Судебная реформа – основное требование, которое Украина должна выполнить, чтобы стать полноценным членом Европейского союза и получить средства от международных партнеров на восстановление страны.
Андрей Смирнов, 41, – главный идеолог судебной реформы в Офисе президента. Как он видит реформу Конституционного суда, ВРП, ВККС и какие шаги нужно предпринять, чтобы вернуть доверие к судам в Украине, – большое интервью.
Привести судебную систему к европейским стандартам в Украине пытаются с 2014 года. Введение реформы очистки и обновления судейского корпуса в 2016 году так и не дало ожидаемого результата.
В 2021 году Верховная Рада приняла законодательство об обновлении Высшего совета правосудия (ВСП) и Высшей квалификационной комиссии судей (ВККС) – именно эти два органа ответственны за отбор судей на должности и увольнения судей. Активная фаза реформы продолжалась в феврале перед началом полномасштабного вторжения в РФ.
Еще одна важная составляющая судебной реформы и приоритет номер один для международных партнеров – отбор судей в Конституционный суд (КСУ). Ключевое требование – судьи должны проходить проверку на добродетель перед назначением.
Также важный вопрос – санкции против российского военного и политического руководства, где Украине также не обойтись без международной поддержки.
Это сокращенная и отредактированная версия интервью.
Перезагрузка судебной реформы
Суды – одна из главных тем, когда речь идет о реформах в Украине. Вы – куратор группы по юстиции Национального совета, которая занимается подготовкой плана восстановления Украины. Какую судебную реформу вы, в итоге, наработали?
Группа по юстиции работала не только над судебной реформой. Это и правоохранительные органы, прокуратура и вообще юстиция. В наших наработках не было ничего инновационного, но это очень широкий круг изменений, которые давно нужно было сделать.
Если буквально зачитывать драфт документа, то речь идет, например, об оптимизации сети общих судов, цифровизации судебного процесса, обновлении состава Высшего совета правосудия и Высшей квалификационной комиссии судей, начале работы суда по интеллектуальной собственности, учреждения непосредственного участия граждан в судопроизводстве (это об институте присяжных и мировых судей). И это только один блок и далеко не все вопросы.
То есть речь идет даже не совсем о реформе?
Почему? Это стратегическое видение, оно полностью корреспондируется со стратегией судебной реформы, утвержденной еще в прошлом году с конкретной roadmap и дедлайнами.
Сейчас много говорят о возможной масштабной реформе госуправления. Речь идет о структурных изменениях в судебной и правоохранительной системах?
Мы действительно обсуждаем это – пока на экспертном уровне. Не исключаю, что в ближайшее время будет создана рабочая группа, которая будет заниматься реформой госуправления, что будет охватывать в том числе оптимизацию в правоохранительных органах, судебной системе и так далее. Многие функции органов государственной власти дублируются, некоторые из них не доказали своей эффективности.
У вас уже есть понимание, какие именно органы могут быть реформированы в первую очередь?
Нет. Мы хотим услышать ответ на этот вопрос от рабочей группы, которая, надеюсь, будет создана в ближайшее время.
Что нужно изменить именно в судебной системе, по вашему мнению?
Если выражать чисто мое субъективное видение, прежде всего следует изменить подход к формированию судебной практики. Ненормально, когда решения Верховного Суда противоречат друг другу. Судам низших инстанций в этом смысле не на что опираться. У них очень широкое поле решений Верховного Суда, поэтому они могут принимать фактически любую юридическую позицию. Такое разнообразие правовых позиций в отношении схожих спорных правоотношений недопустимо и приводит к хаосу.
В то же время постоянная судебная практика позволит нам получить гораздо более качественные решения в судах низшей инстанции.
Второй момент – я считаю, что Большая палата (БП) Верховного Суда вообще не нужна. Это 21 судья разных юрисдикций. Если и допускать ее функционирование, то она должна заниматься исключительно определением подсудности споров, а не рассматривать их, как это происходит сейчас. Еще одна проблема на поверхности – БП рассматривает споры, связанные с пересмотром решений Высшего совета правосудия, который при этом рассматривает дисциплинарные жалобы на самих членов БП. А председатель Верховного Суда одновременно является членом БП и Высшего совета правосудия! Да, он не участвует в пересмотре решений ВСП, но вопрос рисков влияния не снят. Эта конструкция не функциональная и странная.
Я считаю, что Большая палата Верховного Суда вообще не нужна.
Реформа Конституционного суда, ВККС и ВСП
Что более срочно: изменения в судебной системе или вопрос Конституционного суда?
Это совершенно разные вещи. В плане кандидатства Украины на вступление в ЕС четко задекларирован тезис, что мы должны предусмотреть процедуру проверки на добродетель кандидатов в КСУ. В ближайшее время будут внесены изменения в закон, сейчас мы обсуждаем, какой механизм для этого будет использован.
Есть разные мнения. С точки зрения эффективности и скорости решения этого вопроса мне импонирует вариант с делегированием этих полномочий уже созданному Этическому совету, который проверяет на добродетель кандидатов в ВСП. Он уже создан, и он начал работать. Но в целом процедура такова, что перед назначением кандидаты должны получить заключение о добродетели. Можно создать аналогичную комиссию, это займет больше времени.
Сложность нашей ситуации в том, что в скором времени должен пройти съезд судей, который должен назначить двух членов КСУ и членов ВСП. Я думаю, что из-за того, что пока нет всех выводов Этического совета относительно кандидатов в члены ВСП и кандидатов в судьи КСУ, этот съезд будет перенесен.
Сможет ли Этический совет справиться с дополнительной нагрузкой?
Я бы не сказал, что сейчас на них свалилось много работы. Он начал работать только в начале мая, хотя никто не мешал проводить заседания онлайн. Поэтому у нас до сих пор не работает конституционный орган – Высший совет правосудия. Уже пять месяцев не рассматриваются никакие дисциплинарные жалобы на судей. Из-за этого страдает вся страна.
Прокурор, например, не может подписать подозрение судье-коллаборанту, потому что ВСП не способен дать согласие на задержание или санкцию. Кому от этого легче? Поэтому я очень хотел бы, чтобы Этический совет работал более динамично. Работающий ВСП нам нужен не просто на прошлую пятницу, а на пятницу, которая была в декабре прошлого года.
Этическую комиссию уже критикуют за их решения по поводу состава ВСП. Вы следите за этим процессом, есть вопросы?
Этический совет – это независимый вспомогательный орган, который наполовину состоит из международных членов, они имеют преимущественное право голоса и право вето по любому решению. Орган создан при непосредственном участии наших международных партнеров.
Мне известно о его решении, но, честно говоря, вызывает удивление, когда я вижу недовольные комментарии некоторых активистов и экспертов. Эти же люди были в первых рядах, кто требовал скорейшего запуска Этической комиссии именно в таком формате.
Есть ли определенные сроки от международных партнеров, когда мы должны запустить ВСП?
Нет. К тому же это было бы довольно цинично, поскольку Этический совет, от которого зависит запуск ВСП, по сути, это и есть международные партнеры.
Пока нужно добрать 2500 судов. Подбор этих кадров можно считать перезагрузкой судебной системы?
Нет. Преодоление кадрового дефицита не находится в прямой зависимости от роста доверия к судебным властям. Судебная реформа – это переустройство системы. А когда мы говорим о создании вспомогательных органов, проверяющих на добродетель Высший совет правосудия или Конституционный суд, это не реформа.
Это не меняет представление о четвертой ветви власти и никоим образом не отражается на росте доверия. Реформа – это новый подход к судопроизводству в стране, новые понятные правила и красные линии. Первое, что следует сделать, это оптимизировать судебные органы и органы судейского самоуправления. Перенасыщение, дорого, много.
Второе – вопрос деятельности Верховного Суда. Система должна в первую очередь развиваться по понятным правилам работы для общества, а не для судей, но с ощутимым прогрессом в вопросах независимости самой судебной власти.
Реформа закончится, когда словосочетание «доверие к суду» не будет триггером для общества в какой-либо дискуссии. Rule of law – сегодня ключевой пункт для получения любой помощи от международных партнеров на восстановление страны. В том числе членства в ЕС.
Андрей Смирнов, заместитель руководителя ОП. Фото Офис Президента Украины
Какое персонально ваше видение судебной реформы?
Остановиться с экспериментами и действительно провести реформу. Первое – стабилизировать работу и привести в Конституцию Украины систему дисциплинарного контроля над судьями. Для этого нужно создать отдельный дисциплинарный орган и разгрузить ВСП от несвойственных им полномочий.
В Конституции Украины четко прописано, чем должен заниматься. ВСП осуществляет рассмотрение жалоб на решение дисциплинарного органа. Однако сейчас этим дисциплинарным органом в стране является именно ВСП.
Это неправильно, нужно создать отдельный орган. Достаточно оставить 21 члена, которые в порядке апелляционного рассмотрения дисциплинарных дел без ручных инспекторов и патронатных служб могут поставить точку в привлечении судьи к ответственности или в отказе от такого привлечения.
Второе. Оптимизировать институты, не эффективные в тех организационных формах, в которых они сегодня существуют, и тратят большие бюджетные средства. К примеру, Национальная школа судей с бюджетом более 100 млн грн вообще не нужна. Достаточно создать учебный центр в составе Высшей квалификационной комиссии судей.
Третье. Слышал несколько раз от представителей судебной власти об объединении ВСП и ВККСУ. Категорически против. Это не реформа, а попытка централизации и использования полномочий отдельных институтов. ВСП, напротив, нужно разгружать. Ключевая функция ВККСУ – восполнение кадрового дефицита, не более. Впоследствии, когда этот вопрос будет решен, а дефицит судей преодолен, можно подумать об оптимизации ВККСУ.
Нужна ли реформа судов других инстанций?
Количество судов административных апелляций нужно увеличить. На каждую административную апелляцию приходится 3–4 области. Необходимо расширить их количество с восьми до 10–12. Это о качественной оптимизации, именно для обеспечения доступа к правосудию.
В то же время огромное количество судов общей юрисдикции можно оптимизировать. Этот вопрос давно на столе и находится в прямой зависимости от нового территориального разделения районов. Всегда советуемся с руководителями областных апелляций, чтобы новая карта судов смогла качественно покрыть потребность в доступе к правосудию.
Какова ситуация с назначением руководителя САП? Когда назначат нового руководителя?
Я не имею никакого отношения к работе конкурсной комиссии по САП. Я знаю, что дело на завершающем этапе. И все в руках самой конкурсной комиссии.
Президент ввел в действие Положение о реестре олигархов. Что дальше?
Сейчас мяч на стороне СНБО. Весь цивилизованный мир видит, что Украина в этом плане стала форвардом. Идея, которая на уровне законопроекта воспринималась с большим скепсисом, сейчас приветствуется нашими международными партнерами. Именно поэтому имплементация этого закона – один из пунктов, который мы должны выполнить для того, чтобы стать полноценными членами Европейского союза.
Репарации и санкции
Почему Украина ввела санкции против российского политического и военного руководства позже, чем это сделали международные партнеры?
Вопрос внесения на рассмотрение СНБО фамилий конкретных лиц, причастных к решению военных действий на территории Украины, напрямую зависит от субъектов представления.
На данный момент с премьер-министром мы уже поднимали вопрос ускорения рассмотрения санкций, применяемых нашими международными партнерами. Так, в вопросе отражения санкций наблюдалось определенное проседание. Однако в скором времени вопрос будет решен, и международные санкции будут отражаться быстрее.
О конфискации активов. НАПК уверяет, что нашло активы всех россиян и белорусов в Украине. Как устроен процесс их конфискации?
Верховная Рада приняла закон №7194 с предложениями президента – вопросами конфискации активов занимается не НАПК, а Минюст. Это правильное решение, потому что для НАПК это не свойственная функция. Кроме того, именно Минюст будет отстаивать законность этих санкций в Высшем антикоррупционном суде.
В ближайшее время мы уже получим первые иски от Минюста в суд и, надеюсь, первые конфискации активов лиц, причастных к коллаборационной деятельности или представляющих угрозу национальной безопасности. Но все будет зависеть от качества работы всех причастных к этому вопросу государственных органов и институтов. Доказательство легитимной цели применения такой исключительной санкции, как конфискация, это сложная работа.
Андрей Смирнов, заместитель руководителя ОП. Фото Офис Президента Украины
Очевидно, что первым кандидатом на конфискацию активов станет Виктор Медведчук.
Возможно. Но мы с вами живем в правовом государстве, и потому эмоции нужно откладывать на второй план. Украина двигается в направлении развития правовой демократии, и мы должны опираться на доказательства, документы и решения суда.
НАПК говорит, что сформировало перечень лиц, которые могут попасть под санкции еще в марте. То есть, определенная база уже есть. По мнению главы НАПК, процесс конфискации активов может двигаться быстро. Довольны ли вы сегодняшними темпами?
Перечень, который составило НАПК, подтвержден соответствующими материалами правоохранительных органов? СНБО для того, чтобы рассматривать данный перечень, должно четко понимать легитимность этих решений. Просто составить список лиц может и Гусятинский районный суд или Житомирский облавтодор.
Вопрос не в списке, а в достаточности доказательной базы для принятия решения СНБО, введения этого решения в силу Указом Президента и доказательства легитимности санкции в ВАКС.
Насколько мы можем быть уверены, что наложенные санкции не будут опровергнуты в судах?
Здесь невозможно спрогнозировать. Все решит судебный процесс. Задача Минюста – собрать основательную доказательную базу и доказать правомерность в суде.
Вы сказали, что до конца года Украина подпишет документ о создании Специального международного трибунала. Как сейчас продвигается этот процесс?
У меня есть осторожный оптимизм, что Специальный международный трибунал заработает до конца года. Мы уже получили поддержку большого количества международных партнеров.
Мы сейчас обсуждаем несколько треков – делегирование для Украины прокурора, который начал налаживать предстартовую работу этого трибунала, согласование местоположение трибунала, какие страны в него войдут и кого делегировать.
Было мнение, что трибунал может находиться в Киеве. Кассационный гражданский суд даже согласился предоставить для этого помещение, символично, что оно находится напротив посольства РФ.
Но для того, чтобы доверие к этому органу было абсолютным со стороны всех стран цивилизованного мира, мы решили, что лучше базировать трибунал в Европе. Ведь расположение трибунала на территории пострадавшей от войны страны может быть воспринято неоднозначно. В любом случае это все еще обсуждается.
Какие страны в него войдут?
Переговоры проходят на дипломатическом уровне, но нужно выдержать дипломатический этикет. Я не хочу заполитизированности этого вопроса. Как только я назову определенную страну, это сразу будет иметь политическую окраску.
Ответ на вопрос состоит в том, что Европейский парламент своим решением уже признал необходимость создания Специального международного трибунала и призвал оказать техническую и финансовую поддержку для этого.
Как реально привлечь высшее военное и политическое управление РФ к ответственности?
Мандатом работы этого трибунала будет расследование преступления агрессии против Украины. С точки зрения практики доказать это несложно. По крайней мере, военное и политическое руководства РФ станут невыездными, им не будет покоя в цивилизованном мире.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
