Госбюро расследований 18 января задержало совладельца инвесткомпании Concorde Capital Игоря Мазепу на польско-украинской границе. А уже 19 января он получил подозрение по делу о завладении государственной землей возле Киевской ГЭС. Печерский райсуд Киева отправил его в СИЗО до конца февраля с возможностью внесения залога в 349 млн грн. Ранее Мазепа и украинский бизнес неоднократно заявляли о давлении на них силовиков. Forbes Ukraine поговорил с Валерией Гонтаревой, приглашенным старшим научным сотрудником Лондонской школы экономики и экс-главой Национального банка Украины, о том, как «дело Мазепы» может повлиять на инвестклимат в Украине и почему спасти ситуацию может только новый договор властей с бизнесом.
⚡️Даруємо 700 грн знижки на річну підписку на сайт Forbes. Діє з промокодом 700 до 28.04 Оформлюйте зараз за цим посиланням
Что вы подумали, когда узнали о задержании инвестбанкира Игоря Мазепы?
Первая мысль: это беспредел. Мазепа и остальные бизнесмены писали об этом в своем «Манифесте 42». И он продолжается. Они всех нас предупреждали. Теперь это мы увидели на примере лично Игоря Мазепы.
Он мог сто раз уехать из страны, но остался, поддерживал и развивал бизнес. Рассказывал западным инвесторам, почему нужно инвестировать в Украину.
Реанимировать дело 10-летний давности сейчас, во время войны… Даже если там были какие-то нарушения, то, пожалуйста, оштрафуйте, разберитесь. Мазепа – бизнесмен, который покупал участки. Не он их готовил к продаже, не он работал в Госкадастре.
Придумать что-либо хуже этой истории для инвестклимата Украины сложно. Concord Capital – одна из лидирующих компаний на рынке, которая занималась прямыми инвестициями, приводила инвесторов, показывала им возможности, которые есть в стране, совместно с ними инвестировала.
Вы думаете, что Мазепу догоняют за его общественную деятельность, направленную на борьбу с беспределом силовиков?
Я в этом уверена. Это хозяйственный спор, он не должен сопровождаться арестами, «масками-шоу», выламыванием дверей в офисе компании, изъятием документов, которые не относятся к делу. Все примененные силовиками меры говорят о преследовании.
Понимаю, что это субъективное суждение. Но какова цель такого поведения силовиков? Дать какой-то сигнал бизнесу?
Показать все в таких красках – еще раз подтвердить все то, что бизнес и Мазепа написали в «Манифесте 42»: о своеволии силовиков и беспределе, происходящем в стране. Этой историей последние расписались и печать поставили: да, мы это делаем и делать будем. Расправа над журналистами, прослушка, угрозы, выдуманные дела… Если люди будут продолжать это все «съедать», а бизнес – молчать, то Украина превратится в полицейское государство.
Достаточно много бизнесменов выступили если не в поддержку Мазепы, то против формы работы силовиков – как это все проводилось. Что может сделать бизнес в ситуации войны? Не будут же предприниматели Майдан устраивать, требовать перевыборов. Власть скажет: война, не время, вы раскачиваете лодку. Есть какие-то конструктивные идеи, что делать?
В этом и вопрос: во время войны не хочется выступать с публичной критикой действий власти и трубить об отсутствии нормальной политики государственных инструкций. Но есть момент, когда все должны просто подняться и сказать: извините, если такое будет продолжаться, я не хочу быть следующим, за кем придут. Поэтому будем закрывать наши заводы, увольнять людей. Но сидеть и ждать, когда за мной следующим придут (а следующим, например, может стать Томаш Фиала, потому что он кому-то не нравится), это невозможно.
Пришло время бизнесу объединяться.
Валерия Гонтарева Фото из личного архива
Вы давно живете в Лондоне, смотрите на Украину, наверное, уже не украинским взглядом. Как на то, что происходит, могут отреагировать наши западные партнеры, контрагенты?
В Лондонской школе экономики есть проект с Европейским банком реконструкции и развития (EBRD) о построении рынка капитала в Украине после войны. На встрече EBRD и моих студентов я сказала: смотрите, мы хотим после войны строить рынок капитала, но почему мы ничего не построили до войны? Кроме рынка госбумаг у нас ничего не было. Инвестиционных компаний в стране – посчитать на пальцах: Concord Capital, ICU, Dragon Capital. И против всех них постоянно ведутся какие-то инсинуации, провокации. А они единственные, кто реально работает с иностранными инвесторами, которые проводят исследования по стране, их мнению доверяют.
Более вредоносной идеи, чем арест инвестбанкиров, придумать сложно, кто из инвесторов придет в такую страну? Когда тебя могут закрыть с требованиями безумных залогов, которые не отвечают никакой экономической сути так называемого преступления.
Мы и так днем с огнем никаких инвестиций никуда найти не могли. Сейчас война, это вообще не время, никто и не собирался инвестировать. Но мы же хотим после войны восстанавливать страну, хотим заполучить больших инвесторов. Куда мы их приведем, в какой климат? Это только начало негатива.
То, что негативное покрытие будет, нет сомнений. Поэтому надо бить во все колокола. Как когда-то, когда экс-глава Нацбанка Яков Смолий вышел и сказал, что на него оказывал политическое давление президент. Я выступила и сказала, что нам надо отозвать транш МВФ в размере $1,7 млрд, который нам дали в 2015 году за закон о независимости Нацбанка. После чего СБУ заявила, что мне выпишут подозрение о предательстве. Вот так вот вся страна может стать предателями, когда начинают кого-то критиковать.
Но молчать больше нельзя.
В Украине объективно сложно что-то построить, чего-то не нарушив. Предположим, что какие-то нарушения при покупке и оформлении Мазепой земли, за что его и обвиняют, были. Аргумент многих – перед законом все равны. Чем Мазепа отличается от остальных?
Все земельные фонды, которые выводились из садоводства и переводились под строительство, это была мафия госгеокадастра. Все об этом прекрасно знали. Зачем сейчас это валить с больной головы на здоровую? Берите этих чиновников из госкадастра, спрашивайте их, куда они разбазарили землю. Потому что таких случаев будет много, на каждом втором участке земли в стране что-то построено. Почему должен отвечать тот, кто покупал землю на вторичном рынке?
Вы можете разворачивать эти сделки, выписывать штрафы, требовать, чтобы территорию освободили. Но не должны за это надевать на людей наручники, паковать в машины и вести в СИЗО, а затем врываться в их офисы и переворачивать там все.
Последний, фантастический вопрос. Выглядит так, что сейчас нет никакого договора между бизнесом и властью. Это абсолютно «дикий запад» со стороны силовиков: к кому хотим, к тому придем. Очевидно, что у многих украинских бизнесменов были связи с Россией, в том числе после 2014 года. А налоги в Украине – это было и есть понятие достаточно относительное. На какой общей понятийной, не законодательной, платформе власть и бизнес могут договориться, тем более во время войны?
Когда мне доверили реформировать банковский сектор в Украине, мы просто пришли и сказали все банкирам: делаем реформу. Мы проводим честный анализ банков, требуем достаточности капитала, новые политики, начинаем новую жизнь. Мы не преследовали банки за старые грехи, а показали новые правила и сказали: следуйте им, пожалуйста. Только те, кто ничего не изменил и не сделал, уходили в Фонд гарантирования.
Задача любого правительства – не искать тех, кто в каком-то 2013 году что-то не так сделал, и не гоняться за ними. А сделать так, чтобы мы начали жить по-новому. Что-то новое строим по понятным, вменяемым правилам, платим налоги и так далее. Тем более что уже проходила амнистия, которую мы хотели сделать еще в 2015 году. Понятно, что помешала война. Но нужно развиваться. Мы должны думать о будущем.
Тут хотя бы настоящее пережить.
Конечно. В стране война, а такое ощущение, что власти нечем заниматься, кроме как воевать с бизнесменами. Может быть, на этом кто-то хочет заработать. Но, с другой стороны, в «Манифесте 42» это описывалось как общая проблема, а не как просто жульничество каких-то отдельных людей.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
