12 декабря на Netflix вышел специальный выпуск шоу Дэвида Леттермана «Следующий гость: Владимир Зеленский». В нем культовый американский телеведущий говорит не только с президентом Украины, но и с рядовыми украинцами, комиками и менеджерами. Вот краткое изложение того, о чем говорилось в шоу
Встречаются два одесских еврея:
– Ну что, как ситуация, что там говорят?
– Говорят, война. Россия воюет с НАТО.
– И как успехи?
– У россиян 70 000 военных погибли, они использовали почти все ракеты. Много техники поломано, взорвано.
– А что НАТО?
– А НАТО еще не подъехало.
Эту шутку Владимир Зеленский рассказал Леттерману во время разговора, состоявшегося в октябре этого года, на девятом месяце полномасштабного вторжения России в Украину. Беседа хоть и о войне, но простора для юмора оказалось немало. Ее прерывают то сирена, то проходящие мимо поезда. Разговор состоялся на станции метро «Майдан Независимости», которая находится на глубине 90 метров под землей.
Интервью Леттермана с Зеленским дополнили эпизодами с участием руководителя программы World Central Kitchen Юлии Стефанюк, комика «Подпольного стендапа» Антона Тимошенко и главы «Укрзализныци» Александра Камышина. С ними американский ведущий говорит об уничтоженной технике оккупантов, выставленной на Софийской площади, уместности юмора во время войны и роли железной дороги в спасении украинцев.
Впрочем, главный гость шоу – президент Украины. Forbes публикует сокращенную и отредактированную для ясности версию разговора Дэвида Леттермана и Владимира Зеленского.
Дэвид Леттерман и Владимир Зеленский на Netflix Фото скриншот с Netflix
На украинском флаге синий и золотисто-желтый цвет. Можете объяснить, что они означают?
Желтый цвет – это наша земля, это наш хлеб. А синий – это наше небо. Цвет жизни, простора и свободы. И в этом небе на флаге не случайно нет самолетов, ракет, следов от выстрелов. Поэтому для меня эти два цвета – это цвета того государства, в котором я родился и за которое мы воюем.
Сейчас вы слышите сирену?
Да. Что нам делать?
Ничего.
Что означает эта сирена?
К сожалению, это означает сегодня привычку для многих украинцев. Почему, к сожалению? Ибо война не должна быть привычкой. Иногда мы очень сильно привыкаем к сиренам и даже не обращаем внимания и не идем в метро, бомбоубежище, подвал или другое безопасное место.
Для меня сирена – напоминание, что война не закончилась. Когда деоккупировали Киевщину, была эйфория, так как казалось, что война закончилась. Но она продолжается. Не убивают твоего соседа, но убивают где-то там наших военных. Так что сирена – это напоминание того, что где-то там кто-то отдает свою жизнь за твою.
Мы были возле Софийского собора. И там на огромной площади стоит экспозиция, чествующая мужчин и женщин, которые отдали жизнь, защищая страну. В вашей жизни было время, когда это не было обыденным явлением. Война сразу меняет?
Я не уверен, что война нас меняет. Но мы это сможем понять по ее окончании. Просто у нас другие условия обитания. Условия, при которых вы остаетесь человеком или превращаетесь в зверя, террориста, мародера, насильника. Мы видели последствия российской оккупации. Война – это выбор. Сложный. Потому что когда ненависть к врагам тебя накрывает ежедневно, надо воевать по правилам.
А я с началом войны полюбил банальные вещи: дети, жизнь, утро и нет сирены. Тишина – тоже очень важное слово.
Чем вы сегодня занимались?
Ежедневно я занимаюсь менеджментом войны, менеджментом государства Украины. С утра до ночи. Еще я люблю поесть. (Смеются.)
Я хотел бы поговорить о вашей жене. Она была в Соединенных Штатах…
Моя жена выступала в Конгрессе с очень важной миссией. Честно скажу, у нас была обеспокоенность по поводу замедления поддержки, по поводу информационного вакуума. У нас есть дефицитный вопрос ПВО и защиты неба. [После визита] мы получили ответ от наших партнеров, что «мы понимаем вас, поэтому будем говорить о поставках ПВО». Поэтому ее визит был важным, гуманитарные цели достигнуты и большие средства привезены на строительство бомбоубежищ в школах разных общин, деоккупированных нашими военными.
В авторитарном режиме все зависит от одного человека. Когда он уходит, институты останавливаются. Так было в Советском Союзе. Остановилось всё. Если Путина не будет, им придется непросто.
Владимир Зеленский президент Украины
Что вы сказали родным, когда война стала неотвратимой? О чем вы говорите со своими детьми?
Наши дети знают о войне больше, чем мы. Мой 9-летний сын знает наименования всех видов оружия, и эта информация не от меня. Дети в глубине этой войны.
В этом смысле мне легче, чем другим родителям, потому что я редко вижу своих детей. И когда у меня есть такая возможность, они довольны. Иногда мне кажется, что им не важно, что я говорю, важно, что я рядом и их обнимаю.
Неужели российский народ верит Путину?
Да. К сожалению, нужно констатировать, что большой процент верит ему.
Представим, что Путин очень сильно простудился и умер. Или случайно выпал из окна и скончался. Война продолжится?
Нет, войны не будет. В авторитарном режиме все зависит от одного человека. Когда он уходит, институты останавливаются. Так было в Советском Союзе. Остановилось всё. Если его (Путина, – ред. Forbes) не будет, им будет сложно. Они будут заниматься внутренней политикой, а не внешней.
Я четко понимаю, что человек с оружием в руках может бояться, потому что он живой и ему есть о чем волноваться. Я хочу сейчас этому военному сказать, как мы гордимся им, как мы все от него зависим, как мы его любим.
Владимир Зеленский президент Украины
Когда мы говорим об авторитаризме, я не могу представить, чем людей привлекает такая форма правления, а не борьба за демократию.
Они (россияне, – ред. Forbes) будут бороться за демократию, когда поймут, что пришла полномасштабная изоляция от всего цивилизованного мира. И из этой изоляции есть один выход – уважение к международному праву, а это уже демократия. Признать суверенитет, территориальную целостность… Вопрос не в Украине, вопрос во всех государствах – Грузия, Молдова.
Уже никто не пожимает руку сегодняшнему руководству РФ. Во всех смыслах этого слова. Их нет на соревнованиях, чемпионатах мира, в культурном пространстве, на оскароносных площадках. Это и есть изоляция, это и есть то, что тебе не жмут руку. Россия стала символом пустоты, чего-то очень гадкого.
Дэвид Леттерман и Владимир Зеленский.
Дух народа. Я слышал, что в речи ко Дню защитников и защитниц Украины вы упомянули о невероятном духе украинцев. И сказали, что украинцы – самый ценный природный ресурс страны. И мы это видим. А я считаю, что они такие благодаря вам.
Спасибо. Все мои слова были совершенно искренни. Я всегда хотел поддержать наших людей. Я четко понимаю, что человек с оружием в руках может бояться, потому что он живой и ему есть о чем волноваться. Я хочу сейчас этому военному сказать, как мы гордимся им, как мы все от него зависим, как мы его любим.
И так же я обращался ко всем нашим людям. Они слышали и объединялись. Они выходили и голыми руками останавливали танки. Независимо от профессий и возраста, все эти люди в тот момент были военными. Все они защищали и отдавали свою жизнь.
Сколько это будет продолжаться? Что будет для вас победой?
Никто вам не скажет, сколько это будет продолжаться. Для нас конец войны настанет тогда, когда мы отвоюем свою землю и выйдем на свои границы. Конец войны – это не заморозка конфликта. Это не значит, что завтра здесь не летают дроны, а где-то там на фронте людей убивают и нас не касается. Это неправда и нечестно, потому что все это наши воюющие граждане. И потому я говорил, что война недалеко, она в каждом доме, потому и закончится тогда, когда вся наша земля будет деоккупирована.
Люди гораздо умнее меня сказали мне, что вы выиграете войну и точно победите, что вы защищаете демократию не только ради своей страны Украины. Вы защищаете демократию для всего мира. То есть делаете эту работу за нас. Вы должны это чувствовать и знать.
Мы следим за происходящим в США. Для нас это очень важно, потому что США – лидер в поддержке Украины. Без нее нам будет очень сложно. И вопрос, когда война закончится, также зависит от этой поддержки. Чтобы война быстрее закончилась, нужна более мощная помощь.
Изменение климата в политике, в Конгрессе может сильно повлиять на помощь Украине. И здесь очень важный момент – мы сражаемся за демократию и свободу всего мира. Самое важное, чтобы Соединенные Штаты Америки, их общество знали это, не сбились с курса поддержки Украины, потому что мы воюем и за них тоже.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
