Ринат Ахметов, 53, хотел превратить советские заводы в корпорацию западного типа. За семь лет его состояние уменьшилось в шесть раз. Что пошло не так?
Летом 1995 года в гости к донецкому бизнесмену Евгению Щербаню зашел металлотрейдер средних лет. За столом сидели двое: помоложе – в нейлоновой водолазке, с копной рыжеватых волос, постарше – сутуловатый и угрюмый. «Это Алик Грек и Ринат», – представил их Щербань. На Сергея Таруту, а это был он, Ахметов в свои 29 лет произвел сильное впечатление. «Он уже тогда широко смотрел на промышленность, энергетику, уголь и металлургию – видел стратегически возможности промышленности Донбасса», – вспоминает Тарута, основавший в конце 1995-го металлургическую корпорацию ИСД.
Пять лет спустя для управления разрастающимися активами Ахметов создал компанию «Систем Кэпитал Менеджмент» (СКМ). К 2003-му под контроль СКМ перешли Авдеевский коксохим, «Азовсталь», Харцызский трубный, Енакиевский металлургический и другие промышленные активы. В истории группы это время называют «периодом приобретения».
Тогда же окончательно оформилась ставка на горно-металлургический комплекс и энергетику, написал Forbes гендиректор СКМ Олег Попов, 50, стоявший у истоков компании. Именно он вместе с консультантами из McKinsey разрабатывал структуру и стратегию группы. Он же убедил Ахметова, которого подчиненные почтительно называют Акционером, превратить СКМ в профессионально выстроенную управляющую компанию по примеру транснациональных компаний.
В СКМ перешли многие из консультантов McКinsey, PwC и Ernst & Young, помогавших Ахметову упорядочивать активы. «Скупив лучших менеджеров и ключевые предприятия Восточной Украины, Ахметов решил строить системный, понятный и прозрачный бизнес», – констатирует бывший топ-менеджер энергетического холдинга ДТЭК, просивший не упоминать его имени в печати.
«Если он принял решение, спорить бесполезно, а цель будет достигнута», – добавляет ближайший соратник олигарха Борис Колесников, который знаком с Ахметовым почти 40 лет.
До 2012 года все шло по плану. Ахметов – богатейший украинец с состоянием $16 млрд, СКМ – крупнейшая управляющая компания с консолидированной выручкой $23,5 млрд, бизнесы олигарха формируют 4% ВВП страны… Быстрая перемотка. 2020-й – второй по стоимости бриллиант в короне СКМ, ДТЭК, пережил два дефолта. Состояние Ахметова уменьшилось в шесть раз, выручка бизнесов, входящих в СКМ, – на $5,5 млрд.
- Категория
- Рейтинги
- Дата
Дело не только в российской агрессии, обвальной девальвации гривни, потере активов в Крыму и на Донбассе. Ахметов стал заложником реалий, которые сам же и создавал. Заработав состояние на извлечении ренты, он так и не сумел перестроиться. Фундамент его империи, как и 20 лет назад, составляет тяжелая индустрия, генерирующая 90% выручки. Один из столпов СКМ, металлургия, полностью зависит от мировой конъюнктуры, а другой, энергетика, рискует обвалиться, стоит власти обрезать пуповину политических связей Ахметова.
ВСЯ ВЛАСТЬ – ТОПАМ
Генеральный директор «Метинвеста» Юрий Рыженков, 43, познакомился с Ахметовым в 2005 году на футболе. После матча на стадионе «Олимпийский» Рыженков-старший подвел сына к хозяину футбольного клуба. «Все было очень шапочно: здравствуйте, это мой сын, пожали руки – вот, собственно, и все», – вспоминает Рыженков. Его отец с середины 1990-х возглавлял легендарный Донецкий металлургический завод.
Восемь лет спустя, в декабре 2013 года, Рыженков-младший возглавил «Метинвест». В кресло руководителя компании, обеспечивающей СКМ 60% выручки, его привез социальный лифт, построенный в холдинге Ахметова. В 2007-м ДТЭК искал финдиректора. Рыженков, который к тому времени закончил Лондонскую бизнес-школу и хотел работать в Донецке, стал финансовым директором ДТЭК. «Пришел на интервью с генеральным, затем – с членами набсовета, после чего они приняли решение», – говорит Рыженков. Ахметов, по его словам, не имел отношения к тому назначению. Все остальное – история.
В подборе руководящих кадров СКМ ориентировался на менеджеров с западным образованием, опытом работы в международных компаниях и пониманием постсоветских реалий. К одному из них, работавшему в структуре ДТЭК в конце 2000-х, СКМовские рекрутеры стучались несколько раз, пока не убедили окончательно: «Искали долго, не торопились. Они очень системные – такая машина-конвейер».
Они уходят, он остается. За 20 лет в Украине сменилось четыре президента. Ахметов остается богатейшим жителем страны. Фото УНИАН
Ахметов первым из крупных украинских бизнесменов начал привлекать к управлению молодых менеджеров с хорошим образованием, отмечает Рыженков. Гендиректор ДТЭК Максим Тимченко, 44, пришел в СКМ из PricewaterhouseCoopers в 2002 году. А в 2005-м возглавил только что созданный энергетический холдинг. Свою первую встречу с Ахметовым, произошедшую через три месяца после начала работы компании, Тимченко помнит до сих пор.
«Я презентовал идею нового проекта. Мне 27 лет, четыре года после университета, и – Ринат Ахметов, уже в то время легенда, – рассказывает Тимченко. – Поразило, насколько уважительно и внимательно он слушал молодого парня».
В конце нулевых СКМ – это 15 разных бизнесов, более 100 компаний из семи стран и 198 000 сотрудников. Группа окончательно определилась с формой контроля над своими бизнес-направлениями – через наблюдательные советы.
«Абсолютно рабочие и недекоративные», – отзывается о них гендиректор «Укрпочты» Игорь Смелянский. В 2010-м и 2014-м он организовывал для СКМ покупку Донгорбанка и банка «Ренессанс Капитал». Последнюю сделку вел старший сын Ахметова Дамир – член советов в ключевых бизнесах СКМ.
Ахметов полностью передал бразды правления менеджменту. «Его уровень – стратегия и сделки с активами дороже €50 млн», – говорит Тимченко. Андрей Фаворов, четыре года возглавлявший в ДТЭК направление по экспорту электроэнергии, вспоминает, как к нему приехал покупать электроэнергию православный священник из Венгрии. «Попросил дисконт в 40% – мол, Акционер дал добро. Уехал ни с чем, грозясь, что Ринат Леонидович вскоре позвонит, – смеется Фаворов. – Мы еще долго с Рыженковым вспоминали эту историю: на моей памяти Ахметов никогда не вмешивался в управление».
Уровень Ахметова – стратегия и операции с активами дороже €50 млн
Смелянский имел дело с четырьмя украинскими олигархами: Фирташ и Коломойский не смогли отойти от прямого управления своими бизнесами, Пинчук делегирует больше, но самая большая свобода действий – у менеджеров Ахметова, который придерживается принципа «слушать людей, которым он платит много денег». Компании СКМ могут перекупить любого интересующего их менеджера, добавляет 37-летний депутат фракции «Слуга народа» Дмитрий Кисилевский. До избрания в парламент он работал директором по корпоративным отношениям группы «Интерпайп» и не понаслышке знаком с методами работы конкурентов.
РЫНОЧНЫЙ «МЕТИНВЕСТ»
На «Метинвест» и ДТЭК приходится около 90% портфеля СКМ, оставшиеся 10% – другие бизнес-направления. «Цифры остаются стабильными на протяжении последних 10 лет», – письменно ответил Forbes гендиректор СКМ Олег Попов.
В отличие от запертого на внутреннем рынке ДТЭК, «Метинвест» ориентирован на экспорт: 71% из $10,7 млрд прошлогодней выручки компания получила на внешних рынках. «Метинвест» всегда воспринимался как старший брат и более рыночная компания», – рассказывает экс-менеджер СКМ, сейчас он работает на одного из конкурентов в Украине. Ключевые регионы сбыта – ЕС, Африка, Ближний Восток. «Основные конкуренты – российские металлургические холдинги: «Евраз», НЛМК и «Северсталь», которые, как и «Метинвест», обладают железорудной базой», – объясняет Александр Мартыненко, отвечающий за корпоративный анализ в финансовой группе ICU.
Показатели компании напрямую зависят от мировых котировок и курсовых колебаний. В 2019 году цены на сталь из Черноморского региона снизились на 16%, отмечает Мартыненко. Гривня при этом укрепилась на 19%, увеличив долларовую себестоимость экспортеров. В результате операционная прибыль EBITDA «Метинвеста» снизилась наполовину, до $1,2 млрд в 2019-м.
Еще один серьезный конкурент «Метинвеста» – дешевая и качественная китайская сталь. Украинским компаниям сложно конкурировать с китайскими, поскольку наше производство базируется хоть и на модернизированных, но советских мощностях, а у Китая новое производство с низкой себестоимостью, добавляет экс-менеджер СКМ.
Инфографика Леонид Лукашенко
Приходится использовать лоббистские рычаги. СКМ генерирует почти 30% всех грузов, перевозимых по железной дороге. Экс-глава «Укрзализныци» Евгений Кравцов подсчитал: повышение тарифа на 1% обходится группе СКМ в 120 млн грн. В 2017– 2019 годах грузовой тариф ежегодно повышался на 14–15%, что означало рост издержек СКМ на 1,8 млрд грн. «Отсрочка повышения тарифа на месяц-два, процент повышения – вопрос на миллионы долларов, – рассказывает Кравцов. – Естественно, шли ожесточенные баталии».
Но даже после индексации тарифа СКМ платит за перевозку меньше, чем другие крупные экспортеры. Например, зерновики. Тариф на перевозку угля и руды, по данным Кравцова, процентов на 60 ниже, чем на зерно. «Государство, по сути, субсидирует металлургов и угольную отрасль за счет зернотрейдеров», – констатирует советник министра инфраструктуры Виктор Довгань.
Государство субсидирует металлургов и угольную отрасль за счет зернотрейдеров
По его словам, СКМ никогда не приходили с просьбой не повышать. Это делала Федерация металлургов, которая говорила: «Поднимете тарифы – перестанем возить, закроем шахты и металлургические предприятия». Возглавляет федерацию выходец из «Метинвеста» Сергей Беленький.
Кравцов уверяет, что для «Метинвеста» тариф на грузоперевозки – это не вопрос жизни и смерти. «Ж/д тариф в себестоимости руды занимает порядка 5–7%, – объясняет он. Повышение даже на 20% увеличивает их издержки на пару процентных пунктов. Учитывая неплохие цены на руду последние несколько лет, это не критично».
TOO BIG TO FAIL
Хоть завтра выводи на IPO: ничего делать не надо, акции разместил – и вперед. Так описывает состояние ДТЭК в начале 2010-х его бывший топ-менеджер, просивший не упоминать его имени. Но с 2013 года компания потеряла 60% выручки, пережила два дефолта и сейчас договаривается с кредиторами о реструктуризации долга.
Что пошло не так? Если коротко – все.
Я встречаюсь с гендиректором ДТЭК Максимом Тимченко в бизнес-центре 101 Tower. Из его кабинета на 21-м этаже ошеломляющий вид на Киев. «Очень хорошо, что Forbes возвращается, – начинает беседу Тимченко. – Украинская журналистика требует профессиональных стандартов извне. Мы всегда говорим: чем больше будет западных компаний в энергетике, тем лучше будет для всей отрасли».
Но то, что происходит с ДТЭК и вокруг ДТЭК последние семь лет, – хороший аргумент для западных компаний держаться от украинской энергетики подальше.
ДТЭК добывает 90% энергетического угля Украины и контролирует около 70% тепловой генерации. Доля холдинга на рынке электроэнергии приближается к 35%. «Группа доминирует по всей энергетической цепочке, кроме транспортировки электричества, где административная монополия принадлежит государственному «Укрэнерго», – говорит экс-уполномоченная Антимонопольного комитета Агия Загребельская.
Большие размеры – большие проблемы, особенно когда экономика валится в пропасть. В конце 2014 года чистый долг ДТЭК приблизился к $3 млрд. В 2015-м, после девальвации, выручка упала почти вдвое – до $4,3 млрд, а убыток вырос до $1,7 млрд. Холдинг оказался на грани банкротства, а под правительственными стенами, как в 90-е, снова застучали каски шахтеров, требующих повышения тарифа на электроэнергию.
Львиную долю выручки приносит ДТЭК продажа электроэнергии, цену на которую до июля прошлого года устанавливало государство. В 2015-м оно танком наехало на ДТЭК. «Сначала им «срубили» тарифы для ТЭС, заблокировали около миллиарда кубов газа «Нефтегаздобычи» (входит в ДТЭК. – Forbes), парализовали компанию…» – констатирует владелец консалтингового агентства, специализирующегося на энергорынке. Все это происходило на фоне войны и потери активов на оккупированных территориях, убытки от которой ДТЭК оценил в 400 с лишним миллионов долларов.
А потом появился «Роттердам+»
Словосочетание, знакомое всем, кто интересуется экономикой, стало спасательным кругом для ДТЭК. Идея заложить в цену электроэнергии стоимость угля на международной бирже в порту Роттердам вместе со стоимостью его доставки звучала благородно: необходимо, мол, обеспечить энергетическую независимость от агрессора. ДТЭК горячо поддержал титульного автора формулы, выходца из Roshen Дмитрия Вовка, который возглавлял комиссию, отвечающую за регулирование тарифов.
Потребители были другого мнения. «После введения формулы тариф вырос на 40%», – констатирует старший аналитик Dragon Capital Денис Саква. Как по мановению волшебной палочки в 2016-м выручка ДТЭК увеличилась с $4,3 до $5 млрд, а убыток сократился с $1,7 млрд до $260 млн. По оценке инвесткомпании Concorde Capital, за четыре года ДТЭК заработал на «Роттердам+» $1 млрд.
Недовольство формулой, а заодно и президентом Порошенко росло. Игорь Коломойский сохранил для потомства ценное свидетельство. По его словам, первым, от кого он услышал предсказание о президентстве Зеленского, был Ринат Ахметов.
Требовалась exit strategy. Для ДТЭК, менеджмент которого еще во времена Януковича пробовал оценить риски национализации, «выходом» должен был стать запуск оптового рынка электроэнергии. 1 июня 2019 года «Роттердам+» приказал долго жить. Первую скрипку на рынке по определению должен был играть ДТЭК. «Сильное трейдинговое подразделение, свой уголь, газ, базовые потребители, распределительные компании», – объясняет управляющий партнер консалтинговой фирмы IMEPOWER Юрий Кубрушко.
Инфографика Леонид Лукашенко
Новая власть, как и Порошенко, начала с укрощения Ахметова. Чтобы ограничить аппетиты ДТЭК, правительство Гончарука разрешило импорт электроэнергии из России и Беларуси. Действие «потолка» на цену электричества (прайс-кэпы), подрывающего виды ДТЭК на прибыльность, продлили на четыре года. К этому добавилось падение спроса из-за снижения промышленного производства и теплой зимы. По сравнению с летом 2019 года электричество с ахметовских теплоэлектростанций подешевело к весне 2020- го на 20%.
Нет спроса на электричество – не нужно столько угля. К апрелю 2020 года на складах ТЭС и шахт скопилось 2,9 млн тонн никому не нужного топлива. Не нужен уголь – зачем платить шахтерам? «В стране приостановлена работа около 30 угольных шахт, в простое находятся более 40 000 человек», – заявил в марте ДТЭК. Остановили даже работу «Павлоградугля», приватизация которого в 2004 году стала, по словам Тимченко, «драйвером появления на свет» ахметовского энергохолдинга.
Игра «наезд-откат» продолжилась при Зеленском. После назначения премьер-министром бывшего сотрудника ДТЭК Дениса Шмыгаля регулятор запретил импорт электричества, а Министерство энергетики решило снизить производство самой дешевой электроэнергии – с атомных станций – в пользу тепловой и «зеленой» генерации, где сильны позиции ДТЭК.
Все повторяется, как при Порошенко. «Последние решения свидетельствуют о системных действиях правительства, направленных на сознательное повышение стоимости электроэнергии в интересах частного монополиста», – заявил директор по экономике пинчуковской корпорации «Интерпайп» Денис Морозов.
«При нормальных, равных условиях ДТЭК был бы в плюсе, – подытоживает историю компании после Революции Юрий Кубрушко – Но в Украине надо играть в игру, где красные сменяют белых и так далее». И все начинают с того, что приходят за Ахметовым.
При равных условиях ДТЭК был бы в плюсе. Но красные сменяют белых и т.д.
До сих пор ДТЭК удавалось отбиться. Но из каждого нового витка политического противостояния 2010-х компания выходила ослабленной – и репутационно, и экономически.
ФЕНОМЕН АХМЕТОВА
В 2005 году донецкий офис Ахметова по указанию министра внутренних дел Юрия Луценко штурмовали на БТРах. Олигарх отсиживался за границей. Для Ахметова это стало уроком: с высшей властью, какой бы она ни была, надо договариваться, говорит политолог Сергей Фесенко.
Для него это стало уроком: с властью, какой бы она ни была, надо договариваться
«Ни Ющенко, ни Порошенко, ни Зеленский не были его выбором, – констатирует он. – Но Ахметов шел к ним и договаривался».
Табу на критику президента в принадлежащих олигарху СМИ и голосование подконтрольных депутатов за важные для власти законы – стандартный пакет услуг Ахметова для очередного всенародного избранника. В портфеле СКМ – самый рейтинговый телеканал страны «Украина».
Взамен Банковая чутко отзывается на нужды сталеваров, шахтеров, энергетиков, по стечению обстоятельств работающих на Ахметова.
В чем еще феномен Ахметова? «Феномена нет, – говорит совладелец Крюковского вагонзавода Владимир Приходько, 77, покупающий у «Метинвеста» металлопрокат для своих вагонов. – Есть сращивание политики, бизнеса и управления страной».
Опубликовано в первом номере журнала Forbes (июнь 2020)
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
