Госфинансы, экспорт, инвестиции — у российской экономики проблемы повсюду. Даже если завтра Россия прекратит войну, избавится от диктатуры и станет нормальным государством, экономика страны не вернется к довоенному состоянию, объясняет финансист Андрей Нестерук
Fortress Russia
У экономики России не было радужных перспектив и до 24 февраля 2022 года. Она была в «ловушке среднего дохода», то есть не могла быстро расти без изменения модели. Затем Россия начала войну против Украины в 2014 году, на что некоторые страны ответили слабыми санкциями. Эти санкции по экономике сильно не ударили, но имидж России в глазах инвесторов испортился, и, что самое главное, РФ начала строить «устойчивую к санкциям экономику».
Строительство такой Fortress Russia потребовало держать профициты бюджета и текущего счета, сдерживая внутренний спрос. В 2018 году профицит бюджета РФ достиг 2,9% ВВП, а профицит текущего счета платежного баланса – 7% ВВП. В целом же экономический рост в России фактически остановился со средним ростом ВВП 1,7% в 2016-2019 годах по сравнению с 2,9% в тот же период в Украине.
Средняя зарплата в Украине выросла за этот период вдвое – до $406 в месяц, в то время как в России всего на 35% до $740 в месяц. Хотя пандемия и сделала сравнение макроэкономической динамики менее показательным, разрыв в зарплатах продолжал сокращаться, и по результатам 2021 года это уже было $514 в Украине против $768 в России.
К тому же иностранные «рыночные» инвесторы снизили интерес к России. Индекс MSCI Russia (индекс российских компаний с фокусом на доступность иностранных инвесторов) в начале 2022 года был на 2% ниже, чем в начале 2014 года. За этот период индекс развивающихся стран MCI Emerging Markets вырос на 26%. Чисто количественно их можно было без особых проблем заменить инвестициями из Фонда национального благосостояния (Фонд Национального Благосостояния), но не качественно. Инвестиции из ФНБ – это распил на крупных, часто ненужных проектах, а не Кремниевая Долина.
Совпадение факторов привело к временному всплеску цен на сырьевые товары, особенно на энергоносители, но этот краткосрочный «золотой дождь» не решал никаких проблем российской экономики.
Выход иностранных компаний
Конечно, имущество этих компаний можно экспроприировать и продлить на базе этих активов производство или предоставление услуг. Но из-за такой экспроприации проблема только увеличится.
Во-первых, большинство этих производств нуждаются в иностранных комплектующих и оборудовании. Имеющееся оборудование требует иностранного обслуживания. Полностью скопировать бизнес-процессы и операции компании невозможно, даже имея на руках все документы и часть сотрудников. Причем оригинальные компании развиваются и адаптируются, а дешевая копия на это способна не будет.
Экспроприируя иностранные компании, Россия создала огромное препятствие для того, чтобы эти компании когда-нибудь вернулись, а другие когда-нибудь пришли. Даже при положительном сценарии и восстановлении демократии в России, для возвращения иностранных компаний нужно будет выплатить компенсации и заложить риск экспроприации в план развития на многие годы, а может, и десятилетий. Все это удорожает инвестиции, уменьшает их объем и эффективность.
Одним из примеров такой самоубийственной экспроприации является принудительное невозвращение самолетов лизингодателям. Россия получает кучу самолетов, которые не нужны ей в таком количестве. Со временем она будет упускать возможность их обслуживать, «лишние» самолеты будут идти на детали и это все превратится в свалку запчастей и металлолома.
Возможно, в России как-то удастся организовать собственное производство «импортозамещенного» самолета, но он будет космически дорогим и вряд ли технологически успешным. Но самое важное то, что даже в случае снятия всех санкций Россия по этим самолетам останется должной миру $20 млрд + пеню.
Следовательно, выход иностранных компаний будет приводить к закрытию всех этих бизнесов, некоторых сразу, а некоторых постепенно, но неустанно. Причем даже полное снятие санкций не вернет все обратно из-за «осадочка», а еще больше из-за «контрсанкции» России, которые кое-где вредят больше, чем сами санкции.
В результате вырастет безработица, закроется много бизнесов, являвшихся поставщиками или потребителями для иностранных компании. Безработица приводит к дальнейшему уменьшению внутреннего спроса, который Россия может плохо стимулировать из-за стратегии Fortress Russia.
Импортозамещение и замещение импорта другим импортом
Современные производственные цепочки настолько сложны, что никто не имеет полной картины, где у России возникнут проблемы.
К примеру, возьмем моцареллу, которая была произведена в России. Но для ее производства купили западное оборудование, упаковка произведена из западного сырья, а перевозят его на немецких грузовиках. Можно было бы грузовик заказать из Китая (пусть он плохой и без нормального сервиса), но там тайваньские чипы, западный софт и запчасти из Украины.
Современный мир слишком сложен и глобализирован. Месяцы и годы пойдут только на то, чтобы понять, где есть разрывы цепочек. Причем ситуация будет ухудшаться из-за того, что оборудование будет изнашиваться и не будет возможности ремонта и технологического обновления.
Даже там, где удастся заменить иностранные компоненты, товары или сервисы на отечественные, эффективность будет сверхнизкой (низкое качество, высокие цены). Ведь ни одна страна не может эффективно производить все, плюс товары будут производиться для слишком маленького рынка.
Замещение импорта импортом из других стран даже там, где это возможно, приведет к росту цен и/или падению качества. Ведь не просто так раньше Россия закупала товары у ЕС, а не в Китае. Плюс теперь фрахт (перевозки) в Россию становятся дороже из-за страхования, неэффективной логистики. В результате даже там, где импорт заменится другим импортом, произойдет крупный перманентный рост цен.
По одной из ключевых групп импорта – машины и оборудование – на присоединившиеся к санкциям страны приходится 40% российского импорта. Но это не значит, что Китай, на который приходится 40% других, не ограничит импорт также, так как в его товарах используются иностранные компоненты. Яркий пример – американская операционная система Android, которая используется в подавляющем большинстве мобильных устройств китайского производства.
Экспорт
Кроме финансовых ограничений и прямых ограничений на экспорт здесь появляются проблемы, вытекающие из предыдущего пункта. В России нет экспортных товаров и услуг, не нуждающихся в импорте. Где-то производство экспортных товаров станет временно/перманентно вообще невозможным, где-то удорожание импортных компонентов сделает экспорт не конкурентоспособным.
Даже с сырьем будут проблемы, ведь всюду используется западное оборудование и услуги. Поддержка уровня добычи станет более дорогой и тяжелой. Даже высокие цены на энергоносители могут не достать для того, чтобы Россия не сокращала добычу.
Большинство текущего экспорта несырьевых товаров станет неконкурентоспособным из-за увеличения себестоимости, удорожания фрахта и уменьшения размера потенциального рынка.
Наибольший раздел несырьевого экспорта России с долей 7,8% в 2021 году – «скрытый раздел», который формально с 2014 года прошел далеко в импортозамещении компонентов. В основном это военная техника.
Но тот факт, что для производства самолета СУ-30 закупаются только компоненты российского производства вовсе не значит, что эти компоненты российские компании могут производить без иностранных запчастей и оборудования.
Западные компании в последнее время пытаются исследовать свои цепи поставок, чтобы избавиться от компонентов, изготовленных не социально ответственным образом. Но исследования вглубь цепочек поставок оказываются очень сложными. И это для самых эффективных мировых компаний, чего можно ожидать от коррумпированного и показательного российского государственного оборонного сектора.
Госфинансы
Здесь у России дилемма. С одной стороны, стратегия Fortress Russia, с другой — надо смягчать социальный удар от всего вышеупомянутого. Удержание официального курса рубля на отметке около 100 за доллар некоторое время возможно из-за того, что этот курс превращается из чего-то реального в просто формальный индикатор (как в СССР курс доллара мог быть любым, но реальность это не меняло). Но даже здесь есть проблема. Ведь экспортеры будут платить налоги исходя именно из этого курса.
Здесь можно вспомнить фразу Путина о «увеличении курса доллара – это хорошо, потому что мы получаем больше рублей за доллар». Фраза смешна, но она объясняет проблему: если курс рубля относительно высок, налоги от экспорта нефти и газа приходят относительно мало в рублях.
Нефтегазовые доходы составили 38% дохода федерального бюджета в 2021 году. При этом производство падает, импорт падает (а импортеры платят многие налоги, 20% дохода федерального бюджета в 2021 году), возрастают выплаты по безработице, расходы на смягчение социального удара.
В результате бюджет из профицитного превращается в глубоко дефицитный. Здесь либо забывать о смягчении социального удара и резать социалку, либо забывать о Fortress Russia, и покрывать дефицит за счет центрального банка.
Энергоносители
Долгосрочный рынок нефти имеет сомнительные перспективы в объемах производства. Даже ОПЕК в отчете за сентябрь 2021 прогнозирует постоянное замедление роста спроса на нефть к 2040 году и падение после. К тому же этот отчет был издан до того, как многие страны заявили о ускорении декарбонизации на климатическом саммите в ноябре 2021 года. Цены могли бы оставаться приличными, в зависимости от модели «стагнации рынка нефти», но в плане объемов рынок точно не имеет хороших перспектив.
С газом для России все было бы более радужным на ближайшие годы, но потом и там дорога идет вниз.
Ряд факторов привел к нынешнему пику цен на нефть и газ, но большинство из них временные.
Даже если Западу не удастся существенно снизить потребление нефти и газа, или увеличить добычу за пределами России, сам факт того, что ЕС начнет покупать энергоносители не в России, а Россия вынуждена будет перенаправить экспорт в другие регионы, уже создаст проблему.
Таким образом, Россия «обменяется рынками», например, с Катаром, ведь Катар отправит в ЕС то, что раньше шло в Китай, а Россия свой экспорт отправит в Китай. Такой «обмен» потребует от России больших дополнительных инвестиций и сделает логистику дорогой. Если вообще получится построить инфраструктуру в условиях санкций. ЕС тоже понесет расходы, но меньше и для экономики ЕС это будет не так ощутимо.
И это все при условии, что потребление не изменится и производство в других странах не увеличится. На самом же деле скорее всего параллельно будет происходить уменьшение доли России на мировом рынке и менее медленный, чем раньше рост объема рынка (более быстрое сокращение).
Танкер со сжиженным природным газом «Рудольф Самойлович», плывущий под флагом Багамских островов, причаливает к доку терминала СПГ Монтуар-де-Бретань близ Сен-Назера, западная Франция, 10 марта
Инвестиции
В России исчезает доступ почти ко всем «умным» инвестициям. Можно фантазировать, как Китай инвестирует десятки миллиардов долларов в Россию, заменив собой западные фонды, но так не работает. Инвестиции в государственный сектор никогда не могут заменить частные.
Не просто так есть тысячи венчурных фондов, инвестбанков, портфельных инвесторов. Эта вся экосистема занимается тем, что пытается направить деньги туда, где они нужны.
Государственные инвестиции на это не способны. Они могут эффективно профинансировать несколько инфраструктурных проектов, но не смогут полноценно развивать экономику.
Внутренние же инвестиции в импортозамещение – это еще хуже. Все вышесказанное плюс принудительное инвестирование в неэффективные сферы из-за политической целесообразности – это безумное misallocation ресурсов. Это собственно то, что разрушило экономику СССР (ну ок, ее несколько вещей разрушило).
Дефициты товаров
При отсутствии регулирования цен в рыночной экономике может быть космическая стоимость и качество товара, но долгосрочно дефицита быть не может.
Это условие в России вряд ли выполнится. А ограничения цен не позволяют производству даже попытаться удовлетворить спрос, и проблема только усугубляется. Следовательно, частичный СССР 80-х является вполне вероятным сценарием.
Москва, Россия — 23.03.2022: Женщина проходит мимо пустой полки в супермаркете в Москве.
Безработица
Все, написанное выше, будет выливаться в безработицу. Попытки сделать безработицу скрытой (например, запрет на увольнение) долгосрочно лишь усугубят ситуацию, потому что будут дополнительным ударом по бизнесу и лишат рынок труда гибкости.
Безработица в условиях ограниченных государственных расходов приводит к снижению спроса, а это приводит к еще большей безработице и ограниченным возможностям государства финансировать расходы.
Многие из этих факторов не исчезнут полностью, даже если завтра Россия прекратит войну, избавится от диктатуры и станет нормальным государством. Даже первая реакция на санкции и добровольный выход компаний делает для России возвращение «в норму» намного сложнее. А дальше будет еще.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
