Ане было восемь, когда отец принес домой распечатанные на цветном принтере картинки и попросил выбрать понравившуюся. Девочка указала на изображение щита в красно-бордовых тонах. Так Сергей Тигипко определился с внешним видом первого логотипа ПриватБанка, который тогда создавал. «Бизнес с детства – часть моей жизни, – говорит Анна Тигипко, 36. − Я не представляла, что буду заниматься чем-то другим»
Анна, чьи инициалы стали названием финансовой группы ТАС, с 2020 года занимается собственным проектом – мобильным IZIbank на платформе Таскомбанка. Инвестиции в стартап, который конкурирует с самым успешным украинским финтек-проектом monobank, составили $2 млн. Monobank, кстати, тоже развивается под зонтиком ТАС – на основе Универсал Банка. В феврале 2021-го IZIbank вышел из бета-версии. По расчетам Анны, инвестиции окупятся через полтора года.
У приложения 50 000 загрузок только в Google Play и неоднозначные отзывы: клиенты оценили интерфейс, но жалуются на качество сервиса. Ничего страшного, уверен председатель Украинской ассоциации финтех и инновационных компаний Ростислав Дюк. «Ненавязчивое продвижение, ориентация на молодежь и преимущество в виде сильной банковской группы – им есть на что опереться», – говорит он.
Тигипко прошла все ступени корпоративной карьеры в семейном бизнесе. После окончания European Business School of London начинала маркетинг-менеджером. В 2009 году отец назначил ее управлять сетью из трех десятков аптек. С 2013 года она была советником отца. «Анна учится управлять компанией на уровне владельца, присутствуя на стратегически значимых совещаниях, – говорит Тигипко-старший. – Требования к дочери у меня намного выше, чем к другим».
Вовлекать детей в семейный бизнес − естественный процесс, преемственность – залог успеха компании, уверен основатель RedHead Family Corporation Владислав Бурда. Первое поколение украинских капиталистов задумывается об уходе на покой и передаче бизнеса по наследству, говорит инициатор социального проекта «Семья в приоритете» Виктория Боярина. Проблема в том, что в Украине отсутствует культура преемственности в бизнесе, а практика его передачи часто сводится к передаче «ключей от сейфа».
Управляющие гостиничным хозяйством Леонида Юрушева, 75, вошли в отцовский бизнес рано: Анастасия Жолинская – в 25 лет, Елизавета Юрушева – в 20. Елизавета, 33, управляет пятизвездочным Fairmont Grand Hotel Kyiv и четырехзвездочными Riviera House и Alfavito (вместе с матерью Натальей Юрушевой), Анастасия, 38, ― пятизвездочным InterContinental Kyiv.
После учебы в Австрии и Швейцарии Елизавета управляла бутиками Manhattan в Киеве и Днепропетровске. Выпускница КИМО, Анастасия мечтала стать переводчиком или дизайнером. Но отец приготовил дочерям иную роль. «Нам не говорили: «Вы должны», но это подразумевалось», − вспоминает Елизавета.
«Что сидишь дома? Помогай, включайся, − вспоминает слова мамы Анастасия. − Я боялась до ужаса, не хотела показаться слабой, не хотела говорить отцу, что опасаюсь не потянуть».
Первые годы Юрушев контролировал управленческие решения дочерей до мелочей. «Не было такого: ты моя дочь, имеешь право, − вспоминает Елизавета. − Отец приучил нас к тому, что на работе он не отец, а инвестор».
В 2019-м Юрушев отошел от управления гостиничным бизнесом. Переходный этап − от подконтрольного положения к самостоятельному − дался сестрам непросто. «Я привыкла, что каждое движение согласовывается с ним, − рассказывает Елизавета. – А теперь он говорит: «Не грузи меня, это твой бизнес. Делай».
Назначать детей сразу на управленческую должность – риск, предостерегает Боярина. Есть риск загнать в ловушку и себя и бизнес, если ребенок окажется не слишком способным управленцем. Сергей Тигипко рекомендует вовлекать наследников в бизнес, увеличивая «нагрузку» постепенно – как в спорте.
Таким принципом руководствовался основатель Правекс Банка и бывший мэр Киева Леонид Черновецкий, когда вводил в бизнес сына Степана. Видя, что сын не тянет учебу, предложил сыну перевестись на заочное отделение и пойти к нему в помощники. «С 9-ти до 18-ти я выполнял поручения отца, читал деловую прессу, – вспоминает Степан Черновецкий, 42. – Вечером рассказывал ему, что прочитал, что понял, что – нет».
Степан Черновецкий. Фото Александр Чекменев
Черновецкий-младший стажировался в разных департаментах Правекс Банка. В 2002-ом отец предложил ему на общих основаниях пройти конкурс на руководителя центрального отделения в Киеве. Так Степан занял свою первую руководящую должность. «Отношение отца ко мне было гораздо жестче, чем к другим потенциальным директорам», − вспоминает он.
В 25 лет Черновецкий-младший отвечал в Правекс Банке за потребительское кредитование. По его словам, это направление приносило банку около половины доходов. «Наверное, у меня есть способности, – говорит бизнесмен. – Не каждый может стать предпринимателем, но у меня получалось».
В 2006-м Черновецкого-старшего избрали мэром Киева, и 27-летний Степан возглавил банк. «Мы совершенно разные люди, – описывал свои отношения с сыном в интервью грузинскому Forbes Леонид Черновецкий. – Но ответственность у него достаточно хорошо развита. Он прошел путь от клерка в банке до руководителя, хотя я не сторонник выбирать главу семейного бизнеса по крови».
Сегодня Черновецкий-младший ищет выгодное применение деньгам, которые итальянская группа Intesa Sanpaolo заплатила в 2008 году за Правекс Банк. По данным пресс-службы бизнесмена, он распоряжается 86% от $750 млн, полученных от итальянцев, через Chernovetskyi Investment Group, основанную в 2012 году. Черновецкий-старший не участвует в управлении фондом.
90% доходов CIG приносит застройка. «В недвижимости зарабатываем, а прибыль инвестируем в интернет-проекты», – говорит Черновецкий. За девять лет группа вложила в украинские, израильские и индийские стартапы около $100 млн. «Проекты в IT гораздо интереснее и перспективнее с точки зрения капитализации, – говорит бизнесмен. – Хочется сделать что-то по-настоящему большое».
Главная ставка – сервис Zakaz.ua, в который фонд с 2014 года инвестировал около $15 млн. Партнер Aventures Евгений Сысоев хвалит Степана Черновецкого за прозорливость. «CIG начал инвестировать в продуктовый e-commerce задолго до бума, случившегося в 2020 году», – говорит он.
Черновецкий-старший, как и многие бизнесмены его поколения, смотрят на такой подход скептически, признает Степан. «Они не понимают, как можно все время реинвестировать, – говорит он. – Они считают так: проинвестировал – через год забрал деньги. Да, риски в интернет-проектах другие, но и возможность заработать гораздо больше».
****
Капитализм XXI века не слишком благосклонен к концепции семейного бизнеса. Один из основателей легендарного стартап-инкубатора Y-Combinator Пол Грем недавно обратил внимание на то, что по сравнению с 1982 годом, когда Forbes впервые выпустил рейтинг богатейших, классовый состав списка кардинально изменился. Если тогда 60% представителей «золотой сотни» свое состояние унаследовали, то в 2020 году доля наследников сократилась до 27%. Три четверти богатейших американцев сделали себя сами.
Компании, которые создаются в XXI веке, растут быстрее и быстрее делают своих основателей богатыми, чем в предыдущую эпоху. Чтобы достигнуть выручки $1 млрд IBM, основанной в 1896 году, потребовалось 45 лет. У созданной в 1939-м Hewlett-Packard на это ушло 25 лет. Современные стартапы проходят этот путь за семь-восемь лет. Создать прорывную технологию сегодня более верный путь к богатству, чем унаследовать родительскую бизнес-империю, резюмирует Грэм.
Как это связано с Украиной? «Наши бизнесмены живут в иллюзии, что их компании их переживут, хотя мировые тенденции говорят об обратном: люди живут дольше, компании – меньше», – говорит сооснователь шведско-украинского проекта DYB|Develop Your Business Игорь Гут.
Инфографика Леонид Лукашенко
А еще есть ценностный разрыв между поколениями. «В мое время была понятная мотивация: ты работаешь много, чтобы потом получить какие-то блага: квартиру, машину, отдых и т.д, – говорит отец четверых детей, совладелец группы терминалов ТИС Андрей Ставницер, 38. – Новое поколение охотится за впечатлениями. Я их понимаю, но как мотивировать?». Он говорит,что задача-минимум для бизнесмена – дать ребенку образование. В идеале – два, уточняет Сергей Тигипко: сначала техническое, которое «приведет голову в порядок», а потом юридическое или экономическое. Пиетета к западному образованию у него нет. «В украинских университетах закладывается крепкий фундамент – и не только знаний, – говорит финансист. – Там завязываются связи, которые потом помогают в бизнесе».
Ставницеру важно, чтобы дети не повторяли его ошибок. «Вместо того чтобы делать самостоятельную карьеру, я сразу попал в семейный бизнес, – говорит Ставницер. – Очень об этом жалею». Его старший сын Давид, 22, закончил учебу в США, вернулся в Украину и пробует себя вне семейного бизнеса – трудится в компании по разработке охранных систем Ajax, где получает зарплату начинающего специалиста. «Дети знают, что когда они закончат учебу, их никто в семейном бизнесе не ждет, тем более на управленческой позиции, – говорит Ставницер. – Когда им будет ближе к 30-ти, посмотрим, кто и как будет готов. В любом случае, выбор за ними».
Мария Пинчук, 38, – дочь миллиардера Виктора Пинчука, 60, от первого брака. С 12 лет она училась в Британии, потом получила высшее психологическое образование в Украине и снова уехала на два года – в Лондонскую школу экономики. «Чувствовала, что есть предпринимательская жилка, но не хватало знаний», − говорит она.
В 26 Мария основала в Днепре детский образовательно-психологический центр Edhouse. «Я не знала, получится или нет, поэтому папе ничего не говорила», − вспоминает она. Позже на базе центра открыла частный детский сад. Осенью 2019-го она свернула проект, чтобы открыть в том же здании бизнес-центр. Дочери Маргарите, которой сейчас 10 лет, Мария прививает мысль, что она должна рассчитывать на собственные силы.
6-летняя дочь Елизаветы Юрушевой Тата хочет стать парикмахером или визажистом. Мама не против. «Сегодня ты визажист, а завтра у тебя целый холдинг Schwarzkopf, – говорит Юрушева. – Пусть любит свою работу, тогда все получится».
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
