За границей Украину все еще воспринимают как коррумпированное государство. Фонд в иностранной юрисдикции – это способ «купить» доверие партнеров, ускорить конфискацию российских активов и инструмент, чтобы заинтересовать частных инвесторов еще до окончания войны, пишет экономист Дмитрий Боярчук.
Юваль Ной Харари в книге «Sapiens. Человек разумный. Краткая история человечества» пишет, что маленькие Нидерланды выиграли войну против испанской короны в XVI ст. благодаря тому, что смогли завоевать доверие финансовых мешков.
Когда испанский король произвольно строил свои отношения с кредиторами, Нидерланды создали надежную систему привлечения инвестиций в свои проекты (экспедиции в Океанию), опираясь на независимые суды и верховенство права (включая защиту миноритарных акционеров). То есть благодаря независимым судам тысячи мелких инвесторов в Нидерландах доверяли свои небольшие взносы на снаряжение экспедиций, которые приносили в страну значительные ресурсы для ведения войны с огромной и богатой Испанией.
Пример Нидерландов сегодня поучителен для Украины.
План восстановления
План восстановления на 3000 страниц, представленный в Лугано, – монументальный труд. Есть определенные дублирования и противоречия. Впрочем, это самый большой сборник «болей», а также всеобъемлющий перечень шагов, которые могут помочь нам в развитии. В Плане указано, откуда взять денежные средства, чтобы реализовать все описанное.
Однако он не отвечает на ключевой вопрос: как убедить доноров и инвесторов дать Украине сотни миллиардов долларов, чтобы воплотить все инициативы.
Наше общество неоднократно демонстрировало способность мобилизоваться для выживания. Однако когда смертельная угроза исчезает, вместе с ней испаряется готовность к решительным изменениям.
Поэтому к нам есть доверие, когда вопрос касается защиты страны. Но разговор несколько иной, когда заходит вопрос о финансах, особенно когда речь идет о $750 млрд, описанных в Плане восстановления.
Все время Украине выделяют средства очень дозированно. Хотя суммы помощи, за которыми мы обращаемся, не заоблачны для США или ЕС. Нам выделяют деньги из расчета, чтобы хватало на базовые нужды: вести войну и обеспечивать социальные выплаты. Разговоры о дополнительных ресурсах остаются на уровне вежливых деклараций.
Коррумпированность Украины
У Украины репутация коррумпированной страны с выборочным применением правосудия. Героизм украинского народа заставляет западных лидеров лишний раз не вспоминать этот неприятный нюанс, и потому все «шикали» на конгрессвумен Викторию Спартц после ее заявлений. Однако вопрос никуда не исчез, он просто неуместен.
Именно так Курт Волкер прокомментировал письмо Спартс в своем интервью «Европейской правде»: «оно [письмо] очень неуместно». Кроме того, и США, и ЕС имеют множество других проблем, кроме Украины, конкурирующих за внимание и ресурсы.
Ситуация усугубляется еще и тем, что беспрецедентная финансовая поддержка Афганистана со стороны США в сумме $2,26 трлн превратилась в мыльный пузырь. А потому в дискуссиях на Западе о поддержке Украины присутствует безумная нехватка доверия в финансовых вопросах, это ключевая преграда к более активной помощи, в частности, и с отчуждением российских активов.
Европейский чиновник размышляет: мы заберем у России их миллиарды, отдадим Украине, а эти средства осядут в карманах узкого круга элит. Об этом узнает весь мир, и это станет еще одним провалом масштаба США в Афганистане. Зачем проявлять активность в этом направлении, если риски столь велики? Это не для публики, потому что война. Но в частных разговорах это тема номер один.
Как завоевать доверие западного мира относительно финансовых вопросов? Очевидный ответ: независимая судебная система и эффективная антикоррупционная вертикаль. Единственная проблема: даже при самом благоприятном развитии событий независимая судебная система у нас появится не раньше, чем через несколько лет.
Деньги остро нужны уже сейчас, а доверие может появиться через пять лет, а то и больше.
Контроль за Фондом восстановления
Западные страны заморозили $316 млрд валютных резервов России. Наложены аресты на активы в десятки миллиардов долларов. Это средства, которые могут быть конфискованы в пользу Украины. Конфисковать эти средства в пользу США или ЕС нет оснований. Правительство Украины настаивает, чтобы этот весь ресурс был передан под управление украинских чиновников под наблюдением иностранцев. Но сдержанная реакция западных партнеров на такую перспективу говорит сама за себя.
Допустим теоретически, что украинское правительство решит держать эти средства (потенциально конфискованные) в условном «швейцарском банке» под наблюдением иностранцев, которым доверяет и западный мир, и украинская сторона. Собственность на эти средства признается за государством Украина, однако за процедурами использования денег следит некий «опекун». Иными словами, репутационные риски и дилемма доверия перекладываются на плечи этого «опекуна» или «швейцарского банка».
Это несколько некомфортная ситуация для украинского руководства, потому что расходование средств нужно будет согласовывать. Да и вообще признать необходимость «опекуна» – значит признать, что мы еще не созрели для самостоятельных решений. Но для стран G7 это будет сигналом, что с нашей стороны нет коррупционных намерений и мы готовы проходить лишние согласования, только чтобы нам полноценно доверяли (и быстрее конфисковали те российские миллиарды). И наоборот, настаивание на «суверенности» распоряжения средствами будет усиливать сомнения в отношении нас.
План реформ
Более трети из проектов Плана реформ ($279 млрд) – это вопрос частных инвестиций, таких как модернизация агросектора или металлургии. Еще треть ($272 млрд) должна идти в разделе «небрежное хозяйствование» (разве это россияне все эти годы разрушали водопроводы, которые в Плане реформ предлагается модернизировать за счет доноров? Цена вопроса – $42 млрд).
Лишь около $200 млрд – то, что касается войны и ее последствий. Невооруженным глазом видно, что львиная часть запрашиваемой суммы – частные инвестиции или проекты частно-государственного партнерства, где для частных инвесторов должен быть четкий интерес и гарантии.
Нам нужен частный капитал, и конфискованные российские активы под надзором «опекуна» помогут его получить. Когда независимая судебная система только в процессе строительства, а доверие мы еще должны заслужить, конфискованные средства могут служить залогом и гарантом того, что никто не нарушит интересы инвесторов. А если нарушит, то нанесенный государством Украина (например, в лице прокурора) ущерб будет «опекуном» быстро возмещен из подконтрольных фондов.
Все попытки заключать договоры в Украине на основе Британского права сходили на нет. Решение Высокого суда Лондона (или другого авторитетного суда) мало что значит для «решал» с полномочиями в Украине, потому что нет закона, предусматривающего ответственность чиновника за причиненный бизнесмену ущерб.
Силовики открывают производство, бизнес попадает под арест или «обеспечение доказательств», и пока вы ищете правду в судах, ваш бизнес умирает. А когда выиграете через несколько лет тяжбу, никто не компенсирует упущенную выгоду, которую уничтожил украинский чиновник. Поэтому легче тихонько уладить вопрос с «решалами» и потому столь распространена коррупция.
«Опекун» для денег на восстановление
Средства на восстановление под наблюдением «опекуна» могут служить гарантом для иностранных инвестиций, пока взрослеет украинская судебная и правоохранительная система. То, что раньше было просто интересной бумажкой (решение Высокого суда Лондона), приобретет практическую силу и получит реальную пользу в отношениях с государством Украина. Решение иностранного суда будет обеспечено средствами фонда за пределами Украины, из которого будут возмещаться убытки, причиненные частным инвесторам (конечно, если суд примет такое решение).
Мы пользуемся иностранными HIMARS и гаубицами M777 для того, чтобы выиграть войну, поскольку своего вооружения недостаточно. Почему мы должны стесняться использовать уже развитые системы правосудия западных стран для того, чтобы запустить экономический рост? Привлечение средств – не менее важно для нашей победы в этой войне, чем поставки оружия.
Такая идея – конфискованные российские средства как залог для инвестиций – инвесторам понравится. Живые деньги в юрисдикции, где действует верховенство права – как оберег против произвола украинских чиновников, это поможет вкладываться в Украину даже до завершения войны. Конфискованные деньги также могут служить ресурсом для страхования военных рисков.
Смелое предположение – проявление заинтересованности инвесторов в Украину (через механизм залога) станет обстоятельством непреодолимой силы поставки оружия в защиту этого капитала в гораздо больших объемах и без оглядки на дискуссии о репутации Украины как страны с укорененной коррупцией.
Обустройство Фонда восстановления на принципах «опеки» со стороны западных партнеров – не унижение и не вопрос неполноценности. Принять такой формат – зрелая позиция признания своих недостатков и демонстрация готовности с ними серьезно работать.
Замороженные российские средства – это наша собственность, и именно так их следует рассматривать. Однако Западу нужно предложить приемлемый для них формат работы с этими средствами.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
