. Главными двигателями этой стратегии выступают государственные инвестиционные фонды: Кувейт – фонд KIA с капиталом $534 млрд; ОАЭ – Mubadala, $370 млрд; Саудовская Аравия – PIF, $350 млрд; Катар – QIA, $295 млрд; Бахрейн – Mumtalakat, $17 млрд и Оман – OIF, $6 млрд. На самом деле эти фонды являются основой бизнеса в регионе, так как напрямую или опосредованно владеют большинством крупнейших компаний в этих странах.
Почему Украина
Когда заходит речь об инвестициях в Украину, важен вопрос не «зачем они нам», а «зачем мы им». В случае с Ближним Востоком – сразу по нескольким причинам.
Во-первых, им все сложнее конкурировать за активы в развитых странах и в Азии, где денег в разы больше. Приведу три примера: китайский суверенный фонд СІС – $1 трлн, пенсионный фонд Норвегии – более $1 трлн, американский частный инвестфонд BlackRock – $8,6 трлн. А кроме капитала у стран GCC пока что немного преимуществ с точки зрения инвестиций. Соответственно, они постоянно ищут новые приемлемые и менее конкурентные рынки. А их в мире не так уж и много.
Во-вторых, на данный момент продовольственная безопасность для стран пустыни является вопросом выживания. Поэтому в их глазах Украина имеет высочайший приоритет. У нас население стареет, сокращается, а посевные земли и урожаи растут. У них – с точностью наоборот. Думаю, это ненадолго, так как генная инженерия, вертикальное фермерство и технологии по управлению климатом скоро сделают производство продовольствия возможным в любой точке мира – от высокогорных пустынь Чили до Антарктики. Но еще пару десятилетий наш агросектор будет цениться, в том числе и на Ближнем Востоке.
В-третьих, государственные и частные компании из GCC тоже участвуют в гонке за технологиями, и в этой сфере им также сложно конкурировать с Китаем и США. И хоть Украина еще не Кремниевая долина, но их, однозначно, очень интересует наш IT-сектор.
Короны и вертикали
Пусть вас не обманывает блеск их «манхэттенских» небоскребов, дипломы «лиги плюща» или страсть к западным брендам. Все страны GCC – монархии. И не такие, как в Букингемском дворце, а настоящие, с жесточайшей вертикалью в государстве, обществе и бизнесе. А это означает сразу две важные вещи.
Во-первых, на Ближнем Востоке серьезному развитию коммерческих перспектив всегда предшествует укрепление отношений на политическом уровне между государствами. Нынешнее руководство Украины это осознает, и даже всемирная пандемия не помешала президенту и правительству с начала года посетить с официальными визитами ОАЭ и Катар. Надеюсь, они продолжат и дальше открывать этот многообещающий регион и доедут также в другие страны залива.
Во-вторых, как украинский бизнес, так и государство, должны быть готовы выполнять непривычную для себя роль: держать слово и не нарушать взятые обязательства. Ближневосточная элита впитывает понятие чести с молоком матери. Их доверие и уважение заслужить сложно и долго, но если вышло, ты всегда можешь рассчитывать на открытые двери, поддержку и понимание. Поэтому они не выносят позора и у них напрочь отсутствует венчурная культура «it’s great to fail». Следовательно, если кто-то из украинских бизнесменов или чиновников подумает их «кинуть», нашей стране надолго выдадут черную метку с сине-желтым черепом и скрещенными костями.
На все воля Аллаха
Религия на Ближнем Востоке – не просто форма вероисповедания. Ислам – это их мировоззрение, законодательство и образ жизни. Они верят, что все на свете происходит или не происходит исключительно по Его воле. Включая контракты, поставки и имейлы. Поэтому, никто из них не будет лезть из кожи вон, перерабатывать ночами или жертвовать личной жизнью ради вашего бизнеса. И здесь ничего не поделать, кроме как запастись пониманием и терпением. На годы.
Также важно понимать, что GCC – долгосрочные инвесторы. Соответственно, они будут долго и тщательно все оценивать и взвешивать перед принятием окончательного решения. То же самое касается и просчета рисков – их будут моделировать на десятилетия вперед. Поэтому любимое украинское «давайте быстро порешаем, а дальше видно будет» здесь не сработает.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
