Через пять лет после скандального банкротства банка «Михайловский» правоохранители продолжают преследовать виновных в его разграблении. Бывший владелец банка Виктор Полищук в списке подозреваемых не значится и продолжает развивать бизнес. В чем секрет?
Amazon інвестує мільярди доларів у ШІ, роботів та машинне навчання. Якими принципами й правилами керується компанія?
Дізнайтеся вже 22 листопада на Forbes Tech 2024. Купуйте квиток за посиланням!
Раннее утро понедельника. Ноябрь. Игорь Дорошенко, 45, дважды «финансист года», стоит в тесном коридоре Голосеевского суда в компании бывших подчиненных и адвокатов. От прежнего лоска и уверенности ничего не осталось. Возглавляемый им банк «Михайловский» обанкротился в 2016‑м, суды и расследования тянутся до сих пор. Дорошенко нервничает, переминаясь с ноги на ногу, и отказывается говорить с репортером Forbes. Адвокаты настроены враждебно. Внимание прессы якобы мешает процессу, потому они пытаются выдворить репортера с открытого заседания под предлогом, что она будет привлечена в качестве свидетеля по этому делу. Судья против присутствия прессы не возражает.
Помимо Дорошенко в деле фигурируют руководители казначейства (Виктор Ерасов), безопасности (Николай Горобцов), финансового департамента (Татьяна Анишина), общего отдела (Валентина Заремба), сети отделений банка «Михайловский» и по совместительству директор компании «Статус Инк» (Евгений Гончаренко). Все они входили в кредитный комитет и одобрили выдачу кредитов связанным компаниям, из‑за которых банк потерял 200 млн грн.
Судья листает 70‑й том дела, кредитные дела компаний «Старкепитал» и «Статус Инк». Компании фактически не работали, были зарегистрированы по адресу банка, а их учредители и руководители работали в банке. В марте 2015‑го кредитный комитет «Михайловского» одобрил выдачу им 200 млн грн на покупку ценных бумаг. Кредиты выдали в один день.
Один из фигурантов расследования – руководитель департамента потребительского кредитования банка и директор «Старкепитал» Олег Кватадзе. В апреле 2021‑го он дал признательные показания по аналогичному делу в Печерском суде. Полученные средства, следует из судебного реестра, были перечислены на счет компании «Диеса» (управляет розничной сетью «Эльдорадо») за акции. «Диеса», в свою очередь, отправила эти 200 млн грн владельцу банка, компании «Экосипан», как возврат финпомощи. Так деньги вкладчиков превратились в деньги акционера, а вместо реальных компаний должниками банка стали «пустышки».
Чтобы замести следы, банк выдал кредиты еще ряду компаний, которые перечислили деньги в пользу «Статус Инк» и «Старкепитал», а те погасили свои кредиты. В отчетность погашенные кредиты не попадают, и вычислить такие операции можно, только листая кредитные дела и отслеживая перечисление денег.
Все указания, по словам Кватадзе, давал Дорошенко, с которым он познакомился в банке «Надра». Когда в феврале 2014‑го, во время расстрелов на Майдане, Кватадзе пытался забрать свой депозит в «Михайловском», Дорошенко пригрозил ему увольнением. Депозит пришлось снимать по частям, ежедневно, почти год, и так Кватадзе, по его словам, попал в зависимость от Дорошенко.
Документы о создании «Старкепитал» он подписал в ноябре 2014‑го у сотрудника юридического департамента банка, бухгалтерию фирмы вела его коллега по «Михайловскому», и она же проводила платежи с помощью электронного ключа. Аналогичным образом в 2014‑м было зарегистрировано несколько компаний, учредителями и директорами которых выступали 11 сотрудников банка. Все это происходило в центральном офисе «Михайловского» – башне «Гулливер» на Спортивной площади. Всего в этих операциях было задействовано около сотни сотрудников банка, или десятая часть персонала.
Торговый центр «Гулливер». Фото Shutterstock
Действия Кватадзе суд трактовал как пособничество в злоупотреблении служебным положением. Учитывая раскаяние, ему присудили 15 300 грн штрафа и на два года запретили работать в банках.
Это лишь один из эпизодов банкротства «Михайловского», вкладчики которого смогли вернуть свои деньги только благодаря акциям протеста и принятию специального закона, а заемщики были вынуждены заплатить по своим кредитам дважды. Фонд гарантирования вкладов выплатил вкладчикам 2,5 млрд грн, но возместить свои расходы за счет продажи активов банка не смог – их стоимость в балансе была завышена в десятки раз.
Бывший владелец «Михайловского» Виктор Полищук, 45, свою причастность к банкротству отрицает, хотя мотив для вывода денег у него был. Принадлежащие бизнесмену компании, заявила в 2016‑м глава Национального банка Валерия Гонтарева, набрали кредитов на 23 млрд грн. Такая сумма набегает, если к долгосрочным обязательствам принадлежащих Полищуку компаний «Три О», «Диеса», «Технополис‑1» и «Техэнерготрейд» (данные «СПАРК‑Интерфакс») приплюсовать претензии Фонда гарантирования вкладов.
После девальвации 2014–2015 годов обслуживание кредитов компаниями Полищука существенно ухудшилось, подтвердила пресс‑служба его крупнейшего кредитора – государственного Ощадбанка. По отношению к доллару гривня подешевела в три раза, а кредиты Полищук брал в валюте.
Зато «Михайловский», который стартовал в 2014 году, стремительно набирал обороты. В первый год банк привлек у частных вкладчиков свыше 600 млн грн, во второй – вдвое больше. Банк предлагал физлицам до 32% годовых при среднерыночных ставках около 19%.
Банковский баланс был лишь верхушкой айсберга. Чтобы обойти ограничения на привлечение вкладов в первый год и позднее, когда у банка уже был проблемный статус, придумали схему с участием финкомпаний «Инвестиционно‑расчетный центр» и «Кредитно‑инвестиционный центр» (ИРЦ и КИЦ). Первые упоминания о таких вкладах появились на форумах вкладчиков в декабре 2014‑го с оговоркой, что информации о сверхдоходном вкладе нет на сайте банка, но услуга доступна в отделениях.
«Я пришла оформить депозит в отделение банка на Кутузова, – вспоминает киевлянка Елена. – Толпа людей и никакой возможности сесть, нормально прочитать договор». Елена просила не называть ее фамилию в печати. Восемь страниц мелким шрифтом она не осилила, проверила только паспортные данные и сумму. О том, что вклад не в банке, узнала после введения временной администрации. У Елены было несколько депозитов. По договору, где банк выступал поверенным финкомпании, вклад вернули по спецзакону, принятому в ответ на протесты вкладчиков. В другом договоре банк вообще не был указан, и деньги удалось вернуть только после двухлетней тяжбы.
До банкротства НБУ дважды признавал «Михайловский» проблемным и требовал увеличить капитал
Некоторые вкладчики предпочитали открывать вклады на финкомпании, потому что по ним платили более высокий процент. «Я оформляла вклад в отделении на Щербакова и знала, что он будет на финкомпанию», – говорит киевлянка Ирина, настоявшая на сохранении анонимности. Договор ее не смутил – мол, это распространенная практика за рубежом, а вместо покрытия Фонда гарантирования сотрудники банка предлагали страховку от связанной компании «Форте». С помощью этой схемы, выяснил после введения временной администрации Фонд гарантирования, банк привлек 1,6 млрд грн. Средства оседали на счетах финкомпаний в «Михайловском» и других банках, перечислялись другим компаниям в оплату за ценные бумаги либо как возвратная финпомощь.
В первый год юрлица разместили на счетах банка почти 1 млрд грн. Около 90% этих средств юрлиц приходилось на небанковские финкомпании. Часть средств размещали страховые компании, получившие кредиты в «Михайловском», говорит сотрудник надзора НБУ на условиях анонимности. Так они раздували банку баланс, а себе «рисовали» фондирование для страховой деятельности.
Виктор Полищук, бывший владелец банка «Михайловский». Фото Анна Наконечная
Вопросы к бизнес‑модели банка были с самого начала. В апреле 2014‑го рейтинговое агентство IBI‑Rating заявило о рисках банка, связанных с преимущественным кредитованием корпоративных клиентов и значительным объемом валютных кредитов. Около 60% ресурсов шли на кредитование юрлиц – преимущественно компаний из сфер торговли и строительства. «Это стройка ЖК «Лесной квартал» в Броварах, – говорит собеседник из НБУ. – Часть компаний занималась куплей‑продажей бетона и стройматериалов, часть – строительством». Весь этот блок компаний, по его словам, получал кредиты в «Михайловском», но банк не признавал их связанными, а в залог принял участки леса в Житомирской области.
До банкротства НБУ дважды признавал «Михайловский» проблемным, требуя увеличить капитал, прекратить перекредитование юрлиц для фиктивного улучшения качества портфеля и привлечение средств физлиц на финкомпании. В марте 2016‑го регулятор едва не признал банк неплатежеспособным, но во избежание юридических рисков вопрос отложили до утверждения программы финансового оздоровления. В апреле 2016‑го согласовали окончательный вариант программы, и НБУ снял с банка ограничения на привлечение вкладов с условием, что деньги пойдут на кредитование населения.
Нужно было дать банку возможность выполнить программу финоздоровления, поясняет первый замглавы НБУ Екатерина Рожкова, отвечавшая за надзор. До 16 мая банк должен был признать связанными финкомпании, в пользу которых привлекал вклады, но он этого не сделал. 19 мая Полищука и Дорошенко вызвали на ковер в НБУ, но Дорошенко пришел один. Заверял, что программа будет выполнена, вспоминает Рожкова, а на следующий день в СМИ появилась информация о его переходе в управляющую компанию Платинум Банка. Полищук пообещал, что увольнение Дорошенко на банк не повлияет. В тот же день куратор НБУ Александр Александров сообщил, что программный комплекс «Михайловского» не работает.
НБУ заблокировал банку корсчет. Вечером в ежедневном балансе куратор увидел, чем занимались сотрудники «Михайловского» под прикрытием сбоя. Обязательства банка перед физлицами выросли на 1,6 млрд грн за счет выкупа банком вкладов у финкомпаний ИРЦ и КИЦ, а рабочие кредиты физлиц на 682 млн грн перекочевали к связанной финкомпании «Плеяда», которая переуступила этот портфель финкомпании «Фагор». Фонд гарантирования называет эти расчеты «нарисованными» – на тот момент необходимой суммы на корсчете банка не было. По мнению следователей, к этим операциям тщательно готовились: провести за день такой массив проводок можно только с помощью заранее подготовленного скрипта.
Исчезли и ликвидные залоги. Как следует из реестра судебных решений, банк перекредитовал через фиктивные компании два десятка структур, включая напрямую связанные с Полищуком. Эти компании погасили банку кредиты на 1,1 млрд грн, и должниками стали «пустышки», а банк лишился залогов на 2,6 млрд грн, включая недвижимость и земельные участки. В организации этой схемы подозреваются, согласно реестру судебных решений, и. о. главы правления банка Денис Панфилов, руководители юридического департамента (Александр Безродный), риск‑менеджмента (Евгений Матрос) и безопасности (Николай Горобцов).
В период сбоя кол‑центр «Михайловского» рассказывал клиентам про обновление софта, а сотрудники намекали на готовящееся присоединение к другому банку. 21 мая, в субботу, клиенты столкнулись с проблемами при расчете картами в торговых сетях. А 23 мая правление НБУ признало «Михайловский» неплатежеспособным. Полищук перестал отвечать на звонки, вспоминает Рожкова, и прислал письмо о продаже банка. Изменения в структуре собственности, по данным «СПАРК‑Интерфакс» иYouControl, зафиксированы в Госреестре юрлиц в августе 2016‑го.
Полищук утверждает, что к махинациям последних дней в банке не причастен. «Ко мне через Дорошенко обратился Борис Кауфман (совладелец Платинум Банка. – Forbes) с предложением приобрести банк», – говорится в письменном ответе бизнесмена, переданном через его пресс‑секретаря Татьяну Атаджанову. Проблемы с НБУ он объясняет давлением с целью вынудить его продать банк, а снятие ограничений НБУ в апреле – своим согласием на сделку и передачей банка в операционное управление Дорошенко и главе набсовета Платинум Банка Дмитрию Зинкову. Они и должны были завершить сделку, говорит Полищук. В операции Полищук, по его словам, не вникал, потому не может пояснить, почему банк привлекал депозиты в пользу финкомпаний. Он не видит в этом ничего противозаконного, а о продаже кредитного портфеля «Плеяде» якобы узнал из СМИ. Выведение залогов Полищук назвал дезинформацией, ведь он сознательно погасил кредиты своих компаний за счет полученных у Кауфмана 200 млн грн. Передачу доли не структурам Кауфмана, а 11 физлицам Полищук объясняет сжатыми сроками продажи. Сделку должны были закрыть до конца мая, но покупатели, утверждает Полищук, начали выводить из банка активы.
Отделение банка «Михайловский».
Кауфман отрицает, что пытался купить «Михайловский». Даже переговоров не было, говорится в комментарии, который он передал через свою пресс‑службу. «У «Михайловского» была дыра в капитале, и слияние с ним погубило бы любой банк», – вторит Кауфману Зинков. Рожкова отрицает, что НБУ давил на Полищука, а слияние банков называет бессмысленным, поскольку «Михайловский» нуждался в докапитализации.
В уголовных делах по «Михайловскому» фигурируют только его экс‑топы. В августе 2016‑го Дорошенко был арестован по решению Шевченковского суда, но в декабре вышел на свободу. Панфилов и его первый зам Виталий Шастун в розыске. Полищук фигурирует в ряде хозяйственных споров по искам Фонда гарантирования. «Требования фонда не всегда основываются на нормах закона, а зачастую базируются на личном мнении отдельных должностных лиц»,– ответил Полищук.
Не удалось договориться с компаниями из орбиты Полищука и коллекторам DG Finance. Они купили у Фонда гарантирования долги 12 юрлиц перед «Михайловским» на 1,5 млрд грн. Оценщик «Витал‑Профи» уценил эти активы в 25 раз – до 59,5 млн грн, а стоимость пула с этими кредитами по результатам аукциона упала еще в два с лишним раза – до 25,9 млн грн. Эти кредиты были выданы в 2015–2016 годах, но платежей по ним после введения временной администрации не было. В залоге 257 га земли в Киевской области (Барышевка, Бородянка, Иванков, Макаров, Небелица).
«Попытки внесудебного урегулирования не увенчались успехом», – говорит директор DG Finance Алексей Лукаш. Дальнейшая тактика, по его словам, – обращение взыскания на объекты залога в судебном и внесудебном порядке. Процедуру банкротства должников в компании не рассматривают.
Компании бизнесмена реструктуризировали кредиты, полученные в госбанках при Януковиче. «Диеса» и «Технополис‑1» (входят в орбиту сети «Эльдорадо») – в 2018‑м на сумму около $120 млн в Ощадбанке. Компания «Три О», управляющая 35‑этажным бизнес‑центром «Гулливер» в центре столицы, – в 2020‑м на $650 млн по консорциумному кредиту перед Ощадбанком и Укрэксимбанком. В 2018‑м банкиры выставили права требования по этому кредиту на торги, но покупатели не захотели покупать их по номиналу.
Гипотетическое слияние банков Рожкова называет бессмысленным, так как «Михайловский» нуждался в капитале
«Я встречался c Андреем Пышным (главой Ощадбанка. – Forbes) относительно этого объекта»,– рассказывает на условиях анонимности топ‑менеджер одного из крупнейших инвесторов в офисную недвижимость. По его словам, Пышный зондировал почву. Покупать проблемный объект по такой цене инвесторы не захотели, а госбанк побоялся продавать дешевле, чтобы избежать разбирательств справоохранителями.
В результате должник получил отсрочку погашения кредита, процентная ставка была снижена в несколько раз. Списания долга, судя по отчетности компании, не было. «Ценность этого объекта в денежном потоке, который он генерирует, – пояснил логику Пышный. – Была необходимость привести договорную базу в соответствие с интересами банка».
Перед реструктуризацией, сообщили в пресс‑службе «Ощада», банк просчитал сценарии и пришел к выводу, что взыскание долга через суд и дефолт заемщика потребуют докапитализации за счет налогоплательщиков. Конкретных цифр в банке не называют, но бывший зам Пышного Андрей Стецевич говорит о сумме в 5–6 млрд грн. Компании Полищука, по информации банка, не прекращали обслуживание кредитов, а после реструктуризации перечислили значительные суммы. Банк усилил залог, но подробности не уточняет, ссылаясь на банковскую тайну. Собственником «Три О» в госреестре числится не Полищук, а Вячеслав Игнатенко. Но Полищук легализовался как владелец, предоставив личное поручительство по кредиту, сообщили Forbes два независимых источника – из Ощадбанка и НБУ.
«Гулливер» не был в залоге как целостный имущественный комплекс, – пояснил один из собеседников. – Новый собственник не смог бы, к примеру, пользоваться лифтами или столкнулся бы с другими препятствиями для работы».
Реального капитала в «Михайловском» не было, говорит Рожкова. В период банковского «бэби‑бума», поясняет она, капитал рисовался на бумаге и банки по мере роста замещали пустоту своей прибылью. Благодаря высокомаржинальному потребкредитованию это могло произойти достаточно быстро, но грянул кризис, а долги Полищука в других банках выросли. Рожкова не исключает, что «Михайловский» стал источником ресурса для обслуживания кредитов акционера в других банках.
Почему у правоохранителей нет вопросов к Полищуку – вопрос к правоохранителям. Нацпол, Офис Генпрокурора и ГБР не сочли возможным ответить на вопрос Forbes.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
