Расписание сил в Европарламенте заостряет по меньшей мере два вопроса о будущем ЕС. Может ли Украина столкнуться с давлением перед вторым саммитом мира и какова действительно политика Китая в отношении России, рассказывает экс-министр иностранных дел Павел Климкин
Первая половина июня была насыщенной международными событиями. Выборы в Европарламент показали усиление правых партий, но сохранили преимущество центристских сил. Победа же крайней правой партии RN во Франции подтолкнула президента Франции Эмманюэля Макрона распустить парламент и назначить досрочные национальные выборы.
Украина тем временем впервые провела саммит мира. Но получила на нем поддержку почти 80 стран для трех пунктов формулы мира президента Владимира Зеленского.
Павел Климкин в интервью Forbes Ukraine объясняет, на что и как влияют эти события.
Саммит мира и Китай
Можете выделить несколько позитивных и отрицательных вещей для Украины с саммита мира?
Позитив – это попытка сохранить инициативу с точки зрения динамики и содержания. Еще удалось показать, что Запад и не-Запад способны собираться и говорить об Украине. То есть перебили российскую историю о том, что это якобы война против Запада и западная история.
И это может иметь продолжение, это процесс. Результат саммита – сам факт саммита и возможность собрать на уникальной площадке много разных участников. Последнее – позитивом является сама площадка. Он и западный, и незападный, аналогов нет.
Что хотелось бы улучшить? Обсудить более широкий круг вопросов. Получить более выразительную позицию по отношению к России. Хотелось бы, чтобы страны незападные и BRICS заняли более активную позицию сейчас, а не потом.
И есть опасности дальнейшего привлечения России. Этого хотят и некоторые западные страны. Швейцарцы об этом откровенно говорят.
Является ли уступкой рассмотрение всего трех из десяти пунктов формулы мира?
Нет. Это было условие, чтобы собрать максимум участников и получить итоговый документ. Это поддержка процесса.
Если бы вынесли все пункты, трудно было бы получить даже самый маленький общий знаменатель. По состоянию на сегодня. И это с самого начала ограничивало бы круг участников. Поэтому выбрали три пункта, имеющих гуманитарную составляющую.
О чем свидетельствует отсутствие подписей BRICS под коммюнике? Этот клуб выделяется в политическое движение?
Нет, там политики нет – есть собственные проблемы и противоречия внутри организации. Отсутствие подписей свидетельствует: страны BRICS полагают, что будет дальше. С кем и как они будут говорить, что и как будут устраивать.
Страны BRICS искусно разыграли тактику: кто присоединился к саммиту, кто не приехал, кто был наблюдателем. Формально они показали, что имеют разное отношение. А фактически готовятся к тому, чтобы каждый из BRICS двигал свою линию и по возможности был медиатором. Китайцы, вероятнее всего, будут над процессом.
Идея формулы мира: собрать вместе больше стран, вместе выработать план и представить его России как позицию мирового сообщества, а не только Запада. Как эта схема будет работать, если Китай будет над процессом без участия Индии, ЮАР, Бразилии?
Определяются последовательные действия и принципы: для нас, но и всех остальных. Когда лежит вся система международного права и международных организаций, то стимулом для западных стран является то, что сейчас эта проблема достает нас, а завтра – достанет их.
Позиция Китая – не то, чтобы он присоединился или нет. Китай всегда будет учитывать свои интересы. Не на наши, не российские. Пока Китаю требуется российский актив, страна будет работать, чтобы никто этот актив не оторвал. Китайцы живут в другой системе координат.
Китай можно вообще вовлечь в наш мирный процесс?
Конечно. Нужно и далее работать. Китай будет появляться на разных международных форумах. На некоторых прямо, на некоторых – демонстрировать активность. Это процесс, который не будет по принципу «то делай, то не делай». В зависимости от обстоятельств китайцы будут менять тактику, но их стратегия останется такой же.
Какова их стратегия?
Получить максимальные преимущества для себя. Чтобы Россия не выиграла, потому что это им невыгодно. Но и не проиграла, потому что это будет победой Запада. Но понятие «выигравшая» и «проигравшая» Китай определяет не так, как мы или Запад.
Каковы риски, что перед вторым саммитом мира Украина получит давление по двум векторам: а) привлечение России; б) рассмотрение не только нашей формулы, но и иных мирных планов – того же Китая?
Такие риски есть. Сбудутся ли они – зависит от нас, многих обстоятельств, избирательных процессов в западных странах и от неожиданных событий, «черных лебедей».
От нас зависит, насколько и что мы хотим. Когда, о чем и в каком формате мы хотим говорить? При каких условиях и с сильной ли позиции.
Французский вопрос
Вы упомянули избирательные процессы на Западе. Зачем Макрон повысил ставки и запустил парламентские выборы во Францию?
Это правильная история. Во-первых, ему нужно среагировать на поражение на европейских выборах, иначе он будет терять доверие.
Во-вторых, он хочет показать, что в национальной политике успех [крайней правой партии RN] не повторится. А если повторится, тогда Макрон пойдет на еще большее повышение ставок: будет готов работать с правительством RN и показать, что они не смогут эффективно управлять.
Вокруг Франции решается множество смыслов. Это будущее судьбы Европы. Логика Макрона понятна. Но никто не скажет, сможет ли он ее отработать.
О судьбе Европы. В западных медиа и экспертных кругах есть опасения, что в случае победы Ле Пен и RN могут пусть не устроить Frexit, но постараются разрушить ЕС изнутри. Будут превращать ЕС из наднациональной структуры в обычную международную организацию. Насколько это реалистично, ведь Франция все же президентская республика?
Разрушать – вряд ли. Внешняя политика – не их компетенция. Но могут наделать много шума и бардака. Поэтому риски абсолютно реальны.
Почему еще решается судьба Европы?
Франция, всегда осторожно относившаяся к расширению ЕС, может изменить свое сегодняшнее положительное отношение к нашему будущему членству. Это очень усложнит переговорный процесс, построение коалиций нами внутри ЕС.
Это усложнит политику безопасности. Кто-то вокруг Ле Пен может сказать: «Давайте это делать на национальном уровне, мы – ядерное государство». А Европе критически нужна политика безопасности: введение новых должностей, бюджетов и стратегии, куда Европа идет.
В первую неделю после объявления Макрона о роспуске парламента во Франции начался политический хаос: переговоры о коалициях среди левых и правых, лидер республиканцев даже закрывал офис , чтобы не потерять должность. Какие выводы можете сделать после первой предвыборной недели?
Национальные выборы отличаются от европейских. Сейчас трудно понять, будут ли работать все правые. Будет ли работать Ле Пен, например, с Земмуром ? Насколько левые вокруг Глюксманна покажут результат?
Есть ли вообще шанс у классических партий, тех же республиканцев, показать результат? Или они просто растворятся: кто пойдет к Ле Пен, кто еще куда-то. И тогда центра во французской политике не будет. А будет как в условной Бразилии, где есть только левые или правые. Это будет означать очень шаткую нестабильную политику на перспективу.
Выборы в Европарламент
Каковы ключевые итоги выборов в Европарламент?
Они были достаточно предсказуемыми. Основной баланс сил сохранился. Думаю, это не очень нравится Москве. Многое будет зависеть от сотрудничества классических партий – христианских демократов, социал-демократов и либералов.
Наибольший вызов на сегодня – смогут ли правые работать вместе. Смогут работать вместе Ле Пен и Мелони. Создадут ли они единственную большую правую фракцию, которая будет претендовать на реальное влияние в Европе?
Пятый вопрос – насколько этот Европарламент сможет проявить инициативу и креатив по важным для ЕС вопросам. В первую очередь относительно безопасности. Но в вопросе расширения, ведь Украина первой в истории начинает переговоры о вступлении во время войны.
Зеленые потеряли больше мест в Европарламенте. Это может привести к смягчению европейской зеленой политики и ослаблению «зеленых требований» для Украины?
Вряд ли. Думаю, внутри процессы зелёной революции будут идти несколько по-другому. Значительная часть граждан хотела бы сохранить статус-кво, такие как дизельное топливо. Им трудно объяснить, что нужно делать существенные инвестиции в будущее, не дающие быстрого результата. Но «зеленые требования» точно не будут ослаблены.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
