За плечами независимой Украины три революции и большая война за существование украинского государства и нации. Украина отстояла свою идентичность и государственность как таковую. А вот борьба за признание Украины как субъекта «в большом мире» – в самом разгаре. Как Украине обеспечить безопасность, сохраняя достоинство, и выйти на уровень качества и стойкости решений? Во вступительном слове на форуме «Годовщина Майдана: ежегодная конференция по осмыслению опыта» директор Института фронтира Евгений Глибовицкий подсветил приоритеты, которые должны войти в повестку дня власти и общества. Forbes Украина публикует текст доклада.
Осень – важное время года в украинской истории. В эти дни 33 года назад Украина готовилась к своему первому важному экзамену – Всеукраинскому референдуму по провозглашению независимости. От его результатов зависело многое.
Во-первых, согласится ли Москва не держать Украину в объятиях мертвеца.
Во-вторых, поверит ли мир вокруг, что украинская независимость – это серьезно, и примет ли новое государство в свое сообщество.
В-третьих, чтобы внутри страны чувствовался дух нового единства и энергии, которых хватит для восхождения на желаемые высоты.
В любом случае результат должен быть абсолютно убедительным.
И он стал таковым! 90% голосов за независимость от участников референдума выглядели фантастически. Ведь еще девять месяцев назад 70% тех же избирателей соглашались поддержать сохранение обновленного СССР. А еще за несколько месяцев до этого, осенью 1990 года, требования голодающих на граните студентов выглядели недостижимыми.
Идея превыше всего?
Идеи, под которые поначалу собралось несколько десятков храбрецов, имели маргинальную поддержку в украинском обществе. А демократическая оппозиция в Верховном Совете УССР насчитывала чуть больше 100 голосов из 450. Если бы осенью 1990-го кто-то сказал, что через год вся страна будет поддерживать независимость, в это бы мало кто поверил.
Но у идеи есть две стороны. Первая – она имеет невероятную силу. Она может шириться со скоростью пожара, захватывать новых поклонников и распространяться с пассионарностью своих носителей. Какая польза от тысяч цензоров, армии кагэбистов, миллионов растерянных конформистов, когда рядом идея, время которой наконец-то настало.
Вторая – идея может быстро превращаться в слепую веру, если нет самокритичности и зрелого умения расшифровывать контексты.
Украинское общество очень быстро приняло, что причина международного признания Украины во всем мире – безальтернативная правильность поддержки Украины, подкрепленная убедительным результатом на референдуме за независимость.
Признание Украины – но только безъядерной, только и дальше связанной, пусть неопределенными, но связями Содружества независимых государств, с метрополией, только нейтральной, которая не будет вешать свои боли на международные клубы безопасности, – воспринималось в основном сквозь призму романтизма, а не трансакционного реализма.
Мир же однозначно стал лучше, а значит, добрее, разве нет? Пала советская империя зла. Китай только прошел глобальное осуждение за разгон студентов с площади Тяньаньмэнь. Загребущий Ирак прогнали из суверенного Кувейта. Разве это не подтверждения?
Украина таки лишилась ядерного оружия. Тактическое россияне успели вывезти из Украины сами, пока Киев приходил в сознание. А над стратегическим и так не было контроля. Поэтому заверения касательно безопасности от крупных государств можно было воспринимать как бонус в отношениях с большими силами, где результат предопределен.
У Украины не было шансов подписать в декабре 1994 года Будапештское соглашение, а не меморандум с заверением гарантий безопасности. А чтобы хоть чуть-чуть нарастить внутреннюю зрелость и способность защищать себя, нужны были годы роста и опыта.
Зарождение суперсилы
Оранжевая революция, которая началась 20 лет назад 22 ноября, была ответом украинцев на угрожающее дыхание властных темников, избирательных каруселей, транзитные серверы – атрибуты тоталитарного контроля и покорения, маскировавшего себя под мягкую силу российской состоятельности и модернизации.
Чтобы пересилить административное давление, украинцы привлекли свои будущие суперсилы: низовую горизонтальную объединенность, инициативность, способность действовать автономно. На какое-то время значительная часть не слишком родственных в обычной жизни бизнеса, культуры, церкви и даже государственного сектора объединили усилия, поскольку без улицы, без протеста, сил по формальным правилам не хватило бы, чтобы отстоять справедливость.
Это межсекторное единство станет ключевым для будущих достижений – протестов против чьего-то беспредела, защиты против судилищ, революций, волонтерских движений на войне.
Следующий круг борьбы
Финансовый кризис 2008 года, умноженный на попытки тогдашнего президента Украины Виктора Януковича установить автократию в стране, побудил демократические силы в гражданском обществе к большей эффективности и изобретательности.
Ослабленные экономическим провалом потребители учились получать больше за меньшее. Значительная их часть отказывалась принимать ограничения и продолжала жадно открывать для себя мир – в путешествиях, опыте или неведомых доселе вкусах экзотических блюд, новых книгах или музыке.
Когда 21 ноября 11 лет назад начался Евромайдан, его лица были более разнообразными, чем когда-либо. Творческий взрыв с актуальными лозунгами «Стоим!» или «Я – капля в океане!» был настолько в иной лиге относительно концентрированной силовой способности режима, что в глазах госадминистрации единственным объяснением такого неслыханного активизма сотен тысяч человек могла быть лишь теория заговора.
Даже когда под занавес Евромайдана лидеры дипломатии из Франции, Германии и Польши до последнего договаривались о том, как дольше удержать Януковича у власти, не считывая ни контекста, ни реальных обстоятельств, система с треском проигрывала. Полагание на количественную силу закончилось тем, что Янукович перестал контролировать даже Печерский район столицы.
Разговор государства с гражданином с позиции силы и принуждения оказался неэффективным. Это не первое нарушение государством общественного соглашения с гражданами. В 90-х они даже были готовы отдавать свои права в обмен на заботу, но государство не могло ее обеспечить. Гражданам пришлось идти и забирать права.
Затем коррупционно захваченное государство не удержалось от соблазна залезть в карман и еще больше перераспределить ресурсы граждан. Следствием удара по пальцам стали реформы, больше подотчетности и – впервые – сотрудничество государства с гражданами на условиях признания их достоинства.
Война России против Украины и риск контрреволюции
Побочным эффектом агрессии России после 2022 года стал риск контрреволюции достоинства, которая наиболее остро проявляется в вопросах мобилизации и демобилизации.
Сотни тысяч украинских защитников, которые первыми взяли на себя удар, требуют определенности. Сотни тысяч гражданских сдерживает нереформированность отношений, недостаток признания достоинства внутри сил обороны. Ветераны хотят знать, что им будут уделять внимание, не только пока они целы и здоровы.
Это не противостояние воинов и уклонистов. Это военные и гражданские вместе против недостаточной реформированности старой системы. Она же за ширмой телемарафонов не может почувствовать тональность разговора с обществом, часто триггерит старые травмы, может не видеть ценности человека или не уметь распознать способности и таланты. Системы в основном ориентированы на собственные процедуры, отчетность и бюрократию, а не на результат.
Украина не может выиграть количественное противостояние с большей по размеру имперской угрозой. Но может добиться успеха, если против количества получит качественное преимущество.
Для этого нужна гораздо более сложная система управления, в частности государственного управления, внимание к человеческому капиталу, тонкое ощущение контекстов и способность ценить инициативу.
Война требует более тесного сотрудничества всех со всеми, в том числе гражданского общества с администрацией; администрации с оппозицией. В разных форматах – от круглых столов до усиления опасно униженного парламентаризма. Новости с оккупированных территорий не оставляют иллюзий относительно перспективы, ожидающей в случае поражения.
Задача – доказать свою субъектность
Это совершенно не очевидно в большом мире. Украина наверняка отстояла свою идентичность и государственность как таковую. Но борьба за признание Украины в качестве субъекта, которая в украинском обществе так преждевременно считалась выигранной в начале 90-х, сейчас только в разгаре. И среди оппонентов не только Россия.
Субъектность Украины не доказана на уровне крупных государств, особенно после победы на президентских выборах в США Дональда Трампа.
Субъектность Украины порой является фактором раздражения для соседей, в частности, западных. И здесь тоже Украина в основном не может играть в количественную игру.
Единственный путь – это усиливать свои преимущества и продолжать быть адаптивным и быстрым обществом, умеющим трансформировать государство.
При этом важно видеть и признавать ограничения. Достоинство теряет свое основание без ответственности. Безопасность не становится целостной, если приобретается посредством нарушения гражданских прав или воспринимается узко исключительно в военных рамках. Качество не может быть выведено сверх количества в абсолют.
Количество тоже имеет значение. Это были десятки миллионов людей, не давших возможности сталинскому режиму депортировать украинцев со своей родины. Сотни тысяч квадратных километров, которые позволили останавливать врага, тактически отступая, но не проиграть, упершись в противоположную границу.
Как хорошо видно по борьбе за демократию и европейскую перспективу в Грузии и Молдове, у Украины есть существенные преимущества именно благодаря ее способности стать тем, что в международных отношениях называют «средней силой» – middle power. Она иногда сможет приступать к количественной игре, если будет делать качественную домашнюю работу. И тут вопрос будет не только в собственной сноровке и интеграции в клубы ЕС или НАТО.
Невыполненная домашняя работа не убедит украинских родителей рожать многих детей. Украине не гарантированы успех, неприкосновенность территории или большое население. Мир переполнен странами, чей успех в учебнике по истории, а теперь на столе – повестка дня выживания. Украина отличается тем, что исполнена жажды, внутренней потребности двигаться в противоположном направлении – от выживания к успеху.
Вы нашли ошибку или неточность?
Оставьте отзыв для редакции. Мы учтем ваши замечания как можно скорее.
