Несмотря на интерес ряда потенциальных покупателей, очереди из реальных инвесторов для только что национализированного Sense Bank пока нет. Даже Томаш Фиала, публично озвучивший свою заинтересованность в этом активе, пока далек от конкретного предложения. Государству, вероятно, также понадобится время до момента, когда оно будет готово продать бывший банк Михаила Фридмана и Петра Авена. Почему приватизация нового госбанка вряд ли будет быстрой?
Amazon інвестує мільярди доларів у ШІ, роботів та машинне навчання. Якими принципами й правилами керується компанія?
Дізнайтеся вже 22 листопада на Forbes Tech 2024. Купуйте квиток за посиланням!
Вероятность продажи недавно национализированного Sense Bank инвесткомпании Dragon Capital Томаша Фиалы (свой интерес он недавно озвучил в интервью Bloomberg) или другому потенциально заинтересованному инвестору в ближайшее время маловероятна.
Заинтересованность Фиалы, который отметил, что мог бы претендовать на Sense, если найдет иностранного соинвестора, пока является скорее гипотетической, уточнили три собеседника Forbes в одной из участвовавших в национализации госструктур и среди инвестбанкиров, работающих на рынке M&A.
Опрошенные Forbes участники M&A-рынка советуют не рассчитывать на скорую приватизацию Sense. «Банк можно продать сейчас, но за очень малые деньги», – говорит Сергей Будкин, основатель компании Finpoint, специализирующейся на M&A-соглашениях в банковском секторе.
Каковы реальные перспективы продаж Sense Bank частному инвестору и сколько он может стоить по оценке Forbes?
Кто, кроме Фиалы, приценивался к Sense Bank
«Мы потенциально заинтересованы, но, возможно, будем искать в таком случае партнера среди международных инвесторов, поскольку банк достаточно большой», – сказал Фиала в недавнем интервью Bloomberg. В каком контексте звучал вопрос? «Я спросил: хотите ли вы купить Sense Bank?», – уточняет репортер агентства Владимир Вербяный*, разговаривавший с финансистом.
Несмотря на то, что у Dragon Capital есть значительный опыт в финансировании совместных проектов в Украине с крупными иностранными инвесторами, это – реалистичный, но пока не слишком конкретный план, отмечает собеседник, причастный к бизнесу компании, который попросил не указывать его имени в этой статье по причине бизнесовой сенситивности темы. «Есть понимание, что государство пока далеко от готовности выставлять банк на продажу, поэтому пока это очень теоретическая история», – отмечает он.
Какой бизнес имеет Томаш Фиала
(Нажмите «Читать больше», чтобы открыть полный текст)
Томаш Фиала – чешский предприниматель, работает в Украине с середины 1990-х. В 2000-м вместе с экс-коллегами по Wood & Co (имевший офис в Украине чешский инвестбанк) Камилом Гоцой, Дмитрием Тарабакиным и Майклом Сито основал инвесткомпанию Dragon Capital.
В 2020-м Forbes оценивал его состояние в $340 млн. Фиала не является участником списка самых богатых Forbes, поскольку не имеет украинского гражданства.
До войны Dragon Capital управляла фондами прямых инвестиций на $700 млн. Из них $500 млн было вложено в 695 000 кв. м в столице, Киевской области, а также во Львове, Виннице и Запорожье. Половина площадей приходится на логистические центры, остальные – на офисы и торговые центры.
Среди жилой недвижимости – коттеджные городки Green Hills и Riviera Villas, а также ЖК Obolon Residences (объемы инвестиций – $80–90 млн) и Obolon Plaza.
Активы в медиа: НВ, «Украинская правда», Treeum Holdings, владеющая ресурсами Minfin и finance.ua.
Среди инвесторов фондов Dragon – Goldman Sachs, Европейский банк реконструкции и развития, швейцарский инвестиционный фонд SIFEM, Черноморский банк торговли и развития, Международная финансовая корпорация развития США (DFC), чешская финансово промышленная группа J&T и фонд семьи Сорос.
Еще до национализации Sense также интересовались венгерский OTP Bank и ПУМБ Рината Ахметова, сообщил чиновник в одной из госструктур. «OTP некоторое время думал над тем, чтобы обменять украинский банк на актив группы в РФ», – утверждает он. Впрочем, внимание к банку обоих потенциальных покупателей не продвинулось до предметной стадии. Руководители этих учреждений Владимир Мудрый и Сергей Черненко не ответили на просьбу Forbes прокомментировать эту информацию.
Ранее Forbes описывал интерес к банку азербайджанского холдинга NEQSOL и структур польского бизнесмена Зигмунда Соложа. Официально ни те, ни другие не подтверждали своих намерений по поводу украинского банка тогда еще Михаила Фридмана, Петра Авена и партнеров.
Экс-владельцы Sense Bank Михаил Фридман и Петр Авен Фото Getty Images
Публично представители правительства, как собственника банка, и нового менеджмента хоть и декларируют желание продать Sense (как и вообще сократить долю государства в банковском секторе), однако избегают называть конкретные сроки. «Мы заинтересованы в этом, но когда позволят условия», – сказал министр финансов Сергей Марченко во время пресс-конференции 14 августа.
Речь идет не только о рыночной конъюнктуре, но и о технической работе в самом банке.
Во-первых, он должен провести аудит активов (аудитора еще выбирают).
Во-вторых, вопрос наилучшего варианта выхода государства из этого актива, вероятно, будет решаться с помощью международного консультанта, предполагает собеседник Forbes в руководстве учреждения (он попросил не упоминать его имени в этой статье, поскольку не уполномочен официально комментировать эту тему).
Сколько стоит Sense Bank и четыре шага перед его продажей
По оценке Forbes, с учетом дисконта, связанного с войной, а также существенных накопленных убытков прошлых лет, Sense Bank может стоить около $160 млн.
Впрочем, эта цифра вряд ли что-то означает в контексте предстоящей продажи банка.
Во-первых, учреждение, вероятно, потребует существенной докапитализации. В конце 2022-го экс-глава наблюдательного совета Sense Роман Шпек оценивал ее масштабы в $400–600 млн.
Во-вторых, перед тем как говорить о приватизации, государству необходимо будет подготовить учреждение к продаже, уверен Будкин из Finpoint.
Что для этого нужно? Будкин приводит четыре шага:
- Принять закон об иммунитете инвестора от судебного преследования от экс-владельцев. «Чтобы государство сказало, что все судебные иски в отношении национализированных/конфискованных активов в рамках украинского права не могут подаваться против тех, кто их купил, а в случае международных дел, оно будет участником процесса и согласно возместить покупателю связанные активы в рамках разумного лимита», – объясняет Будкин.
- Выделить все «активы», связанные с экс-акционерами национализированных ПриватБанка и Sense в отдельное юридическое лицо с банковской лицензией, которое будет играть роль «bad bank».
- Дождаться окончания войны.
- Продавать банковские активы по принципу «от лучшего к самому худшему», а не наоборот.
По такой логике Sense не будет наиболее привлекательным активом для продажи среди госбанков, говорил Будкин сразу после национализации учреждения в конце июля. У «Привата» большая доля розничного бизнеса, – отмечал тогда он. – Поэтому Sense Bank будет уступать ему в привлекательности для инвесторов».
В подготовке материала участвовал репортер Forbes Павел Калашник.
*Слова Вербяного были взяты из неофициального разговора и в силу недоразумения использованы без разрешения автора и его медиа. Приносим извинения.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
