После поездки на ЗАЭС в миссии МАГАТЭ рассказали о работе станции и о том, что сотрудники работают в постоянном напряжении, но, вероятно из дипломатических соображений, решили не вдаваться в подробности. А вот журналисты The Associated Press побеседовали с сотрудниками ЗАЭС, которым удалось выбраться из оккупации, и они рассказывают ужасающие истории.
Forbes выбрал и перевел главное из материала.
Сергей Швец – бывший украинский военный и охранник на Запорожской атомной электростанции. И он на собственной шкуре ощутил, что такое «русский мир». В мае к нему в квартиру ворвались шесть вооруженных российских солдат: когда они вошли, сразу открыли огонь – Швец начал стрелять в ответ. В результате мужчина получил ранение в руку, бедро, ухо и живот.
Швец один из сотрудников ЗАЭС, живущих в постоянном страхе перед похищением и пытками. Украинские чиновники рассказывают, что россияне угрожают и применяют насилие, чтобы вынудить сотрудников станции продолжать работу. А еще это их способ наказывать тех, кто поддерживает Киев.
«Здесь происходят ужасные вещи»
По словам Дмитрия Орлова, городского головы Энергодара, отказавшегося сотрудничать с оккупантами и выехавшего на подконтрольную Украине территорию, более 1000 человек, среди которых и сотрудники ЗАЭС, похитили из Энергодара. Глава «Энергоатома» Петр Котин говорит, что в плену находится еще 100–200 человек.
Орлов рассказал, что первое похищение произошло 19 марта, когда россияне захватили его заместителя Ивана Самойдюка – неизвестно, где он сейчас. После этого, говорит Орлов, количество похищений только росло.
«В основном они похищали людей с проукраинской позицией, которые активно участвовали в движении сопротивления», – говорит Орлов.
Орлов считает, что похищенные украинцы подвергались пыткам в разных местах в Энергодаре, таких как отделение полиции, разные подвалы и даже сама ЗАЭС.
«Здесь происходят ужасные вещи, – говорит он. – Те, кому удалось выбраться из плена, рассказывают о пытках током, избиениях, изнасилованиях, расстрелах… Некоторые не выжили».
Пыточные обнаруживали и на деоккупированных территориях Харьковской области; там люди тоже рассказывают о зверствах, совершаемых российскими оккупационными войсками.
Работник станции Андрей Гончарук умер в больнице 3 июля вскоре после того, как россияне его, избитого и без сознания, отпустили. Орлов говорит, что мужчину задержали за то, что он отказался выполнять приказы оккупантов на станции.
Алексей, работавший на станции контролером турбин, бежал из Энергодара в июне, когда узнал, что российские военные его разыскивают.
Глава «Энергоатома» Петр Котин.
«Психологически было очень тяжело, – рассказывает Алексей. – Ты приходишь на работу, видишь оккупантов – и сразу чувствуешь себя угнетенным».
Он говорит, что многие работники станции «посетили подвалы» и подверглись там пыткам.
«В лесу вокруг города начали появляться могилы. Все понимают, что они не появились там просто так, – говорит Алексей. – Они похищают людей с проукраинской позицией или тех, у кого в телефонах находят какие-то Telegram-каналы. Этого достаточно для задержания».
Другой сотрудник станции, попросивший об анонимности, сказал, что не боялся работать на станции под обстрелами, но решил уехать в сентябре после того, как его коллег взяли в плен. Он рассказал, что россияне наведывались к нему дважды, пока его не было, и ему невыносимо было думать о том, что его могут пытать.
Сергею Швецу удалось тогда выжить после рейда россиян: врачи давали ему 5% шансов на выживание после того, как он потерял почти две трети крови. Он знал, что россияне за ним придут, поскольку сразу после полномасштабного вторжения мужчина записался в отряд территориальной обороны.
Сейчас Сергей в Запорожье и сожалеет лишь о том, что полученные травмы не позволяют ему пойти в армию.
«Я потомок запорожских казаков, – говорит с гордостью Сергей. – Они никогда не сдавались. Для них стоял выбор только между свободой и смертью. Зачем мне жизнь без свободы?»
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
