Кампании фонда Сергея Притулы гремят в уанете. Обращения основателя становятся мемами, сборы фонда вызывают азарт и создают ощущение сообщества. За полгода фонд превратился в одну из наиболее эффективных милитарных волонтерских организаций, собрав более 2 млрд грн.
⚡️Даруємо 700 грн знижки на річну підписку на сайт Forbes. Діє з промокодом 700 всього чотири дні. Оформлюйте зараз за цим посиланням
Около пятиэтажки в центре Киева, где находится киевский штаб фонда Притулы, полгода не стихает суета. Живая очередь из военных и машин выстраивается под дверью чуть ли не с первого дня вторжения. «Не представляю, сколько сотен человек проходило здесь в день», – говорит Притула, 41.
Охранник Петр первым встречает большинство гостей фонда и собирает истории о них. Например, о мальчике, который принес в банке 1500 грн монетами. Собирал на свой день рождения, но отдал военным.
В самые страшные ночи первого месяца войны сотрудники фонда часто ночевали в спальниках на втором этаже. Когда в марте аптеки и продовольственные магазины Киева работали с перебоями, фонд делился едой и медикаментами с пожилыми людьми.
Однажды вечером позвонила женщина. Она и еще три десятка киевлян сидела в подвале без света и электричества. «Набрали фонарей, павербанков, выскочили к ним – даже нарвались на ТрО», – рассказывает Притула.
Первоначально пункт раздачи в штабе был стихийным. Военные разбирали все, что им было нужно. «Первые три недели почти не помню, – признается Притула. – Приходишь в фонд, тут кто-то спит, здесь разгружают фуру, там заходят люди и остаются работать на месяцы».
За полгода фонд Притулы превратился в одну из самых эффективных волонтерских организаций. По подсчетам Forbes, в июне 2022 года он был среди лидеров по сбору среди крупнейших фондов. Другой лидер списка, «Повернись живим», работающий на милитарном направлении с 2014 года, собрал с 24 февраля по 24 августа 4,2 млрд грн. Фонд Притулы собрал 2,1 млрд грн.
До 24 февраля фонд занимался людьми с инвалидностью, сиротами, пожилыми людьми. Решение перейти на военные рельсы команда приняла за несколько дней до вторжения.
«То, что другие делали годами, нам пришлось сделать в рамках месяца», – говорит Притула.
Помощь по-взрослому
За неделю до вторжения фонд Притулы закрыл несколько гуманитарных проектов: в частности, обустроил спортивную площадку школы-интерната в Кировоградской области. Больших денег на счетах фонда тогда не было, говорит его директор Анна Гвоздяр.
Счета быстро наполнились. С начала войны люди увеличили донаты в десятки и сотни раз, говорит Притула. «За 25–26 февраля перечислили десятки миллионов гривен, – подтверждает куратор военного направления фонда Роман Синицын. – Сергей за год не собирал столько, сколько стал собирать за дни». За февраль 2022 фонда надонатили 38 млн грн, а в марте на счетах было почти в десять раз больше — 348 млн грн.
Когда оккупанты отошли от Киева, команда Притулы получила возможность работать за пределами области и начала систематизировать выдачу помощи. 25 марта была открыта гугл-форма для заявок от бойцов. На 1 сентября фонд получил более 5700 учтенных заявок. Работа с ними выделилась в самостоятельное направление, одна из координаторов которого – Юлия Пыжикова. «Мы закрываем около 30–40% заявок, – говорит Синицын. – Думаю, такова статистика у всех крупных фондов».
Координаторы фонда Притулы убеждаются, что авторы заявок могут летать на дронах, которые заказывают, что в бригаде есть связной, что военным действительно нужны тепловизоры. «Нельзя отдать дрон за $300 000 человеку, не умеющему пилотировать», – говорит Пыжикова. За день ее отдел получает около 50 заявок.
Скорость отправки запроса зависит от многих факторов: иногда военные не отвечают в течение нескольких дней. В оптимальном случае на проверку и формирование посылки хватает часа.
Юлия Пыжикова работает в фонде Притулы с начала вторжения. Она – координатор отдела заявок
«Сильная сторона фонда Притулы – оперативность», – считает Влад Сорд (позывной Змей) из второго мотоциклетного батальона 93 ОМБр. По словам бойца, в начале вторжения его вновь созданный батальон был абсолютно «голым».
«Когда мы выезжали на Изюмщину, у нас было только то, что собрали фонд Притулы, «Повернись живим» и Евгений Лир, – говорит Змей. – Все, что есть у батальона по связи и технике, обеспечили волонтеры». Баги «Коновалец» и три дрона, которые фонд Притулы передавали батальону Сорда, до сих пор работают для ВСУ.
93-я, по словам Сорда, имеет один из самых низких процентов потерь среди всех механизированных бригад. «Мы хорошо анализируем потребности, а волонтеры хорошо их собирают, – объясняет Змей. – Это работает идеально, как часы».
В мае фонд Притулы открыл хаб в Днепре, чтобы приблизиться к линии фронта. Оттуда экипажи ежедневно отправляются на передовую, охватывая Харьковское, Донецкое, Луганское, Запорожское, Херсонское и Николаевское направления. В курьерской службе фонда работает около 15 человек.
Это направление курирует Синицын. Его команда общается с военными, оценивает ситуацию на месте и масштабирует заявки. «Бывает, взвод просит тепловизор, – рассказывает Синицын. – Мы идем к комбату и просим консолидировать потребности по нескольким направлениям».
Фонд фокусируется на беспилотниках, средствах связи, оптике, транспорте и тактической медицине. Планы закупок обновляются еженедельно. «У нас два приоритета: убить максимум врагов и сберечь максимум жизней наших ребят», – резюмирует Синицын.
К середине марта позиций было значительно больше: он нижнего белья и обмундирования до прицелов и генераторов. В итоге волонтеры сузили фокус. «Плохо, когда военный в джинсах и кроссовках, но хорошо, когда он может увидеть врага ночью в тепловизоре или взлететь на дроне», – объясняет Пыжикова. Форму и берцы боец купит сам – в отличие от тепловизионного коптера за €8000, добавляет Синицын.
Кроме Днепра и Киева, хабы работают в Перемышле, Львове и Николаеве. Фонд имеет партнерские волонтерские центры в Чернигове, Ахтырке и Тростянце. Начальный режим «все делают всё» тоже изменился: выделились отделы диджитала, логистики, закупок, заявок, финансов, бэк-офис. В работе фонда задействовано около 100 человек.
Образование ради жизней
На первом этаже штаба фонда находится отдел тактической медицины. Его работники собирают в аптечки турникеты, кровоостанавливающие и обезболивающие средства. Отдельную полочку в кабинете занимает «Музей плохих турникетов» – подделок на турникеты Cat и «Січ» и приборы, которые нельзя использовать в случае критического кровотечения.
В мае фонд открыл курсы по тактической медицине. Сначала инструкторы обучают военных оказывать первую домедицинскую помощь и только потом выдают аптечки. «Просто дать человеку аптечку недостаточно, – говорит Притула. – Люди обычно представления не имеют, что с этим делать».
«Если человек не умеет пользоваться турникетом или бандажом, в бою они не понадобятся», – убеждена Гвоздяр.
Группа инструкторов состоит из украинцев и американцев: у локальных специалистов за спиной опыт АТО, у коллег из США – войны в Ираке и Афганистане. «Тренинги прошли уже более 2000 человек», – подсчитал Притула.
В мае в фонде выделилось направление тактической медицины. Волонтеры не только раздают аптечки, но и проводят обучение по тактмеду.
Еще один «профильный» отдел – связь и техника. Его специалисты помогают военным на месте настроить сложную технику.
Однажды бойцы запросили у фонда устройство стоимостью около $300 000, потому что думали, что из-за его отсутствия у них проблемы со связью. «Наш связист пообщался с ними и понял, что у них антенны глушат друг друга, – рассказывает Пыжикова. – Им нужно было убрать антенну и приобрести дуплексер за $7000».
Новосозданным батальонам не хватает экспертизы, добавляет Синицын. Техники фонда настраивают для них ретрансляторы, перепрошивают рации, налаживают системы батальонной связи. «Мы комплексно закрыли потребность в защищенной связи семи батальонам», – говорит Синицын.
В начале июля Сорд с командой прошел в Ужгороде тренинг по управлению беспилотниками М 30 Т Матрих. Это еще один проект фонда. «Мы вернемся с этим беспилотником и научим других в батальоне, – говорит Змей. – Это взаимозаменяемость. Она сейчас очень ценна».
В отдельной комнате киевского штаба собрана электроника. Ее немного по сравнению с началом вторжения: преимущественно техника сразу упаковывается или отправляется на Днепр.
Страна волонтеров
В начале марта Анне Гвоздяр позвонил военный. В 2018-м он потерял ногу на войне. «Аня, я сломал протез, мне нужна «нога», – услышала Гвоздяр. Она положила трубку и нашла для друга новые протезы в течение нескольких минут.
Секрет фонда – в привычке волонтерить, считает его директор. Гвоздяр, Синицын, Алексей Сихарулидзе, Притула занимаются этим с 2014 года. «У нас обширные контакты среди военных, – говорит Синицын. – Эти связи позволяют быстро верифицировать запросы».
Но в большинстве своем команда Притулы до войны занималась другими делами. Им пришлось быстро овладеть милитаристским волонтерством. В первые дни вторжения Синицын рисовал для бэк-офиса структуру армейских подразделений. «Теперь они могут о многом мне рассказать», – предполагает он.
До 24 февраля Пыжикова с мужем проектировала жилые дома и комплексы. С 26 февраля они трудятся в фонде. Пыжикова – в отделе заявок, муж занимается закупками.
«Всю информацию о технике и морально-психологической подготовке мы получили в этих стенах», – говорит Пыжикова. Своим успехом фонд, по ее мнению, обязан именно правильной комбинации людей. «Мы собрали команду, которая хотела помогать», – добавляет Гвоздяр.
По мнению блогера Игоря Лаченкова, присоединившегося к сборам на проект «Народный Байрактар», фонд Притулы от коллег отличает персонализация. Правильная команда сложилась вокруг харизматичного лидера. «Если люди дают деньги на фонд Притулы, Притула должен выстраивать с обществом коммуникацию», – говорит основатель фонда. Притула регулярно отчитывается об израсходованных средствах в соцсетях: у него 1,3 млн подписчиков на Facebook и более 280 000 в Twitter.
Личная ответственность – не единственный вклад учредителя в фонд. «Он очень творческий человек, – говорит Анна Гвоздяр. – Очень часто идеи появляются именно от Сергея».
Основатель фонда Сергей Притула Фото Антон Забельский для Forbes Украина
Антон Забельский для Forbes Украина
Один из самых известных форматов, которые использовал Притула, – аукционы. Картина Марии Приймаченко «Цветы выросли у четвертого блока», панама Олега Псюка и приз Kalush Orchestra с Евровидения суммарно собрали $1,7 млн. Эту страницу в фонде перевернули, когда увидели, что аукционы стали слишком популярным инструментом.
Следующим крупным проектом стал «Народный Байрактар».
«Это история не о «Байракторах», а об объединениях, – говорит Синицын. – Не знаю ни одного человека, который не забросил хотя бы 100 гривен». Притула пытался сплотить вокруг этого дела как можно больше людей. «Мне было важно, чтобы человек, который сидит дома и видит в новостях, как наш «Байрактар» разрушает очередной российский катер, толкнул жену и сказал: «То мы вгатили», – говорит он.
«Байрактар» действительно оказался «народным»: наибольшее количество транзакций пришлось на суммы до 1000 грн. Проект собрал 600 млн грн на четыре беспилотника. Впечатленная украинской сплоченностью, компания Baykar решила отдать три Bayraktar TB2 бесплатно. На собранные деньги Притула приобрел спутник: финская компания ICEYE будет напрямую предоставлять данные из собственных спутников Министерству обороны.
Многие проекты фонда пробуждают ощущение вовлеченности. В августе подписчики Притулы могли назвать багги, которые вскоре отправились на фронт, и выбрать надпись для дула трофейного танка Т-72.
На пять-шесть успешных кейсов есть один неуспешный, говорит Притула. Но самое страшное в работе волонтеров – не факапы или критика, а новости о смертях, ранениях и плене. «За восемь лет я не привыкла к потерям», – говорит Гвоздяр.
Она поднимает дух себе и команде историями о спасенных жизнях: бронированная машина защитила бойцов от танкового залпа, благодаря дрону побратимы нашли раненого бойца. «Сейчас он жив и здоров, – говорит Гвоздяр. – Это и есть цена дрона».
Что дальше
В начале августа Притула объявил о запуске Nest – проекте восстановления жилья, разрушенного войной. Nest начнется с Макаровской общины в Киевской области.
Модульные дома будут строиться на месте разрушенного жилья. «Украинец ментально имеет пуповину, которая связывает его с землей», – говорит Притула. Во время поездки по Киевской области он увидел женщину, которая возилась в огороде рядом с разбитым домом. Это послужило толчком к действию. После Макарова фонд планирует заняться восстановлением других общин Киевщины, Черниговщины, Сумщины и Харьковщины.
Nest – проект гуманитарного направления фонда, который занимается переселенцами и людьми из прифронтовой зоны. В июне он превысил отметку в 2000 тонн помощи, развезенной по разным регионам страны.
Краудфандинговая кампания для Nest ориентирована на Запад: там проще собрать деньги именно на гуманитарное направление. Европейцы и американцы не привыкли к гражданским инициативам, закупающим военное снаряжение. В глазах многих милитарная благотворительность – сбор денег на убийство.
Во время кампании «Народный Байрактар» Притула раздавал интервью репортерам из США, Германии, Ирландии и Австралии. Целью была мотивация иностранцев жертвовать средства для украинских военных. Аргументация? «Доллар, который вы жертвуете на украинскую армию, бережет десять долларов, которые вы отдали бы на беженцев».
Один американец сказал мне: «В нашем обществе это можно продать», – говорит Притула.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
