Основатель «Новой Почты» Вячеслав Климов, 46, не хочет вспоминать первый день войны. Задача – стиснув зубы, провести компанию через самый страшный период новейшей истории. Климов отгоняет мысли о прошлом, чтобы не отвлекаться от будущего, за которое он сражается вместе со всей страной. Иногда то, что помогает не опустить руки капитану корабля, является недопустимой роскошью для остальных.
24 февраля разделило жизнь украинцев на «до» и «после». Опыт этого дня не должен забыться. Forbes расспросил о нем семерых украинских лидеров, чтобы не дать времени стереть его из памяти.
Военный номер Forbes Украина
Этот материал из Военного номера Forbes Украина – специального выпуска журнала. Приобрести его можно по этой ссылке. Редакция сделала номер в горячую фазу войны, которую Россия начала против Украины. Цель – зафиксировать сделанное армией, властью, предпринимателями, украинским народом для отпора агрессору и посмотреть в украинское будущее.
«Деньги – кровь войны»
Когда в четыре утра министра финансов СЕРГЕЯ МАРЧЕНКО вызвали на заседание Совета национальной безопасности и обороны (СНБО), его мессенджеры были полны фотографий с границы, где украинские отряды оказались под огнем российской армии вторжения. В январе министру финансов исполнился 41 год. Профессионал с 20-летним стажем в госфинансах, Марченко никогда не был склонен к радикализму.
Прививку от откровенности он получил в 2016 году, когда был заместителем министра финансов и имел неосторожность заикнуться об отмене студенческих стипендий. Награда в виде проклятий и обвинений в антинародности не заставила себя ждать. Когда Зеленский отправил в отставку правительство Гончарука, Марченко оказался идеальной кандидатурой для Кабмина без амбиций и курса: прочерченные в голове красные линии не мешали готовности к компромиссам.
Марченко до последнего не верил в возможность большой войны. Накануне он попросил водителя заехать раньше. Хотел перед работой заскочить в бассейн, даже забросил в машину сумку с плавками и полотенцем.
Марченко надел белую рубашку и костюм, завязал галстук и простился с женой. Трехлетний сын спал. Покидая дом, министр спрашивал себя, сможет ли когда-нибудь вернуться. Больше его беспокоила безопасность близких. Оставить их в столице? Отправить родителям?
На командном пункте, куда Марченко прибыл около пяти, не было, по его словам, «ни суеты, ни хаоса». СНБО проголосовал за введение военного положения, а Зеленский сообщил, что главная цель врага – обезглавить государство. «Задачей блицкрига была физическая ликвидация руководства страны», – вспоминает Марченко слова президента. Зеленский потребовал от Кабмина наладить отдаленную работу, не подставляя себя под удары.
В Минфине, куда Марченко приехал сразу после заседания СНБО, собрались его заместители и ключевые сотрудники. Протоколы, подготовленные на случай войны, устарели на 30 лет. Нормы советских времен подталкивали бюрократию к «бункеризации». Залечь на дно в эпоху интернета значило отдать инициативу врагу и демотивировать союзников. Пришлось вносить коррективы на ходу, чтобы оставаться на связи друг с другом и всем остальным миром.
Жизнь крайне упростилась. Вместо сбалансированного бюджета мирного времени, предусматривающего массивное перераспределение национального дохода через государство, Минфину предстояло выполнять военную смету с тремя приоритетами: финансированием армии, выплатой зарплат, выплатой пенсий. Для игры на трех аккордах пришлось быстро перестроить работу таможни и налоговой, переведя их вместе со всеми базами данных в безопасное место. Смертельная угроза заставляла стремительно действовать. Решения, которые до войны могли обсуждаться месяцами, принимались с колес.
Марченко рассказывает о первом дне войны в Zoom. Я никогда не видел, чтобы он курил. Закурил 24-го, объясняет министр.
Первый день войны закончился для Марченко или 27-го, или 28-го. Сон никак не шел, но если бы и захотелось вздремнуть, все равно пришлось бы вскакивать, чтобы бежать в укрытие во время звуков воздушной тревоги.
Когда министр наконец-то заснул, деньги, кровь войны, без задержек и перепон переходили из сосуда в сосуд атакуемого государства.
Между небом и землей
Война застала МАРИНУ АВДЕЕВУ, 43, на высоте 10 000 м. В 1:50 из мирного Борисполя вылетела успешная предпринимательница, совладелица одной из крупнейших страховых компаний Украины. Когда через несколько часов самолет сел на дозаправку в Казахстане, в нем сидела охваченная ужасом мать двух несовершеннолетних сыновей, оставшихся в атакованном крылатыми ракетами Киеве.
«У меня никогда до этого не было панических атак, теперь я знаю, что это», – говорит Авдеева.
В салоне творилось безумие. Кто-то требовал лететь назад, кто-то пытался выйти наружу. «Стюардессы кричали: «Нет трапа, вы разобьетесь!» – вспоминает Авдеева.
Она летела в Казахстан на форум Big Money Евгения Черняка поделиться опытом успешного предпринимательства. Война поставила другой приоритет. Из Нурсултана Авдеева вылетела ближайшим рейсом в Будапешт. Украинское небо для пассажирских самолетов закрылось.
«Посадка. Телефон находит сеть, – рассказывает Авдеева. – Ты боишься открыть новости – вдруг твоего мира больше нет».
Ракеты в столице Украины. Утром 24 февраля в Киеве, на улице Васильковской, упала противокорабельная ракета «воздух – поверхность» Х-31. Скорее всего, ее сбили силы украинской противовоздушной обороны.
Три рейса, стыковки, дозаправки. Она провела в воздухе около 20 часов. Во время одной из пересадок велела команде позаботиться о собственной безопасности и не паниковать – война скоро закончится. «Казалось, это какое-то недоразумение, ошибка, страны быстро договорятся», – удивляется оптимизму Авдеева.
В Будапеште овладела собой. Помогла пятичасовая разница во времени. «В Европе снова было 24-е, – вспоминает Авдеева. – Психика попалась на трюк: мол, это уже было, и в том прошлом все было относительно нормальным. Я успокоилась и смогла думать.
От идеи прорываться в Украину отговорил муж – этим ничего не исправишь. Главная задача – спасти бизнес, клиенты рассчитывают, что страховщики будут выполнять свои обязательства в ситуации, граничащей с форс-мажором. Детей на границу привез водитель, где Авдеева их встретила.
На экстренном собрании учредители «Арсенал-страхование» решили продолжать работу и производить выплаты. Компания, занявшая по итогам девяти месяцев 2021 года четвертое место на рынке по сумме страховых премий, полностью перешла на дистанционку и заранее выплатила работникам мартовскую зарплату.
Авдеева сожалеет, что слишком долго принимала желаемое за действительное. «Лучшие разведки мира неделями предупреждали: будет большая война. Думала, нагнетают, – рассказывает она. – Как и большинство знакомых бизнесменов, я убедила себя, что это никому не выгодно».
Когда поздно вечером 23 февраля предпринимательница ехала в Борисполь, ей встретилась колонна танков и бронетехники. Она до сих пор спрашивает себя, почему тогда не развернула машину и не уехала домой. «Наверное, помешала гиперответственность, – говорит она себе. – Не могла подвести организаторов и гостей форума».
Половина спикеров на казахстанском форуме Big Money были из Украины. Мероприятие по понятным причинам не состоялось.
Победители
В ночь на 24 февраля гендиректор телекомпании «1+1 media» ЯРОСЛАВ ПАХОЛЬЧУК, 40, не спал. Руководство и работники «Плюсов» жили в напряжении уже несколько месяцев, и после заявлений Путина в начале недели можно было ожидать худшего.
Взрывы в Киеве Пахольчук услышал в пять утра. Уроженец Луцка, он работает на «Плюсах» с 2008 года и хорошо помнит российское вторжение в 2014 году, когда занимал должность исполнительного директора. «Надо понимать, как действовать в самых критических ситуациях, – говорит он. – Например, при отсутствии интернета или в случае потери контроля над студиями в Киеве. Такие планы были отработаны».
Сначала Пахольчук не почувствовал ничего, кроме злобы на Путина. По стечению обстоятельств семья была не в Киеве, поэтому бизнесмен мог не беспокоиться за ее безопасность. Прихватил паспорт, ноутбук, резервную зарядку и отправился в офис.
Первой задачей было наладить непрерывное телевещание и работу журналистских групп под угрозой бомбардировки. Часть работников, на которых Пахольчук всегда мог рассчитывать, растерялись. «Люди вокруг реагировали очень по-разному, но мне некогда было отвлекаться на панику и эмоции, – рассказывает он. – Я быстро понял, что давить на людей в такой атмосфере нецелесообразно. Лучше мобилизовать тех, кто оперативно включился».
Тревожный чемодан. Узнав о начале войны, украинцы выстроились в очереди за продуктами, горючим, медикаментами и в военкоматы. Фото Getty Images
Как поступать в ситуации, когда невозможно прогнозировать ни реакцию рынков, ни поведение агрессора? При оценке решений Пахольчук выбрал простой критерий – помогают ли они победе. Идея победы объединила команду. «Сейчас за полдня удается организовать проекты, которые бы в мирное время заняли полгода, – говорит Пахольчук. – Все без единого документа, договора, без денег, при этом на самом высоком уровне качества».
Экстренное вещание из студии ТСН началось через несколько минут после того, как стало известно о первых взрывах в городах Украины. «Многие процессы мы отработали еще с 2013 года», – рассказывает Пахольчук. В прямом эфире стартовал информационный марафон, который до 26 февраля непрерывно транслировался на большинстве телеканалов группы – «1+1», «2+2», УНИАН ТВ и «Бигуди».
Чтобы не отвлекаться на воздушные тревоги, телевизионщики развернули резервную студию в паркинге одного из ЖК. «Мы сделали все через четыре часа», – говорит Пахольчук. Еще одну резервную площадку развернули в Западной Украине.
В первый день из более чем 2000 сотрудников медиагруппы к работе приобщились максимум 200. Через несколько недель в компании работало около 1000 сотрудников. По данным Пахольчука, 150 работников эвакуировались за границу, в ряды ВСУ и терробороны ушли еще 100 человек. «Работников, которые имели критическое значение для нормализации работы каналов, мы просили остаться на информационном фронте, – рассказывает Пахольчук. – Хотя и не мешали идти защищать государство, если человек принимал такое решение».
Один из личных проектов Пахольчука – киевская сеть ресторанов быстрого питания Dinnerʼs – стал кормить подольскую терроборону, к которой позже присоединилось еще несколько районных отрядов терробороны. «Поставщики начали бесплатно предоставлять продукты, – вспоминает Пахольчук. – Первым был МХП». Один из ресторанов бесплатно кормит переселенцев, убегающих от войны через Киев.
Первый день войны растянулся для Пахольчука на 56 часов. «Мы договорились не говорить в наших эфирах фразу «Когда закончится война», – говорит он. – Мы говорим «После победы».
Возвращение
Четверг, 24 февраля, харьковчанин ВСЕВОЛОД КОЖЕМЯКО, 49, планировал провести с семьей в Альпах. Это должен был быть последний день отдыха по случаю школьных каникул.
Основатель аграрной компании «Агротон» Кожемяко обычно выключает звук телефона на ночь. 23-го он этого сознательно не сделал. После признания Путиным «ЛНР» и «ДНР» его не оставляла тревога.
В пять утра его разбудил звонок из Парижа. «Я знал, что война неотвратима – слишком большой конфликт интересов, – вспоминает Кожемяко. – Но не представлял, что они будут бомбить мирные города». Думал, что боевые действия не выйдут за пределы Донецкой и Луганской областей.
Решение было мгновенным: возвращаться домой. Жена попыталась отговорить, но, по мнению Кожемяко, она не слишком надеялась его убедить. «Мы уже проходили это в 2014-м», – говорит бизнесмен, с тех пор живущий в парадигме войны с Россией.
Лицо войны. Елена Курило, 53, учительница из города Чугуева, стала символом первого дня войны. Фотография с ее окровавленным лицом 25 февраля была на первых страницах десятков мировых СМИ. Более трех недель после начала войны она оставалась в Чугуеве и только 18 марта смогла выехать в Польшу, где получила необходимую медицинскую помощь. Фото Getty Images
После аннексии Крыма и вторжения России в Донбасс Кожемяко с друзьями создал волонтерский фонд, который помогал беженцам и наладил поставки всего необходимого для украинской армии. Бизнесмен лично возил «снарягу» на передовую, неоднократно попадал под обстрелы. День защитника Украины в 2021 году он отмечал с военными под Авдеевкой.
По дороге в Вену бизнесмена давило чувство бессилия. Не помогали и звонки друзьям в Харьков. Он даже плакал. Больше всего Кожемяко боялся, что оккупанты возьмут город в осаду и он не успеет вернуться.
В Харьков бизнесмен попал в воскресенье утром. Город был под атакой, но Кожемяко почувствовал облегчение. «Я погрузился в работу, – объясняет он. – Чувствую себя полезным своей стране и своему городу». Он знает, что делать: доставать и доставлять бойцам все, что нужно для защиты. «Не знаю, что будут говорить своим детям оставшиеся в стороне, – говорит Кожемяко. – Я хочу, чтобы дети мной гордились и знали, что делать в такой ситуации».
Разорванные сны
У тележурналиста РОМАНА ВИНТОНИВА, 40, крепкий сон. Его прервали не первые взрывы в Киеве, а звонок бывшей жены в пять утра с новостями о войне.
Винтонив, которого телезрители знают как Майкла Щура, был готов. Оставалось только одеться, положить в заранее собранный рюкзак кабели и выйти из дому.
Верил ли Винтонив, журналист с 18-летним стажем, что Россия нападет на Украину? «Это был вопрос не веры, а вероятности, – отвечает он. – Она существовала, поэтому мы с семьей подготовились». Рюкзак Винтонив собрал за две недели до нападения. Туда поместились сменная одежда и белье, провиант на три дня, тент, спальник, каремат, личное оружие, документы. «И очень маленький гамак, складываемый до размера кулака, – добавляет журналист. – Чтобы полежать на нем где-то в поле».
Прежде чем выйти из дому, Винтонив зашел в военный чат, получил информацию о точке сбора и отправился к ней. «Добрался, получил приказы и начал их выполнять», – вспоминает он.
Винтонив – стрелок 112-й бригады территориальной обороны. От привычной работы остались периодические включения в эфиры «Телевидения Торонто».
Как выглядит рутина военного? «Я сдам ваш номер в СБУ», – шутит Винтонив, услышав этот вопрос. Самой большой задачей он называет ежедневное усиление обороны. Параллельно проходят тренировки и подготовка. За несколькими часами сна следуют несколько часов дежурства. Спустя два-три таких цикла не понимаешь, какой сейчас день, говорит стрелок. Для него и остальной бригады первый день войны продолжается до сих пор.
На развалинах жизни. В первый же день войны российские военные обстреляли жилые кварталы. За первый месяц захватчики повредили около 4000 многоквартирных домов, из которых почти 700 были полностью уничтожены. Фото Getty Images
В 2015 году Винтонив уже служил в ВСУ. Опыт научил философской позиции созерцания и отстраненности, помогающей держать психику под контролем. Его бригада еще не вступала в бои, но военные, по словам Винтонива, готовы: хотят «нормально дать тягла россиянам». Решение – за командованием.
Эмоции, с которыми Винтонив столкнулся в начале войны, – растерянность и болезненное чувство новой реальности. «Никогда не был в ситуации, когда мой город бомбардируют или обстреливают ракетами», – объясняет он. Избежать ступора помогли заранее собранные вещи и четкий план действий. Страх, острый в первые дни, притупился.
24 февраля Винтонив называет «днем разорванных снов». Он запомнился сплошной беготней, за которую волонтер несколько раз спал, просыпался и продолжал работать. Последнее воспоминание того дня – комната, в которой многие спят рядом друг с другом. Со сном у стрелка Винтонива все до сих пор хорошо. Так же не слышит тревоги, как и до войны.
Эвакуация
ТИМОФЕЯ МИЛОВАНОВА, 47, разбудил звонок в начале шестого. «Киев бомбят», – сообщил операционный директор Киевской школы экономики (КШЭ) Роман Басалыга.
Президент КШЭ Милованов вернулся из-за границы последним рейсом Lufthansa. С понедельника, 21-го, немецкий авиаперевозчик прекратил полеты в Украину.
Европа ждала российского вторжения, Милованов летел с пониманием, что войны не избежать. Мнения коллег разделились. Кто-то предлагал перевести обучение онлайн. Кто-то – не останавливать процессы, чтобы Путину не удалось посеять хаос даже без нападения. Решили не останавливать.
За несколько недель до войны руководство КШЭ разработало протоколы реагирования на агрессию. Они содержали перечень ответных действий на определенные триггеры. Бомбардировка столицы была одной из них. После этого Басалыга должен был в течение часа собрать менеджмент, чтобы принять решение о применении военных протоколов.
Война. Начало. 24 февраля 2022 года, около пяти утра Россия начала массированный обстрел украинских центров военного управления и аэропортов. Фото Getty Images
В начале седьмого секретарь СНБО Алексей Данилов объявил о введении военного положения. Тем временем руководство КШЭ собралось на онлайн-совещание. Официальных сообщений о войне еще не было, решение принималось, полагаясь на свидетельства о взрывах в столице. 150 сотрудников и 400 студентов были предварительно предупреждены, что централизованной эвакуации не будет, каждый должен найти себе убежище сам.
После активации военного протокола все получили письмо с сообщением, что все события, запланированные на 24-е, отменяются, и призывом позаботиться о личной безопасности. Добравшись до безопасного места, каждый должен сообщить об этом своему координатору.
Басалыга приказал охранникам закрыть здание школы. Финансистам было поручено начать перечислять зарплаты наперед, чтобы у работников был денежный запас.
Милованов с семьей на двух автомобилях уехал из столицы. Дороги были забиты. Над головами проносились реактивные самолеты. Колонны гражданского транспорта едва двигались, больше всего беспокоило, хватит ли бензина. На то, чтобы преодолеть расстояние в 10 км, ушло более пяти часов.
Оказавшись на месте и включив телевизор, Милованов понял, что ошибся с выбором укрытия в 2 км от Гостомеля. Российский десант высадился в гостомельском аэропорту, шел кровопролитный бой. К счастью, был и «план Б» – арендованная квартира к юго-западу от Киева.
Снова дорога, снова километровые пробки. Навстречу застрявшим в пробке машинам проезжали группы из двух-трех танков и длиннющих фур с амуницией. Главным страхом было, хватит ли горючего.
На одной из остановок Милованов подключился к семинару в Праге, который был запланирован за несколько недель до вторжения. Вместо разговора об угрозе войны он рассказывал об эвакуации, танках и вертолетах, которых видел по пути. Второй участник семинара, профессор Чикагского университета, эмигрант из России Константин Сонин, был в отчаянии. Все было как во сне.
До убежища добрались уже после часа ночи. Еще по дороге Милованов известил основных доноров КШЭ о необходимости экстренного финансирования. Уже 26-го команда развернула фандрейзинговую кампанию. За месяц войны собрали около $15 млн на гуманитарную помощь Украине. Занятия на бакалаврате возобновились после того, как преподаватели и студенты разъехались по безопасным местам.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
