Мир претерпевает глубокие изменения, старые модели управления не справляются с новыми вызовами. Украина на перекрестке этих процессов ищет свое место в этом хаосе. Среди этого возникает «Азов» – корпус НГУ, не только борющийся с врагом, но и формирующий новые подходы к управлению и лидерству. Станет ли эта модель основой восстановления Украины и изменит ли парадигму управления в стране и армии? Рассказывает Арсен «Лемко» Дмитрик, начальник штаба 1-го корпуса НГУ «Азов»
Купуйте річну передплату на 6 журналів Forbes Ukraine зі змістовними матеріалами, рейтингами та аналітикою від 1 350 грн.
Во времена, когда старые империи рассыпаются под давлением внутренней усталости, а новые – еще не приняли форму, история ищет не победителей, а тех, кто способен создать новый язык силы. Язык, в котором победа больше не сводится к количеству техники или объему бюджета, а измеряется способностью действовать в условиях неопределенности, сохраняя цельность, инстинкт и смыслы.
Украина как пространство возможного
Украина оказалась в этой точке не случайно. Ее хроническая незавершенность – это не пространство возможного. Страна, которая десятилетиями балансировала между моделями, не успела сцементировать себя в ни одной. Ее слабость обернулась гибкостью, размытость – открытостью к переформатированию.
Но потенциал трансформации не реализуется сам собой. Для этого необходима платформа нового содержания. И «Азов» стал такой платформой.
Возможно, единственное место в Украине, где управленческая реальность вышла за пределы имитаций – это боевые структуры, сформированные под прямым давлением войны. «Азов» стал средой, где рождается не очередная армейская структура, а прототип новой формы субъектности.
В этой среде нет места для симулякров. Ибо здесь действует единственный критерий истины – выживание и результат. Все, кто хотят реального переучреждения самих основ нашего государства, сейчас либо в армии, либо уже ищут себе место.
Именно поэтому военная среда при всей своей чрезмерной консервативности во время войны имеет и эту компоненту, которая ставит критерий эффективности очень высоко. И как бы свысока не смотрели на «Азов» сторонники «старой школы», их власть недостаточна для того, чтобы противодействовать изменениям, потому что именно такие коллективы способны максимизировать эффективность.
В традиционном государстве XX века решение являлось формой контроля. Оно происходило в системе, где время еще не было линейным, а исполнительная власть – иерархической. Но сегодня мы живем в мире, который не просто хаотичен – он гиперреактивен, фрагментирован, перенасыщен информацией, где кризисы надвигаются не постепенно, а накладываются друг на друга.
Ключевая трансформация – в том, как здесь формируется решение: быстро, но не хаотично; автономно, но не анархически. Это редкое сочетание военной дисциплины и интеллектуальной гибкости. Ибо настоящая дисциплина – это не внешняя форма, а внутренний вектор ответственности, когда действие рождается по осмысленной необходимости, а не по приказу.
Мы не сможем управлять ничем, пока не поймем, как и зачем это делаем. Эту максиму «Азов» усвоил в полной мере и радостно видеть, как наши подходы адаптируют в своей среде другие подразделения. Мы готовы поделиться.
Ловушка постсоветского стиля управления
Этот тип культуры – антипод старой системы украинского администрирования, построенной на перенесении ответственности, избегании риска, симуляции контроля. Поэтому «Азов» и воспринимается так неоднозначно старой элитой: потому что он не только боеспособен, но и демонстрирует, что иначе возможно все – от подготовки кадров до принятия решений.
Это угроза не военная, а онтологическая: если «Азов» прав – тогда старый подход к управлению должен признать свою несостоятельность как модели. А значит – можно и нужно менять практически все.
Ни одна опорная конструкция государственности не погибнет от такого изменения, как показала нам практика полномасштабного вторжения. Из этого дуализма и произрастает подлинное значение «Азова». Это уже не просто часть оборонительной машины. Это – платформа послекризисного мышления. Академия, готовящая людей к управлению в условиях, где нет инструкций. И не только на фронте.
Постсоветские методы управления были одной из основных причин, почему то, что досталось нам в 1991 году, не обеспечило нам должное место в мире. Государство управляло этим хаотично, шаблонно и управленческое искусство деградировало от года к году, прямо на наших глазах.
Революция Достоинства 2014 года – не просто следствие узурпации власти Януковичем, а еще и закономерный результат деградации управленческой культуры.
Огромные проблемы постигли и соседние с Украиной государства, прежде всего потому, что у них не было возможности конкурировать в этих обстоятельствах. Их управленческие подходы также обусловлены советским периодом и постсоветской нестабильностью.
И здесь Украина, пожалуй, единственная могла что-то противопоставить повторной российской экспансии со своей огромной по европейским меркам территорией, безумным объемом ресурсов и географическим положением. Но не смогла вовремя войти в эту глобальную гонку за судьбу десятков государств, по сути не имея должного управления.
Теперь РФ присутствует везде, где могла бы адаптироваться украинская альтернативная модель развития. Украина в свое время ее просто не создала, и теперь вынуждена решать геополитические проблемы кровью, а не управлением.
Лидерство как шанс на Украину будущего
Поэтому важно видеть за «Азовом» не только форму – форму корпуса, структуры, командной системы. Важно увидеть содержание: это сеть, в которой формируются новые типы решений, лидеров, новая этика взаимодействия. Это – постинституционная модель: не отрицание государственности, а попытка ее обновления изнутри. Государство, не боящееся гибкости. Система, которая доверяет своим исполнителям. Армия, которая становится носителем нового управленческого кода.
И когда мы спрашиваем себя – какой будет Украина после победы – ответ не в Конституции, не в коалиционных соглашениях, не в очередных институциональных реформах. Ответ – в качестве людей, принимающих решение. Будет ли у них опыт кризиса? Прошли ли они через ситуации, где не было правильного варианта, но нужно было действовать? Способны ли они видеть горизонт шире пределов своего департамента?
Когда после войны Украина будет входить в фазу реконструкции – не только городов, но и государственных институтов – этот новый тип лидерства станет решающим. Потому что восстановить можно бетон. Гораздо труднее – сформировать культуру управления.
В XXI веке, когда большая политика все более похожа на многоуровневый военный театр, нации будут выживать не благодаря лозунгам, а благодаря способности готовить людей, умеющих думать и действовать. И «Азов» демонстрирует, что Украина такую сеть действия уже формирует.
«Азов» не подстраивается под старую Украину.
И именно в этом – его главная победа. И наша основная надежда.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
